Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ) - Яанг Р

— Хотя откуда тебе знать, ты же всего лишь раб, — юноша замахнулся топором, но не для того чтобы ударить, а скорее, чтобы напугать шхуна. — Я Кург. Наследный барон южного острова. Лучший в Нарт-Ирмунде и всех прилегающих к материку островах. И я вернусь обратно победителем!

«Как бы не так», — промелькнула у Варона мысль, но в целом, его дела были действительно плохи. Этот Кург, кем бы он ни был, он на голову был выше шхуна, мощнее, и к тому же старше его самого лет так на пять. Очередной богатенький сынок, считающий, что если у него есть деньги, то он способен на все.

За пару часов до боя, Бруст говорил с ним об этом, пытался объяснить ситуацию и то затруднительное положение, в котором они оказались.

— Нам ничего не остается, как подчиниться, — сказал он, сидя напротив шхуна в бойцовской клетке. — Я знаю, твои шансы на победу сейчас велики как никогда. Но… — он задумчиво почесал лоб. — Мне поступило предложение, в котором четко указано, что сегодня ты должен проиграть. Тебя не убьют и не покалечат, может только самую малость, — Бруст лукаво улыбнулся. — Не думай, с той стороны я также поставил условия. Да и к тому же, я действительно возлагаю на тебя большие надежды: зачем мне твой труп и тугой кошель с золотом, тогда как победителем — ты мне подаришь целые сундуки с драгоценностями.

— Так позвольте мне выиграть, — процедил Варон сквозь зубы, даже не глядя на своего хозяина.

— Ты выиграешь, только не в этот раз, — спокойно ответил тот.

— Я могу и в этот, — настаивал шхун, чувствуя, как в нем постепенно закипает злоба. — Сегодня последний день арены. Я выиграл все предыдущие бои, и даже тот, с ледяным. Почему же теперь я должен проиграть?

— Ты просто сделаешь это и точка, — Бруст вдруг перестал корчить перед ним доброго дядечку. — Ровно в два часа ты выйдешь на арену и проиграешь бой. Не сдавайся слишком уж быстро, дай публике насладиться зрелищем, они это любят. А за твое послушание, я может быть даже поделюсь с тобой частью награды. Снимешь себе шлюху, или купишь сладкого льда, что там обычно делают молодые люди в твоем возрасте?

«Они сражаются на арене насмерть».

Нет, Бруст ему больше не может указывать. Варон выиграет свой заключительный бой и работорговцу придется его отпустить. За победителей всегда хорошо платят, будь то шхун, или же любой другой наемник. Ждать еще целый год… Нет. Это невозможно. Варон не выдержит больше изнурительных тренировок, он не желает более пить человеческую кровь, с него хватит решетчатых стен и хруста ломающихся костей. Что бы его не ждало впереди — теперь это будет другая жизнь, вне арены.

И сейчас, стоя посреди заполненной криками сцены, Варон чувствовал, как на него смотрят сотни чужих глаз. Верит ли здесь хоть кто-нибудь в его победу? Он слышал, как с трибун раздавались различные крики: кто-то вопил, чтобы бой продолжался честно, и шхуну выдали другое оружие, взамен сломанному. Кто-то же просто скандировал «убей». Непонятно было только к кому обращаются все эти голоса.

Со временем шхун научился игнорировать подобный гул, все его внимание было теперь поглощено противником. И неважно, человек это был или зверь, наемник или же богатый выскочка, цель у Варона всегда оставалась одна. Победа.

— Что, язык проглотил? — провоцировал его Кург, явно чувствуя свое превосходство. — А, точно! Ты же грязный шхун. Бастард нелюбимой мамочки. Она ведь, наверное, была шлюхой, коли раздвигала ноги перед кем попало?

Варон не обратил на его слова ни малейшего внимания, на самом деле ему было глубоко плевать, кем там была его мать. А вот то, что этот «боец» держится лишь одной рукой за древко топора, и правда могло решить весь исход боя. Надо лишь подгадать момент и выбить оружие из ослабевшей руки соперника. Да, правая у него явно дрожит, видимо тот последний удар попал прямиком в цель.

Кург побагровел от злости: он ожидал, что шхун начнет блеять что-то в защиту своей матери, или хотя бы станет молить о пощаде, но все, что он получил в ответ, так это высокомерный взгляд красных, как огонь, глаз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чертов демон, — прошипел он, вытирая струящийся со лба пот. — Я заставлю тебя верещать. А после отрублю твой поганый язык, руку, которой ты посмел ударить меня, и может быть кое-что еще. То, что никогда тебе в жизни не пригодится, ведь у таких ублюдков как ты, не должно быть щенков.

Яростно взревев, Кург бросился на противника размахивая топором словно цепью. Трибуны оживились, некоторые даже поднялись со своих мест, чтобы получше рассмотреть то, что будет происходить дальше.

Варон тут же встал в стойку. Он внимательно следил во время предыдущих ударов, как и с какой силой замахивается топором его противник. Уклониться было не сложно. Замах слишком широкий, а ослабевшая рука не даст ему развить достаточную скорость для оглушительного удара. Кург обладает недюжинной силой, это заметно сразу, но вот техника у паренька отсутствовала напрочь.

Мимо. Варон, не прибегая к лишним усилиям, увернулся от летящего в него топора. Незамедлительно последовал и второй, более слабый, но зато быстрый замах. Но шхун уклонился и от него тоже. Со стороны все это могло напоминать своеобразный танец, только с одной жестокой особенностью — этот танец был смертельным.

— УБЛЮДОК! — Кург чуть было упал лицом в грязь, но каким-то чудом он все же смог устоять. И теперь он с еще большей ненавистью глядел на своего врага. — Дерись!!

С трибун послышались громкие смешки. Варон знал, что вся эта атмосфера и уязвленное самолюбие бойца постепенно выведет Курга из себя, и он окончательно потеряет контроль. Нужно лишь дождаться этого момента.

— А знаешь, — тот сплюнул, играючи подкидывая топор в воздух. — Я все же тебя убью. Плевать я хотел на договор своего отца, он мне еще спасибо скажет. Как, впрочем, и твой любимый хозяин. Такой же гнилой, как и ты. Держать у себя шхунов, даже для арены, — Кург сделал вид, будто его тошнит. — Надо было еще тогда, во время войны, уничтожить вас всех. И по возвращению домой, я лично, каждого такого поганца, придушу. Собственными руками.

Сказав это, Кург в очередной раз бросился на соперника, готовясь размозжить его череп на тысячи осколков. Шхун снова уклонился, только теперь Варон подумал, что рано или поздно он тоже выдохнется и может пропустить удар. Каждый раз надеяться на удачу и свое мастерство неразумно, если бы только и у него в руках было оружие…

Юноша бросил взгляд на обломки меча, что лежали от него в паре шагов. Нет, пытаться отбить атаки Курга этим — бессмысленно. Лучше просто попробовать выбить топор у него из рук. Только вот как это сделать, чтобы не попасть под удар? Может просто подсечь здоровяка, когда тот вновь ринется на него с криками? Ударить локтем в лицо, увернувшись в последнюю секунду, а после повалить на землю, с помощью его же тучного веса. Звучит неплохо, если не учитывать, что на кону твоя собственная жизнь.

— А-а! — Кург вдруг захохотал, притворно схватившись за живот. — Я понял. Я все понял! — он вытирал слезы, что хлынули из его глаз. — Ты просто боишься! Ты и на арене то небось в первый раз, а тебя тут поставили против такого, как я. Ты уж не обижайся, но на все воля судей.

Кстати о судьях. Варон мельком посмотрел на ложе, где обычно заседал судейский совет. Шхуна слегка волновало то, что если бои затягиваются, подобно этому, то организаторы имеют полное право остановить их, и объявить обоих участников проигравшими. Ну, или же существует еще один довольно интересный способ побыстрее закончить бой — вывести на арену дополнительных бойцов. Ну или зверей, тут разницы особой нет. Главное, чтобы кто-нибудь из них наконец-то поубивал своих соперников.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но к облегчению Варона, судьи пока еще сидели на своих местах, спокойно наблюдая за происходящей картиной. Все их мерзкие лица он постарался запомнить еще при первой встрече. Эти люди, они буквально являются повелителями арены: им не страшен закон, ни гнев церкви или же осуждающее молчание магистериума. Да что уж говорить, даже слово короля для них почти что пустой звук. Люциан Венценосный поначалу пытался хоть как-то урегулировать бои, взять их под свой контроль, но потом и он пустил все на самотек. А, впрочем, его дед наоборот был в восторге от ареновских битв, и по возможности посещал их, устраивая различные пиры и представления. То время называли «Золотым временем арены», и все с нетерпением ждали, когда новый король, вновь взошедший на престол, узаконит жестокие битвы.