Памятники Византийской литературы IX-XV веков - Сборник

К числу произведений древнерусской литературы, возникших под воздействием византийской, относятся «Сказание о Вавилонском царстве», «Сказание о Акире Премудром». Многие повести распространялись таким же образом не только в русской, но и в болгарской, албанской, сербской литературах, например, «Сказание о птицах небесных» — явное подражание византийскому «Пулологу»; «Девгениево Деяние» — перевод или пересказ поэмы «Дигенис Акрит», сделанный в Киевской Руси в XII–XIII вв., «Александрия» (сначала пересказ ее появился в XI–XII вв., а в новой переработке — перевод с сербского — в XV–XVII вв.), «История Варлаама и Иоасафа» (известна в русской, болгарской, сербской литературах конца XIV — начала XV в.), «История Троянской войны» — в болгарской, сербской литературах, «Стефаний и Ихнилат» — в болгарской, «Фисиолог» — в сербской, болгарской, «Сказание о Соломоне и Китоврасе» — в русской и болгарской литературах.

В то время как византийские греки развивали в XIV–XV вв. просветительскую деятельность за пределами Византии, в самой Византии условия для культурной жизни складывались все более и более неблагоприятно из–за нависшей угрозы со стороны турок. Об этом красноречиво свидетельствуют такие события: 1422 г. — войска Мурада II осаждают Константинополь, Солунь, придвигаются к Коринфскому перешейку; осада городов была на этот раз безуспешной, но на Коринфском перешейке турки разрушили важное оборонительное сооружение — крепостную стену, что позволило им в том же году овладеть столицей Пелопоннеса Мистрой. Далее события развивались таким образом:

1430 г. — осада и взятие Солуни.

1444 г. — битва под Варной — полнейший разгром союзного ополчения византийцев и западных государств.

1453 г. — взятие Константинополя.

1458 г. — взятие Афин, которыми владели франки.

1461 г. — взятие Трапезунда и остатков Эпирского деспотата.

Некоторые из этих битв запечатлены в литературных и исторических памятниках. Так, Иоанн Канан описал неудачную для турок осаду Константинополя в 1422 г., использовав народную легенду о заступничестве за этот город богоматери. Его произведение носит пространное заглавие: «Рассказ о константинопольской войне 6930 г., когда Амурат–бей напал на город с сильным войском и едва не овладел им, если бы пречистая матерь божия не сохранила его». Язык произведения Канана близок к народному говору. Иоанн Анагност (Чтец) на чистом древнегреческом языке и по всем правилам риторического искусства написал рассказ о взятии турками Солуни. Нашествие Тамерлана на Малую Азию и события 1444, 1453 и 1458 гг. отразились в анонимных, скорее всего народного происхождения стихотворных сказаниях «Тамерлан» (1403 г.), «Битва под Варной», «Плач по Константинополю» и «Взятие Константинополя», «Взятие Афин». Падение Константинополя запечатлел еще Дука в своей «Истории», написанной на «смягченном народном греческом языке» [445].

Лучшие умы Византии задумывались над тем, как спасти гибнущее государство, печальное положение которого усугублялось расстройством внутреннего управления. Одни, например Виссарион, старались при помощи западных государств организовать крестовый поход против турок; другие, в частности Плифон, проживший почти всю свою долгую жизнь в Пелопоннесе (1355–1452 гг.), видели спасение Византии в возрождении древних идеалов, воззрений, древней языческой религии и философии Платона и неоплатоников. Свои мысли об этом Плифон выразил в «Трактате о законах», дошедшем до нас, к сожалению, не в полном виде. Проект социальных реформ для возрождения хотя бы одного Пелопоннеса он предлагает императору Мануилу II, предусматривая коренные изменения в административном устройстве, в положении общественных классов, в организации армии и в земельном вопросе (отмена частной земельной собственности). Этот проект носит явные следы влияния Платона; любопытно также, что некоторые ученые считают возможным усматривать влияние Плифона на идеи Руссо и Сен–Симона [446].

Видимо, идеи Плифона были известны не только одному императору, но и какой–то части населения Пелопоннеса: анонимная сатирическая проза «Пребывание Мазариса в подземном царстве» написана как бы в противовес проектам Плифона, ибо основная мысль этого произведения — утопичность всяких мечтаний об устройстве на Пелопоннесе новой жизни людей, основным признаком которых является недостаток ума, о чем свидетельствует новое название Пелопоннеса — Морея, происходящее, по мнению автора, от греческого слова μωρία — «глупость». Сатирическое направление вообще усиливается в народной литературе в последний период ее существования. Так, «Поучительный рассказ о четвероногих животных», «Пулолог» (рассказ о птицах), возникшие в XIV в., обличают классовое неравенство; анонимная «Божественная служба безбородого старца», известная нам в редакции XVI в., — злая пародия на церковные службы. Басенный эпос «Прелестный рассказ об осле, волке и лисе» (одна редакция середины XV, другая XVI в.) продолжает сатирическую линию в народной литературе того времени. Язык этого эпоса, так же как язык «Родосских песен любви» (начало XV в.), уже свидетельствует о том, что в это время памятники не только устного художественного творчества, но и письменного весьма близки к новогреческой литературе.

Иоанн Апокавк

(XII–XIII вв.)

После четвертого крестового похода, закончившегося в 1204 г. падением Константинополя, на территории бывшей Византийской империи образовалось четыре латинских и три греческих государства. В одном из греческих государств, так называемом Эпирском деспотате, расположенном в северной Греции, и протекала жизнь и деятельность Иоанна Апокавка — эпиграмматиста, эпистолографа, полемизирующего с латинянами. Год его рождения неизвестен, но поскольку установлено, что умер он в 30–е годы XIII в., можно предполагать временем его рождения середину XII в. Известно также, что образование Иоанн Апокавк получил в Константинополе, но после 1204 г. переселился в Эпирский деспотат и в течение довольно длительного времени был митрополитом Навпакта (города в Локриде), одновременно являясь судьей по уголовным и бракоразводным делам.

От сочинений Иоанна Апокавка сохранились немногие, но все они весьма своеобразны и по содержанию, и по жанровой форме. Один из исследователей литературного наследия Иоанна писал: «В складе его ума и характера, в проявлениях его внутреннего «я», в приемах его литературной деятельности есть черты, сближающие его с позднейшими итальянскими гуманистами» [447]. Более подробная характеристика творчества Иоанна Апокавка дана во вступительной статье «Византийская литература XIII–XV вв.» Приводимые здесь судебные постановления, вынесенные Иоанном и записанные им, интересны не только содержанием (сведения о социальных, земельных отношениях в одной из частей бывшей Византийской империи, подробности быта и семейной жизни некоторых простых людей того времени), но и литературными достоинствами: они написаны хорошим литературным языком, нередко от лица, обратившегося к Иоанну по бракоразводному или уголовному делу; иногда в них воспроизводится речь такого лица, как прямая речь рассказчика. Излагая суть дела по большей части кратко и просто, Иоанн даже в таких сугубо официальных документах упоминает и цитирует античных авторов (Гомера, которого очень высоко ценит, Аристофана). Это придает его сочинениям особую привлекательность и свидетельствует о том, что автор знал и любил античную литературу. Последнее обстоятельство весьма характерно для культурного деятеля Византии, стоящего в преддверии возрожденческого движения, которое в последующие века охватит все области духовной жизни как Востока, так и Запада.

СУДЕБНЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ [448]

СВЯТЕЙШЕГО МИТРОПОЛИТА НАВПАКТСКОГО СУДЕБНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Феодор Водинопулос из Малой Вагенетии, местечка Врестианы, пришел ко мне и рассказал, что, запасшись с наступлением зимы мукою, он, как заведено в его местности, перевозил эту муку в места более низменные, по соседству с никополитанской фемой, где и намеревался перезимовать со скотом, который был у него. По словам Феодора, он торопился, как бы не разлилась река Реахоба и не помешала бы им переправить муку с того берега. Закончив это дело, он и один его слуга по имени Мавр предались хозяйственным заботам. А на полпути от Малой Вагенетии жил один их знакомый, у которого они остановились подкрепиться хлебом, потрапезовать. Сам Феодор, усевшись за стол, принялся за еду, а Мавр, несмотря на запреты Феодора, выгнал скот на пастбище и присматривал за ним. Позавтракав, Феодор взял коня и поскакал к пастуху Мавру; нашел он Мавра, извергающим бранные слова за то, что его не позвали в дом позавтракать. Мавр, рассказывал Феодор, грубый нравом и на язык невоздержанный, осыпа́л оскорблениями и пригласивших их, и тех, кто подавал им угощение. Они же, рассердившись на слова Мавра, сказали Феодору: «Нехорошо, что твой слуга несправедливо нас оскорбляет». И Феодор, желая вступиться за гостеприимных хозяев, схватил палку и замахнулся ударить Мавра по ногам. А Мавр, рассказывает Феодор, увидев занесенную над собой палку, присел на корточки и голову вобрал в плечи, чтобы не допустить удара; защищая ноги, он принял удар по голове. После этого, говорит Феодор, Мавр прожил двенадцать дней и скончался.