Тараканьи бега – 3 - Виталий Владимирович Литвин

= 9.

Чи-сан, мне показалось или у нас имеется ещё что-то? Не настолько радужное?

Японка промолчала. Только вывела на первый план таймер по божественному квесту:

32−25–22, 32−25–21…

Чуть более суток осталось… В принципе время ещё есть…

' — Господин, Вы думаете, что в последние четверть часа со всеми управитесь? А… Ладно Ольга — она женщина опытная, а юные аристократки на подобный блиц согласятся? Или… Конечно, и награда — «приобретённая смерть» — звучит двусмысленно, и штраф — «потерянная жизнь» не очень, вроде бы, страшна: свитки дополнительных жизней в отрядном хранилище уже имеются. Но, если Мора озлобится за небрежение и учинит что-то вроде… Помните тот ужас при потере уровня в нулёвке?

Не сыпь мне соль на рану, — поёжился я, вспомнив незабываемые ощущения от штрафа Системы. — Помню всё, помню! А где они сейчас?

Уточнять, кого я имею в виду, не пришлось.

' — Господин, соберитесь. И самостоятельно обратиться к Карте. Возможности и удобства её новой ступени Вас порадуют.

Взглянул. Действительно. Теперь формулировать текстовый запрос не требовалось. Карта сразу высветила мне желаемое. Сначала мою комнату на втором этаже таверны с обозначающей меня яркой золотой точкой, а следом наглядно переместилась на этаж ниже, в бар. Вчера по пути сюда мы с Таррой одним глазом глянули и туда. Но в темноте ничего особо не рассмотрели, а барная стойка на стене оказалась ожидаемо пустой. Уж если постельное бельё орки выгребли, то спиртное… Да там, как мы с Таррой успели убедиться, ни одной рюмки не осталось!

Мебель, выходит, уцелела. Четыре женских силуэта у широкого овального стола. Тарра успела вернуться и присоединилась к остальным. Почти прозрачные бейджики идентифицировали их однозначно, но и сами они по себе… Нет, ни черт лиц было не разобрать, и фигуры были вполне абстрактны, но одна была подсвечена голубоватым колером, другая — зеленоватым, третья — тёмно-серым, четвёртая — матово-белым. Ольга, Тарра, Майя и Рилль. Кто сидел, кто прохаживался, а Тарра, отвернувшись ото всех, смотрела в окно. Но что, кроме стены, она могла там увидеть? Трупы орков?

Хотел глянуть, где остальные, не изменилось ли чего у них…

' — Предлагаю задать этот вопросвысокой Таурэтариэлль, господин. Именно её Вы назначили командиром операции. И напомню, господин у них тоже есть допуск к этой карте. Соответственно, девушки скорее всего заметили, что Вы девять минут, как второй раз проснулись. Они могут заподозрить, что Вы тянете время и не горите желанием увидеть их.

Я поднялся.

— … Но тем не менее, господин, Вы же не собираетесь…

Не собираюсь. Этикет мне уже подсказал, что там, внизу — четыре в пух и прах разряженные дамы, и выйти к ним в банном халате — идея не из лучших. А если они до этого друг друга не поубивали, то ещё десять-пятнадцать минут продержатся. И он же сразу поддержал идею японки перевести всё в формат утренней поверки: командир и, если уж не «личный состав», то — его штаб.

А поэтому душ и после — парадный вариант доспехов. Леди, мы в походе! Я очень надеялся, что появится добавочная отговорка от цивильной одежды: она должна бы стать маловатой, ведь плюс две единицы в Телосложение, однако! Самое простое — плюс три см к росту!

Облом: «все случаи жизни» предусмотрели и данную мелочь — я надел рубашку, ожидая, что и рукавов не хватит, а как напрягу мышцы — так она и разъедется, ведь и до этого была в обтяжку. Нет, в обтяжку она и осталась, и рукава к локтям не съехали. Недаром, значит, портные, цены такие задирали — магия’с! — как и доспехи, одежда была мне по размеру.

Спускаться вниз поначалу было почти, как гладиатору выйти на арену к хищникам, но Этикет и тут помог: «Какие хищники: Вас ждут четыре красавицы! Праздник — наконец-то, они все рядом! И никого не надо спасать.» Вот всё это я и исполнил — вспомнил детство, Новый год, подарки. И как тогда почти бегом влетал в комнату с ёлкой, вот так, с нетерпеливым предвкушением чуда, спустился вниз. И чудо меня не обмануло!

Глава 30

Утро

30. Утро

И н т е р л ю д и я

Локация Диверия. Утро

Почтенному мэтру Гарроту было хорошо. Во-первых, он выспался!

Только проснувшись и смачно потянувшись, он понял насколько вымотала его экспедиция. И не физически. Физиология сработала вполне удовлетворительно: двое суток бесконечного забега он продержался вполне удовлетворительно. Нет, он понимал, что обе эльфийки в компании со студиозами пронеслись бы по чащобам и болотам, может, вдвое быстрее, но рядом с лосями-орками да торговцем-командиром он держался вполне уверено. В битвах, оставаясь на заднем плане, в последнем резерве, мэтр особо не участвовал, но отчетливо ощущал веру своих со-отрядников, что в критический момент — поможет. И помог — со своей палаткой стал якорем на болоте. Без него — им пришлось бы возвращаться, и они б не успели.

Но… Всё надо делать вовремя. И его время на всякие авантюры и приключения — теперь надо бы признать — кончилось. Кстати, он, кажется, понял, почему Нерриальвелли не стала навязываться Лексу в отряд: для себя она данный факт осознала и приняла давно.

Нет, это не страх. Ни против волков, ни против многоногов, ни даже против шестёрочника страх ему не мешал. Вполне нормальный инстинкт самосохранения по-прежнему присутствовал, но не парализовал волю, а в горячке боя и вообще пропадал.

Исчез азарт! Он вдруг обнаружил, поймал себя, что больше нет жадного предвкушения сражения, предвкушения преодоления, победы! И даже одолев лорда-отступника — былого восторга он не ощутил.

Зато… Гаррот даже потёр руки, опять представив, как высыплет перед женой тысячу золотых! А как она ахнет, когда выложит перед нею шкатулки, которые ему досталась при делёжке хабара с отступника, откроет их, и благочинная Отгалитта увидит изумруды подвески в одной и изумруды в серьгах и кольцах в другой! Теперь у неё даже появится выбор, что надеть на выход — на ежегодный бал в Академии или на торжественный приём у герцога, да на тот же недалёкий осенний раут общины! — будет сладкий выбор, что надеть — вызывающе-роскошное колье из змеиного данжа или внешне простенькую подвеску… Так, что-то висит на пояске… Та самая простота, что паче гордыни! Шесть зеленоватых камушков, по двести золотых каждый! Или совсем уж скромненько — только серьги. («Серебро?