Ледяное пламя - Ольга Ломтева

жизни. Скорее всего. Но… возможно… целители помогут восстановить коленный сустав при помощи магии. Во всяком случае так он сказал потом. Ладно…

Драконица махнула рукой.

— Не теряй надежду, пока не испробуешь все варианты, — Кристоферу хотелось приободрить Ралину. Существовала немалая вероятность, что она покалечилась из-за него. Внутренний голос периодами изводил дракона, сообщая о том, что ему следовало бы сделать в момент падения и рисовал картины трагедии, которая могла бы случиться, будь он менее удачливым. Так, прошлой ночью гвардеец подумал, что ему стоило правильно сгруппироваться; использовать магию; что они могли бы пробить головы или ещё хуже. И теперь маленький внутренний пакостник нещадно шпынял его при виде ноги Ралины с прибинтованными к ней железками.

— Верно сказано. Может даже запишусь на прием к той новой принцессе, о которой так много говорят. Я слышала, что она целительница.

— Да, — улыбнулся Кристофер. — Она очень способная. Леди Алита смогла вылечить меня от адверсийского яда.

— Ничего себе, — восхитилась Ралина. — Невероятно. Ну, думаю у меня есть все шансы на здоровую ногу.

— Попытаться стоит, — кивнул гвардеец, не желая слишком обнадеживать драконицу. Он не знал каких успехов могла достигнуть принцесса при лечении.

Гвардеец поднялся с места, вызвав у Ралины волнение.

— Ты уже уходишь? — дрогнувшим голосом спросила она. — Я хочу кое о чем тебя попросить.

— Нет, только открою окно, — Кристофер прошел мимо кровати, на которой сидела женщина, что так грубо отвечала драконице. Больничная сорочка была приспущена на правое плечо, где пузырились ожоги, кисть этой же руки туго перебинтовали. Она заискивающе улыбнулась ему, обнажив пожелтевшие зубы. Передние верхние резцы отсутствовали, а на левой щеке красовался багровый синяк. Пациентка напомнила ему одну из тех дам, что согревают матросам постель в портовых гадюшниках.

— Я бы не отказала вам, если бы вы попросили, — её голос сделался приторно веселым.

— Не имею никакого желания что-либо просить у вас, — открыв окно нараспашку, Кристофер вернулся к Ралине, которая с открытым ртом наблюдала за ситуацией.

— Так лучше. О чем ты меня хотела попросить? — проигнорировав брань возмущенной женщины, спросил Кристофер.

Вообще существовало негласное правило размещать пациентов в соответствии с их социальным статусом и расовой принадлежностью. Доктора в Вирентесе даже не гнушались тем, чтобы принять золотой другой за помощь в устройстве больничного быта. Но, видимо, Ралина так в своё время оскорбила Эдриса Торна, что тот сделался очень принципиальным в соблюдении манифеста о правах, и ни сделал различия между драконицей, выпускницей королевской академии, и портовой женщиной сомнительного поведения.

— Ну, у меня… две просьбы… — промямлила драконица, и гвардеец впервые увидел у неё столь сильное смущение. — Я живу в Вирентисе совсем недавно и у меня здесь нет родных или близких знакомых. Поэтому меня никто не навещает, в общем-то… Но, у меня есть родная сестра. Она живет в Мериполосе. Я хотела бы написать ей письмо и попросить тебя отправить ей, так можно?

— Конечно. Оно у тебя уже готово?

— Не-е-е-ет. Я не думала, что у меня появится возможность передать его…

— Об этом можно было попросить персонал госпиталя. Но я выполню твою просьбу, — Кристофер задумался, а потом добавил. — Завтра приду навестить тетю. Она этажом выше. Заодно заберу письмо. Какая вторая просьба?

— Ну… Я… Это не обязательно делать… — Ралина потупилась перед собой, наливаясь краской.

— Говори смелее. Если это не противозаконно, я подумаю, — гвардеец удивился тому насколько смутилась драконица.

— Ммм… Шоколад. Ты можешь купить мне плитку шоколада? Я так устала от больничной еды. Меня уже тошнит от каш и бульонов.

— Хах, — улыбнулся Кристофер.

— Что смешного? Прекрати, мне и так неудобно об этом просить, — тихо проговорила Ралина, оглядываясь на хамовитую соседку по палате.

— Хорошо, завтра обменяю шоколад на твоё письмо. Если конечно сладость будет где купить. Договорились? — получив кивок головой в ответ, Кристофер продолжил. — Может тебе еще что-нибудь? В конце концов ты же у нас единственный специалист по теоретической некромантии в городе. Жаль будет потерять такого ценного сотрудника от недоедания.

— Не смеши, — процедила Ралина. — Выпишите нового из Академии. Нас там по этому направлению пятнадцать человек было.

— Не узнаю тебя, — дракон поднялся с места. — Выше нос! Точно больше ничего не нужно?

— Нет. Это все. Спасибо за помощь.

Разговор с Ралиной вывел Криса на весьма актуальную почву для размышлений. Выходя из палаты, гвардеец задумался о решении проблемы с кадрами в городе и, в особенности, на мануфактурах. Это не такая уж и простая задача после стольких пропавших без вести работников.

День летнего солнцестояния принес в южный город невероятный зной. Грозы прекратились ещё неделю назад, но именно сегодня воцарилась настоящая жара. Камни домов разогрелись до такой степени, что верхний слой побелки начал крошиться, предвещая большой спрос на малярные работы ранней осенью. Кованные ручки, перила, железные вставки накалились под палящим солнцем, грозясь оставить ожоги на коже. Солоноватый воздух загустел, и теперь даже ветер не приносил облегчения.

Натягивая тонкую льняную рубашку, Кристофер вспомнив свою военную форму. Это благо, что ему не надо сегодня надевать чёрный мундир. Для местного климата такой цвет и плотность ткани не совсем удачный выбор, мягко говоря. А позолоченные пуговицы и вовсе разогрелись бы как угли в камине.

В этом году в Вирентисе День Люсиора официально не праздновали. Никаких мероприятий в виде ярмарок, уличного театра или же вечернего салюта не проводилось. Возвращавшийся к прежней жизни город продолжал носить траур по пропавшим без вести и погибшим в дни мятежа. Порт возобновил свою работу, поставки товаров и продовольствия постепенно налаживались, открывались лавочки. Однако местные горлопаны продолжали роптать. Пока никто не отваживался собирать народ на площадях, но Кристофер иногда, случайным образом, мог услышать на улицах и в лавках разговоры о несостоятельности нынешней власти. Которые, впрочем, прекращались при виде гвардейца. Особенно нынешнему королю доставалось за Алиту, которую местные называли никак иначе, как «ледяной принцессой». В последние дни гвардеец часто вспоминал хранительницу городской библиотеки, что пересказала ему последние слухи в наиболее мягкой форме. В послевоенных бедах многие обвиняли привезённую во дворец сестру короля.

Ежедневно на стол королевского посланника ложились многочисленные отчёты осведомителей и агентов, сообщавших о недовольстве королём и его семейством. В городе даже начали возникать заговорщицкие ячейки. Пока ничего серьёзного: местные неудачники и тунеядцы строили из себя «нибелийцев» и играли с огнём себе на потеху, дабы почувствовать свою значимость. Но Кристофер хорошо помнил слова отца, сказавшего однажды: «Даже маленькая искра в сухой траве вскоре превратится в огненный вихрь». Говорил он это, конечно, об их мятеже против короля синих драконов. Гвардеец с