Академия Попаданцев - Мария Боталова

Его жадный взгляд безо всяких слов говорил, зачем именно отдадут.

Меня чуть не передернуло от отвращения.

— Раэль? — удивленно поинтересовался ректор, подходя к нам. — Что ты тут делаешь?

— Сдаюсь, — со все той же кривой ухмылкой ответил тот. — Можете заковать меня в цепи и посадить в темницу. Только вряд ли вам это уже поможет.

Он хотел добавить что-то еще, но его уже схватили двое стражников. Ректор мрачно кивнул им, и они повели ликующе улыбающегося эльфа в сторону учебного корпуса.

— Он сошел с ума, да? — растерянно пробормотала я.

— Боюсь, что нет, — Августис вздохнул.

— Но какой врагу прок от уничтожения эфельтири?

— Видимо, рассчитывают, что в страхе перед голодной смертью мы сами сдадимся. И как бы это была не последняя пакость с их стороны…

— Вы думаете, здесь еще есть их прислужники, кроме Раэля? — опешила я.

— Вполне возможно. Так что будь осторожна. — Августис перевел взгляд на одного из стражей и попросил того: — Найдите мне Элимара. Я буду ждать его в своем кабинете. Скажите, разговор очень срочный.

* * *

Когда вечером вернулись студенты, от столовой осталось лишь пепелище. Благо, уже опустилась темнота, да и у дэвов наверняка все успели плотно поесть, так что никакой паники не началось. Народ спешно разошелся по своим комнатам.

Я переоделась в свою заранее выстиранную земную одежду и копалась в содержимом сумки, когда пришла расстроенная Иввина. Даже не поздоровавшись со мной, она медленно прошла в комнату и опустилась на кровать.

— Дерево умерло, да? — спросила она потухшим голосом.

— Как ты узнала? — изумилась я.

— Я ведь лесная нимфа, я чувствую, — она закрыла лицо руками, — это всегда очень больно.

Я не знала, что сказать, как утешить. Да вообще чувствовала себя последней предательницей. Ведь я-то вернусь домой, а они… им уже не вернуться.

— Знаешь, мой князь оказался вовсе и не князем, — все так же тихо продолжила Иввина. — Но это уже и не важно. Я чувствую, как гибнет лес. Ничто приближается, да?

— Да, — я не стала обманывать, — скоро оно доберется до академии. Ректор говорит, что в запасе есть дня три.

— Что такие грустные, девочки? — в комнату вошел Бонифаций.

— Ты что-то тоже не особо веселый, — заметила я.

— Так а чего веселиться, если ненаглядок Иввины утащил мой матрац. Видите ли, понравился он ему очень, пока этот псевдокнязь тут от всех прятался. — Единорог сел на кровать рядом со мной. — Нет, правда, рано вы носы повесили.

— Ага, рано, — у меня вырвался нервный смешок. — Ничто приближается — раз, — я начала загибать пальцы. — Армия каких-то психов вперемешку с чудовищами окружила академию — два. Эфельтири погибло — три. Вокруг шастают вражеские шпионы — четыре. И… — мой голос дрогнул, — Савельхей отправляет меня на Землю — пять. Ну и чему тут радоваться, Бонь?

— Пока Ничто сюда доползет, все, может, и спастись успеют — раз, — он задумчиво оглядел свои копыта: — Лик, можешь вместо меня пальцы позагибать? Так вот, это было раз. Армию прогонят пинками — это два. Эфельтири можно вырастить заново — это три. Шпиона ведь уже выловили — это четыре. Ну а что касается твоего темного властелина, то кто сказал, что ты должна его слушаться? Это пять.

— Мне бы твой оптимизм, Бонь, — я вздохнула.

— Если бы не мой оптимизм, Лика, — он резко посерьезнел, — я бы не прожил столько сотен лет, а давно бы уже бесславно загнулся. Так что встряхнитесь, девочки мои! Иввина, чего поникла как ива плакучая? Нимфа ты лесная, или как? Делом давай займись!

— Это каким? — без особого энтузиазма поинтересовалась та.

— Как это каким? У тебя есть семечко эфельтири! У тебя есть прирожденные силы лесных духов! А утром проснется голодный народ! Еще объяснять надо?

— Но эфельтири же не вырастить из семечка, — неуверенно возразила нимфа.

— Все можно сделать, когда в этом есть острая необходимость. Правда, Лик?

Мне сразу вспомнилось, что когда эфельтири подарило мне свое семечко, дало и совет, что необходимо правильно распорядиться даром. Неужели дерево заранее знало об исходе?

— Правда, Ив, попробуй, — я кивнула, — вдруг получится. Да и от мрачных мыслей отвлечешься.

— Во-во! — поддакнул Бонифаций. — И если уж умирать, то хоть на сытый желудок будем!

— Умеешь приободрить, — угрюмо буркнула Иввина, но все же встала и подошла к шкафу.

Семечко само скатилось ей в ладони, сверкнув зелеными сполохами.

Едва нимфа вышла, я спросила:

— Бонь, что там решили?

На совете после пожара я уже не присутствовала, Савельхей отправил меня собираться. Но я не сомневалась, что единорог в курсе всего.

— Друндгильда рассказала, что пришли к единому мнению — надо попытаться использовать Призму Имелата.

— А толку от нее?

— Зря ты так скептически. Мощная штука, между прочим. Вот только не особо надежная. Но шанс-то все равно есть.

Видя мое непонимание, он пояснил:

— Призма Имелата — артефакт неизвестного свойства. Точнее, его свойства постоянно меняются. Допустим, сейчас он может телепортировать, а через минуту — замораживать все подряд. И так далее. Причем свойства меняются в хаотичном порядке. Мало кто способен предугадать, какое будет следующим. Элимар вот, в силу своих ментальных способностей, вроде как может. По словам присутствующей на совете Друндгильды, он вычислил, что завтра Призма Имелата проявит способности к развоплощению. А так как артефакт несравнимо мощный, развоплотить он может всю вражескую армию разом.

— Почему же тогда Августис не решался его использовать?

— Ректор опасается, что артефакт может сменить свойство в любой момент, все-таки слишком это непредсказуемо. И, к примеру, вместо развоплощения вражеской армии обратит академию в руины. Но теперь, сама понимаешь, особо выбирать не приходится.

— Но что этим Арханам надо-то? — я схватилась за голову. — Источник?

— Конечно! Контролировать источник всеобщей магии — это же мечта любого безумца! Ну а то, что их вместе с этим источником вот-вот Ничто пожрет, уже мелочи жизни. — Боня встал. — Так что не унывай, Лика, все мы будем живы-здоровы, отправляйся спокойно домой. Утром еще увидимся, так что пока не прощаюсь.

— А ты куда?

— Пойду Иввине помогу. Я же все-таки часть ее леса, со мной рядом она сильнее.

Бонифаций вышел, тихо притворив за собой дверь и оставив меня наедине с невеселыми мыслями. Пусть по поводу судьбы всех остальных единорог немного утешил, но моя собственная участь по-прежнему не радовала. Ну вернусь я домой, и что? Ничего ведь как прежде не будет.