Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир

Последними были Ножи. Банда контрабандистов, по большей части состоящая из выходцев из Хмааларского султаната. Традиционное и закрытое сообщество. Одно из самых многочисленных среди банд города, богатое и с детства обучающее своих бойцов пользоваться несколькими десятками разных видов боевых ножей. Ножи поддерживали надежные связи с далекой родиной — владениями Великого Султана, где, как было известно Тайной Канцелярии, один из доверенных визирей Владыки Черного Солнца ежемесячно получал отчеты от главы банды и ведал подготовкой новой, «полезной» государственной контрабанды. Ножи были верными поклонниками хмааларских богов и Великого Темного, их возглавляющего. Каждый из них исправно посещал молебны, а многие даже приняли кадир — особый договор с одним из богов, в котором человек клялся вести определенный праведный образ жизни, а бог за благородство наделял того особенными способностями. Это была могущественная банда с хорошими связями вне города и в городе на Черном Рынке. Ножи были сильны, и потому их многие недолюбливали.

Здесь сейцвера Тайной Канцелярии, одетого «в цивильное», принимал старый толстяк-контрабандист с золотой цепью от носа к уху, бриллиантовой серьгой в пупе, облаченный в дорогие шелковые одежды и весь в сложной ритуальной татуировке. Тайная Канцелярия скупала львиную долю товаров с фелюг этого колоритного хмааларца — особых боевых артефактов.

— Непочтение к Богу и к ближнему своему, вот причина происходящего, о достойнейший из служителей южного короля, — рассыпался он в словах, протягивая Фредерику чашу со сладким шербетом. — Если каждый будет заниматься своим делом, не мешать другим и исправно трудиться, мир наполнится добром и изобилием. Пусть безумные бабы призывают себе для развлечений инкубов, а Серебряные Клинки тихо режут друг друга в подворотнях. Но зачем же они поносно ругаются на честных правоверных? Нет, нет в нашей жизни справедливости.

— Кроме той, что несет Темный праведным, — заметил Вангли, чтобы закончить поток словоблудия.

— Воистину так, — осекся хмааларец и воздел жирные пальцы в перстнях к небу, вернее, затянутому синим бархатом расшитому под звездное небо потолку.

— И все же, — сейцвер отпил немного вина, — ближе к делу.

— Мой реис в страшном гневе, — расстроено развел руками толстячок, звали его, кстати, Керимом Ва Аги, — и его несложно понять — потеря любимого брата и позор от его поражения, оскорбление, преподнесенное не понятно от кого, то ли от Демониц, подстроивших беса, то ли от Серебряных Клинков, чей боец оказался трусом. Можно долго разбираться с этой бедой, но кто-то должен быть наказан. Ножи требуют крови.

— Но крови виновных, — произнес Стервец, подозрительно рассматривая информатора.

— Желательно, о кристалл моего глаза! Но не обязательно, если крови будет много, позор можно смыть вернее, а уж кровь это виновника или нет — станет не так важно, — развел руками Керим.

— Но начнется война? — Фредерик был несколько удивлен логикой.

— Война — это такое дело, — обезоруживающе улыбнулся контрабандист, — позволяет размять кости, направить пыл молодежи в нужное русло. Напомнить старикам, что они еще чего-то стоят.

— То есть, Ножам выгодна война? — подозрительно поинтересовался Вангли.

— Война выгодна всегда, когда ты знаешь, что можешь победить, — толстяк по-прежнему улыбался, играясь золотой цепочкой с крупным амулетом на шее, — но выгода и желание — разные вещи. Нам нанесли оскорбление, и оно должно быть отомщено. Но мой реис не желал войны — середина лета, многие корабли ушли, многие братья не увидят битвы. Неподходящий час.

— То есть, нет?

— То есть, это будет тяжело — воевать с такими сильными врагами, — согласился отчасти Ва Аги. — Именно потому мой реис и захватил ведьму из Демониц — ему нужны ответы. Но, похоже, она ничего не знает, скоро ответы перестанут быть нужными. Станут важны только дела…

— А где держат пленницу? — как бы невзначай поинтересовался Фредерик.

— Ай и хитрец ты, о посланник южного короля! Только тебе и только по дружбе — расскажу, но передай своему патрону, — толстячок покачал жирным пальцем, — Скоро придет «Гонитель волн» с богатым грузом — и я рассчитываю на интерес!..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мысли с эротическим сопровождением

Картина вырисовывалась яркая, красивая. Вся в крови и белых пятнах. Фредерик сидел посреди бардака своей квартиры и напряженно размышлял, стараясь не прислушиваться к стонам парочки за стенкой. «Похоже, официально ни одна из банд войны не хочет, к тому же, судя по донесениям, ни одна из них и не проводила полномасштабной подготовки к бойне. Но это только официальная версия. Аргумент слабый.

Банда — это не цельный организм, в каждой есть свои претенденты на трон, недовольные, объединения по интересам, подкупленные другими бандами и тому подобное.

Сволочи, когда вы уже заткнетесь…

Можно предположить, что в какой-то из банд есть амбициозный подонок, решивший на фоне войны пробиться наверх, например, дискредитировав главаря или, наоборот, проявив героизм. Но тогда зачем втягивать три банды — если бы это был кто-то из Ножей или Клинков, им бы хватило и одного соперника.

Демоницы, как это ни странно, не выглядят подстрекателями — уж слишком явно их подставили, к тому же у них маловато сил для конфликта с двумя такими крупными бандами, а вызывать в город демонов и адских боевых тварей им никто не даст. К тому же, конфликт с Ножами и Серебряными Клинками приведет к полномасштабной бойне — на сторону каждой из банд встанут союзники: Молоты, Призраки, Тени за Ножей, Корона и Цепь за Клинков, к тому же еще воры и наемники. Это совершенно не в стиле демониц — они предпочитают коварство и изящество, а не месиво.

Ножи не готовы к бою, но, может быть, кто-то желает свалить их нынешнего главу. У претендента вполне могло хватить наглости начать с брата, а потом перейти к самому «виновнику торжества». Это версия.

Клинки слишком бесшабашны, их так же подставляют — из грядущего конфликта они ничего не сумеют выторговать себе, кроме потерь и шишек. Их боец опозорен, да еще и уличен в использовании демонического оружия. Невероятный стыд. Большая их часть слишком помешана на чести и доблести, чтобы плести на этом интригу, и уж слишком велик шанс потерять в бойне банду чуть ли не целиком.

Наконец, главное — судя по всему, тут действовал демонолог, кто-то должен был создать оружие, приведшее к двум смертям…

Да когда они уже заглохнут! Кролики хреновы!!!

Это должен быть опытный и довольно отчаянный гад, очевидно, обладающий какой-то поддержкой, по крайней мере, обещанной ему. Ибо демонолог без защиты в городе — добыча демониц. А погибший Клинок часто ходил на рынок в последнее время. И общался с парнями из Короны. Впрочем, последнее ни о чем не говорит. А вот на рынке-то ему и мог встретиться кто-то, пообещавший помочь в будущей дуэли. Но неужели парень из Серебряных Клинков так боялся дуэли? Вряд ли, но на его страхах мог кто-то сыграть, убедить его в том, что противник сильнее, чем кажется. Может быть, даже заколдовать. Кто-то, кто хотел ослабить все три банды, вызвать затяжную войну.

В общем, все же кто-то со стороны, судя по всему, решил стравить три банды. Кто-то, в достаточной степени изобретательный — знающий, чторазборки устроят раньше, чем расследуют подробности, а дальше уже будет поздно останавливаться.

Мне нужен демонолог. И еще… мне нужен козел отпущения. Если зачинщиком бардака окажется кто-то могущественный — война все равно случится. Этого нельзя допустить. Значит, надо найти мелкую крысу и придумать для нее хорошую легенду. Демонолог подойдет.

Но нужен кто-то из глав банд — хотя бы часть правды придется раскрыть, кто-то из них должен сделать шаг к примирению».

Придя к однозначному выводу, Фредерик взял со стола пистоль и выстрелил в стену. Стоны и похрюкивания из-за нее прекратились. Сейцвер лег спать — впереди был еще один трудный день.

На границе той тьмы, что между явью и сном, на Вангли накатило омерзение. Он с отвращением взглянул на себя и понял, что занимается чужим и мерзким делом, копаясь ради других в дерьме. И на эти «работы» загнал его толстяк Гийом, еще никогда раньше Стервецу так не хотелось прикончить кого-то, как сейчас. Дейцмастер снова предстал чудовищем, на этот раз невероятно раздутой, черной, склизкой жабой, с пастью полной игловидных зубов, эта жаба исторгала из раздутого брюха головастиков, часть которых тут же пожирала, а часть отпускала в темную, мутную воду, таскать для нее частички ила — остатков дерьма и трупов жителей большого болота. И сейцвер был среди этих головастиков. Испытывая невероятную ненависть к де Маранзи и отвращение к себе самому, он провалился в сон.