Роковое сходство - Патриция Гэфни

– Скажи еще раз, – шепотом попросил Броуди.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, Энни. Когда это началось?

Анна попыталась вспомнить.

– Я не уверена. Прошлой ночью? Нет, гораздо раньше. Когда ты сказал моей тете, что Милли может жить у нас в доме. Нет-нет, еще раньше! Когда ты пожалел несчастного мистера Траута. Нет, погоди… Я не знаю! Мне кажется, я люблю тебя уже очень давно.

Ей хотелось спросить, когда он сам ее полюбил, но она постеснялась. Вместо этого Анна его поцеловала с отчаянной, неведомой ей раньше нежностью, надорвавшей ему сердце.

– О господи, Энни, как я смогу расстаться с тобой?

Она вздрогнула, как от удара, и Броуди понял, что она неверно истолковала его слова.

– Мне придется вернуться на работу, – поспешно объяснил он.

Говорить и даже думать об окончательном расставании ему было не под силу. Так же, как и ей.

– А-а, – с облегчением вздохнула Анна, – жаль, что я не могу тебя проводить.

Броуди усмехнулся. Анна услыхала, как он возится с дверью, и вот она распахнулась, впустив свет и прохладный воздух в их тесное укромное убежище.

Оба они растерянно заморгали, привыкая к солнечному свету.

– Что ты скажешь своей тете?

Анна начала приводить в порядок волосы.

– Понятия не имею.

– Как ты хороша, – сказал Броуди, любуясь ею… – Ты просто бесподобна.

– Почему ты говоришь мне комплименты? – Ей уже давным-давно хотелось задать ему этот вопрос. – На самом деле я вовсе не хороша, но почему ты думаешь иначе?

– Потому что так оно и есть. Сейчас у меня просто нет времени перечислять тебе все доводы.

Она смущенно вспыхнула и отвернулась.

– Может, скажешь мне сегодня вечером?

Броуди с улыбкой обнял ее.

– Непременно, – пообещал он. – Я тебе все объясню, даже покажу. А теперь беги, Энни, пока нас не застукали. Я уйду сразу после тебя.

Анна не двинулась с места, и он только после этого заметил, что по-прежнему держит ее за плечи.

– Иди, – повторил Броуди, разжав руки, и проводил ее взглядом, пока она торопливо пересекала холл.

Уже на ступенях лестницы Анна обернулась и с улыбкой послала ему воздушный поцелуй. Она улыбалась, но на ее лице все еще блестели слезы.

Глава 25

Все сошлись на том, что такой прекрасной погоды, как в этот день, не было за весь год. На небе ни облачка, воздух сладок, как свежие цветы. На Хэдли-Хилл не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка. Ясное послеполуденное небо особенно порадовало всех еще и потому, что традиционные пикники для служащих судостроительной компании Журдена два раза подряд за последние годы срывались из-за дождя.

– Взгляните вон туда, – сэр Томас указал направление дрожащей рукой. – Видите таможенную контору вон там, внизу, за деревьями?

– Да, сэр, я ее вижу, – ответил Эйдин.

– Вас еще на свете не было, когда они снесли старый док, чтобы ее построить. А потом рядом поставили почту и акцизное управление. Все изменилось, мальчик мой. Город разросся втрое с тех пор, как я был в вашем возрасте.

– Да, сэр, вы совершенно правы.

Эйдин заговорщицки улыбнулся Анне. Она улыбнулась в ответ, молча выражая ему свою признательность. На самом деле Эйдину О’Данну было уже лет восемь или девять, когда снесла старый док, но никому из них не хотелось спорить в этот день с сэром Томасом. Сидя в своем кресле на колесах, закутанный в халат с меховой опушкой, он оказался в центре всеобщего внимания. Рабочие и служащие окружили его со всех сторон, почтительно выслушивая его воспоминания.

– Когда я был мальчишкой, Чайлдуолл и Аллертон были просто голыми холмами, – продолжал он, указывая вдаль. – Там ничего не было, кроме полей и пастбищ. То же самое было на Эвертон-Хилл, хотя на Токстет уже успели выстроить пару особняков, насколько я припоминаю. Помню, как начали разбивать на участки поля Мосслейк…

Анна издалека заметила Милли. Та медленно преодолевала крутой подъем к вершине холма, и приветственно помахала ей рукой. Милли помахала в ответ, шутливо закатив глаза в знак того, что совсем выбилась из сил, и направилась к женщинам, которые уже хлопотали вокруг длинных столов, расставляя принесенное на пикник угощение.

Приход Милли обрадовал Анну: та поначалу отнекивалась и всячески давала понять, что ждать ее не стоит. «Нет, без тебя никакого праздника не получится, – возражала Анна. – Ты никогда раньше не отлынивала». Милли пыталась объяснить, что теперь все изменилось, но Анна не желала слушать и обрадовалась вдвойне, убедившись, что ее доводы возымели действие.

Она почувствовала легкое прикосновение к своему локтю и обернулась. Сердце учащенно забилось у нее в груди, как всегда в последнее время, когда Броуди оказывался рядом. Его пальцы легкой, незаметной лаской скользнули вверх от ее локтя к плечу.

– Привет, – сказала Анна, хотя они разговаривали друг с другом всего десять минут назад.

Ей нестерпимо хотелось провести рукой по его взъерошенным каштановым волосам, в которых солнце высветило отдельные золотистые пряди, а еще больше – спрятать лицо у него на груди, там, где ворот рубашки был расстегнут, и вдохнуть опьяняющий мужской запах, свойственный только ему одному. Она не сделала ни того ни другого, но заметила, как раздуваются и чутко вздрагивают его тонко вырезанные ноздри, а в голубых глазах загорается тайный, ей одной знакомый огонек.

Анна поняла, что он знает.

– Если собираешься капитулировать, тебе следует сдать оружие.

– Что? Ах, это…

Она улыбнулась и протянула ему крокетный молоток, который продолжала машинально сжимать в руке, сама того не замечая.

– Как продвигаются дела у нашей команды?

– Успешно с тех пор, как ты ушла, – засмеялся Броуди, обнажив ровные белые зубы.

Анна вздернула подбородок с преувеличенно оскорбленным видом.

– Я перестала играть, – призналась она, понизив голос, – потому что мне хотелось смотреть на тебя.

«На твои красивые длинные ноги, на широкие плечи, такие сильные и мускулистые, на ловкость твоих движений…» – добавила она мысленно.

Его смех затих. Несколько долгих секунд они стояли, глядя друг на друга и не слыша, не замечая ничего вокруг. Казалось, прошли века, а не полдня с тех пор, как они в последний раз занимались любовью. Его чувственный, щедрый рот манил ее. Анна задрожала от слабости, словно умирала от голода.

– Ник! – раздался чей-то оклик у него за спиной, и ей пришлось опустить глаза. – Скорей, Ник, сейчас твоя очередь!

– Тебе лучше уйти, – тихо сказала Анна.

– Я предпочел бы поцеловать тебя.

– Я тоже.

Броуди испустил страдальческий вздох, повернулся и пошел прочь.

Старательно избегая изумленного взгляда Эйдина, Анна принялась отыскивать глазами Милли. Ее не было видно среди дам, которые накрывали столы для пикника, она не присоединилась к мамашам, водившим хоровод с детьми в тени раскидистых дубов, не пошла смотреть на игроков в крокет, не села в шезлонг под парусиновым навесом рядом с почтенными матронами.