Диалоги - Диас Назихович Валеев

ведь дружили и с моим отцом, и с матерью. Расскажите о матери.

Г а й ш и н. Что именно? Что именно я должен рассказать?

А з г а р. Меня интересуют события… В сорок восьмом году погибла мать. Тогда же умер от инфаркта мой дед, профессор Луковский. Вы можете рассказать мне об этом?

Г а й ш и н. Нет, давайте сначала мы выпьем! У меня еще бутылочка есть. Не беспокойтесь!.. Что? А, да, да! Мы с вашим отцом оба были аспирантами у профессора Луковского. Знаете, после фронта; еще в гимнастерках. Хе-хе!.. Странно!

А з г а р. Что странно?

Г а й ш и н. Недавно встретился с одним давним знакомым. Выпили, разговорились. Он вдруг тоже стал вспоминать. Когда-то, до войны еще, мы все вместе — отец ваш, я и он — жили в одном дворе. Тоже выпытывал подробности. А теперь — вы? Закон парности случаев?

А з г а р. Его зовут Рустемом Ахметовичем?

Г а й ш и н. Вы знакомы? Да, бывшие друзья… Все бывшее.

А з г а р. У вас случайно не срывали с головы пыжиковую шапку?

Г а й ш и н. Что? Какая шапка? Никогда не имел такой!

А з г а р. Я внимательно читал ваши показания двадцатипятилетней давности. Ведь все происходило на ваших глазах. Я прошу вас…

Г а й ш и н. Когда вы сами перешагнете некий рубеж, вы поймете, что очень многое в жизни происходит на глазах каждого. История выкидывает коленца. Дети становятся взрослыми. Взрослые погружаются в младенчество. Цена на вино меняется. И цена на человека… (Снова разливает вино.) Интересно наблюдать. Да! Да! Именно только наблюдать!

А з г а р. Вы давно ни с кем не разговаривали?

Г а й ш и н. Мне не нужны посторонние собеседники… Не нужны! Я сам — в самом себе — являю целое человечество!

А з г а р. Меня интересует все, что связано с моим отцом и матерью. Если можно? Я прошу вас.

Г а й ш и н. Прошло столько лет. И вдруг являетесь вы… Зачем? Прошлое не должно возвращаться. (Роется в шкафу, достает альбом.) Вот карточки. Вот здесь мы все трое… Ваша мать, ваш отец, я…

А з г а р. Дело в том, что мне в руки попало дело о самоубийстве матери. Я хочу знать, что произошло тогда.

Г а й ш и н (засунув альбом в шкаф). Все уже поросло быльем. Все это уже никому не интересно! Какой ответ вы хотите получить?

А з г а р. Любой, но только правду.

Г а й ш и н. Вы считаете, правда — всегда благо? Иногда лучше не знать ее, потому что, узнав правду, потом не будешь знать, что делать с ней. Я любил вашу мать. Да, любил. Впрочем, это никого не интересует! И никогда никого не интересовало! Что тогда произошло? Хорошо, если хотите!.. Так вот! Да! Резко обострившаяся борьба, разделившая биологов на два непримиримых лагеря, разгорелась тогда вокруг старого вопроса. Зависит ли изменение природы организма от изменений условий жизни? Можно сформулировать этот вопрос, простите за вульгаризм, даже так: что раньше возникло — яйцо или курица? Одни давали четкий или категорический ответ: яйцо! Другие столь же категорически заявляли: курица! Хе-хе! Считалось, что сторонники «куриной концепции» стоят на правильных, материалистических позициях. И напротив, ученые, отстаивающие «концепцию яйца», стоят на позициях метафизических. А вообще-то природа мудрее, и истина была за обоими направлениями. Глуп человек! И всегда, во все века, думает, что истина только одного цвета. А истина бывает разного цвета, самого разного! Кстати, сегодня в газете я с удовольствием прочел интервью вашего отца… Ха-ха! С огромнейшим удовольствием! (Срывает газету со стола, рвет ее в клочья, сминает, в кулаке.)

А з г а р. Извините, я не совсем в ладах с чувством юмора.

Г а й ш и н. Юмора? (Снова взрываясь.) Какой юмор? Конечно, вы можете счесть меня за неудачника. Да, я ничего не добился! Так сделайте на это скидку! На зависть! На черную зависть сделайте скидку! Я не мог удержаться в науке. Я стал простым школьным учителем биологии. Потом докатился до сторожа. Как говорят, не состоялся!.. Зачем вы пришли? Что вы хотите у меня выпытать?

А з г а р. Я должен все знать.

Г а й ш и н. Что?! Что знать?!

А з г а р. Успокойтесь. Ради бога, успокойтесь!

Г а й ш и н. Вы думаете: я — ничтожный человек? Никто и ничто, так?! Хе-хе! Личность, не имеющая лица? Нет! Ваша мать верила в меня! Я занимался тогда нейробиологией, пересадкой памяти. Тогда еще никто этим не занимался. Я пробовал пересаживать клетки, носительницы памяти, из одной части мозга в другую. От одного животного к другому. Я как бы передавал этому второму животному комплекс чувств, восприятий и ощущений, которые принадлежали первому.

А з г а р. Я не вполне понимаю…

Г а й ш и н. Я думал, что я избавлю людей от некоторых неизлечимых психических заболеваний! Я считал, что уже близок к решению проблемы излечения умственно отсталых людей. Но потом я вдруг понял, что могу прийти и к обратному результату. Да-да! Следуя моим разработкам, можно было научиться синтезировать химические соединения, соответствующие любым эмоциональным состояниям мозга! То есть как угодно менять психику человека, вносить в нее насильственно не только своеобразные вытяжки добродетели, но и зла!

А з г а р. Я хочу все знать об отце. О своем отце.

Г а й ш и н. Предательство друга. Смерть учителя. Ее гибель… А я… Я отказался от науки, забросил свои эксперименты. Я захотел просто остаться человеком. И не жалею! (Наливает себе в стакан вино, пьет.) Об отце, говорите?.. В его мозг тогда словно ввели экстракт трусости и безволия!

А з г а р. Вам нельзя много пить. (Раздраженно.) Перестаньте пить!

Г а й ш и н. Ха-ха! Теперь об экспериментах, которые я забросил, пишут даже в популярных очерках! А я мог бы на этих экспериментах сделать себе имя! Но я принес все в жертву, потому что знал: в природе что-то должно оставаться недоступным разуму человека. Есть границы, которые нельзя преступать! (Выдвинув из-под кровати чемодан.) Вот! Вот здесь мои расчеты, выкладки, результаты экспериментов! Вы думаете, все это устарело? Нет! Пожелтела только бумага!.. (Роясь в бумажках.) А вот — золотая медаль Академии наук за студенческую работу! Хе-хе! Когда мне не на что выпить, я закладываю ее! Хе-хе… Сколько дадите? Если бы была жива ваша мать… Она бы поняла меня! Она бы меня оправдала! Хе-хе! Сколько дадите мне за мою молодость?.. (Яростно.) Ты думаешь, я буду