Весь Хайнлайн. Пасынки Вселенной - Роберт Хайнлайн

Я продолжал описывать преимущества этой формы брака, его финансовую прочность, прекрасные условия для воспитания детей. Подчеркнул, что смерть кого-нибудь из собрачни-ков для нас, конечно, большое горе, но не трагедия, как во временных семьях, особенно для детей: дети просто не могут стать сиротами. Полагаю, я расписывал все это с излишним энтузиазмом, но моя семья — самая важная вещь в моей жизни. Кто я без нее? Всего лишь однорукий механик, ликвидируй его — никто и не заметит.

— Вот почему этот брак крепок, — говорил я. — Возьмите мою младшую жену — ей шестнадцать. Надо думать, что старшей женой она станет, когда вступит в восьмой десяток. Это вовсе не значит, что все жены, которые старше ее по возрасту, к тому времени умрут. В Луне, похоже, женщины вообще не умирают. Но они могут отказаться от руководства семьей: по нашей семейной традиции они обычно так и поступают, хотя младшие жены никакого давления на старших не оказывают. Поэтому Людмила…

— Людмила?

— Russki имя. Из волшебной сказки. У Милы больше полувека будет перед глазами хороший пример, прежде чем она взвалит на свои плечи эту ношу. Она вообще очень разумна и вряд ли способна сделать большую ошибку, а если и сделает, то другие жены поправят. Наша семья — саморегулирующаяся система, как компьютер с хорошей обратной связью. Прочный линейный брак бессмертен; я думаю, что мой переживет меня по крайней мере лет на тысячу. Вот почему я умру без сожалений, когда придет мой час. Лучшая часть меня будет продолжать жить.

В это время профа повезли из комнаты. Он сделал знак остановиться и прислушался. Я обернулся к нему.

— Профессор, — сказал я, — вы знаете мою семью. Объясните, пожалуйста, этой леди, почему наша семья счастлива. Если, конечно, вы согласны с этим определением.

— Безусловно, — ответил проф. — Однако мне хотелось бы сделать более общее замечание. Дорогая мадам, мне кажется, что брачные обычаи в Луне представляются вам слишком экзотичными.

— Ну, может быть, это чересчур сильно сказано, — возразила она быстро, — но, во всяком случае, они несколько необычны.

— Они проистекают, как и все брачные обычаи вообще, из экономической необходимости, порождаемой условиями жизни, а наши условия очень отличаются от земных. Возьмите линейный брак, который так хвалил мой коллега… и, заверяю вас, вполне справедливо, несмотря на его личные пристрастия. Я же холостяк и подобных пристрастий не имею. Линейный брак — самое прочное из возможных изобретений для сохранения капитала и обеспечения благополучия детей (двух главных социальных функций брака) в обстановке, где не существует безопасности ни для капитала, ни для детей, кроме той, которая обеспечивается индивидуумами. Люди так или иначе всегда приспосабливаются к окружающей среде. Линейный брак — удивительно удачное изобретение в этом смысле. Все другие лунные формы брака преследуют ту же цель, хотя и менее успешно.

Он пожелал всем доброй ночи, и его увезли. Я ношу с собой — всегда! — фотографию своей семьи, самую последнюю, в данном случае снятую на свадьбе Вайоминг. Новобрачные выглядели пригожими и счастливыми — даже Дед, и тот смотрелся высоким и гордым, никак не обнаруживая упадка сил.

Но я был разочарован: они глядели на фотографию как-то странно. Мужчина — его звали Мэтью — сказал:

— Вы можете дать мне этот снимок, полковник?

— Это единственный экземпляр, — поморщился я, — а до дома так далеко.

— Я имею в виду — на минутку. Позвольте мне ее переснять. Прямо здесь, на месте, не выпуская из рук.

— Ах, так! Ну конечно!

Я выглядел на фото не лучшим образом, но другого лица у меня нет, зато Вайо была там хороша, а вторую такую, как Ле-нора, вообще поискать.

Он переснял фотографию, а на следующее утро за мной пришли, разбудили чуть свет, арестовали, увезли в инвалидной коляске и заперли в камеру с решетками! За многоженство. За полигамию. За открытую проповедь безнравственности и публичную попытку совращения окружающих.

Хорошо еще, что Ма этого не видела.

Глава 19

Стью угробил целый день на то, чтобы добиться передачи моего дела в суд ФН и чтобы там его закрыли. Его адвокаты нажимали на вопрос о «дипломатической неприкосновенности», но судьи ФН на эту приманку не клюнули, а просто отметили, что инкриминируемые мне обвинения находятся вне юрисдикции нижнего суда, за исключением обвинения в «совращении», по которому, однако, не представлено достаточных улик. Не существует никаких законов ФН, касающихся брака; их и не может быть — есть лишь одно постановление, требующее от каждой страны «относиться с уважением и доверием» к брачным обычаям других народов.

Из одиннадцати миллиардов землян не меньше семи миллиардов живут в странах, где полигамия существует официально, и подручные Стью ловко склонили общественное мнение в нашу пользу, подняв крик о «гонениях»; публикации завоевали нам симпатии людей, которые иначе даже не узнали бы о нашем существовании, в том числе в Северной Америке и других странах, где полигамия легально не существует, но где люди исповедуют принцип «живи сам и давай жить другим». Так что все оказалось к лучшему, ибо нам как раз и надо было привлечь к себе внимание. Ведь для большинства «роящихся» миллиардов землян Луна — это пустой звук, они нашего восстания просто не заметили.

Подручные Стью затратили уйму энергии на разработку плана моего ареста. Мне-то об этом рассказали несколько недель спустя, когда я поостыл и смог спокойно оценить полученные выгоды. Они свели вместе судью-идиота, взяточника-шерифа и дикие местные предрассудки, которые вспыхнули при виде той милой фотографии, ибо, как признался позже Стью, многообразие оттенков кожи в семье Дэвисов вызвало особый гнев судьи и заставило его наделать глупостей, выходящих за пределы его обычного тупоумия.

Мое единственное утешение — что Ма не увидит моего позора — оказалось утопией: изображения моей мрачной физиономии в клеточку появились во всех лунных газетах, которые перепечатывали самые злобные нападки земной прессы, хотя статей в мою защиту было гораздо больше. Но я недооценил свою Мими: она нисколько не стыдилась, она только мечтала, как бы ей добраться до Земли и разорвать там кое-кого на мелкие кусочки.

Хотя эта история и помогла нам на Земле, но наибольший эффект она вызвала в Луне. Лунари из-за нее сплотились как никогда. Они почувствовали себя оскорбленными, а «Адам Селен» и «Саймон Джестер» вовсю подливали масла в огонь. Лунари вообще-то народ добродушный, но если дело касается женщин — шутки в сторону! Каждая леди восприняла новости с Терры как личное оскорбление, а мужики, которым политика вообще до фени, внезапно обнаружили, что я — «молоток и свой в доску».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});