Бездонные пещеры - Кейт Форсит

И, что сильно усложняло ситуацию, среди фэйргов было немало таких, кто не желал заключать мир, равно как и среди людей все еще встречались считающие, что лучшим решением было бы полностью лишить морской народ всех прав, превратив их почти в рабов. Но Лахлан и Нила были полны решимости, и сила их убеждения и их характеров в конце концов заставила противников сложить оружие.

После продолжительных споров наконец было достигнуто соглашение, что море и его берега, всегда бывшие традиционным местом обитания фэйргов, по праву принадлежат им. Многие северные острова уже и так были переданы фэйргам, как и большая часть безопасных бухт. За это фэйрги обещали людям право использования бухт рыболовным и торговым флотом за определенную плату. Поскольку у фэйргов не было денежной системы, оплата должна была быть натуральной.

Уже был составлен длинный список желаемых товаров. Фэйрги остро нуждались в зерне и плодах, как и в железном оружии и орудиях труда. Они также очень восхищались прекрасными шелками и бархатом, которые носили прионнса, а люди с завистью поглядывали на роскошные меха, служившие одеждой фэйргийским воинам. В человеческом обществе жемчуга считались большой редкостью и высоко ценились, а фэйрги восхищались алмазами за их чистоту и блеск, хотя в морях их можно было найти совсем не часто. И, что было, пожалуй, наиболее важным, фэйргийский принц хотел получить фонари, свечи, труты и кремни — все, что могло помочь в разведении огня. До сих пор лишь Жрицы Йора владели какой-то формой освещения, причем львиная доля той ауры власти и таинственности, которая окружала их, возникала именно благодаря их ночесферам. Принц Нила хотел, чтобы любой фэйрг мог осветить свою пещеру и приготовить рыбу или тюленье мясо.

Несколько недель камнем преткновения оставался лишь Остров Богов. Даже при том согласии, которое воцарилось между принцем Нилой и Линли Мак-Синном, ни один не желал уступать в этот вопросе другому. Под конец Мак-Синн так разозлился, что пригрозил прекратить мирные переговоры раз и навсегда. Его сын Дуглас положил руку отцу на плечо. Приглядевшись, Изабо вдруг заметила, что у молодого прионнса рука почти такая же перепончатая, как и у Нилы.

— Но, дайаден, зачем тебе этот остров? — вполголоса спросил Дуглас. — Он затонул по время наводнения, а от Башни Сирен все равно остались одни развалины, к тому же, готов биться об заклад, населенные призраками. Зачем нам такое холодное, мрачное и забытое Эйя место? Разве мы не можем построить новый замок и башню повыше, в горах? Там так красиво.

Мак-Синн долго смотрел на сына, потом внезапно его сердитое лицо расслабилось, и он рассмеялся.

— Почему бы и нет? — сказал он. — Видит Эйя, то место оказалось для нас счастливым. Мы назовем его Бонниблейр, прекрасное боле битвы.

Так и было решено. Священный Остров Богов был отдан фэйргам безо всяких условий, и ни один человек не имел права ступить на него без приглашения. За одну эту уступку Мак-Синн смог убедить фэйргов пойти на множество компромиссов по правам на рыболовство и плате за использование гаваней.

На закате в день весеннего равноденствия, важное время как для людей, так и для фэйргов, договор был подписан Лахланом и всеми прионнсами, а со стороны фэйргов — Нилой и представителями наиболее выдающихся семейств. Его подписали в Пещере Тысячи Королей, из которой убрали весь морской мусор и вернули ей прежний величественный вид. Сквозь щель в ее высоком сводчатом потолке лились золотые лучи солнца, играя на переливающихся перламутровых стенах и проникая в глубь яркой аквамариновой воды.

Когда Пакт о Мире был подписан, Лахлан короновал Нилу украшенной черным жемчугом короной Короля фэйргов и дал ему в руку королевский скипетр. Ри настоял на том, чтобы фэйргийский принц признал его власть и принес ему клятву верности, как и остальные прионнса Эйлианана. Хотя новый Король фэйргов был облачен в длинную юбку, жесткую от обилия алмазов, жемчужин и опалов, и роскошную длинную мантию из белого меха, сколотую украшенной драгоценными камнями брошью, на шее у него не висело ничего, кроме черной жемчужины на простом шнурке.

Когда церемония коронации была завершена, Нила сошел со своего сверкающего хрустального трона и поднял Фанд, которая, преклонив колени, ждала у подножия трона. Она была с головы до ног закутана в белый мех, а ее черные волосы придерживала небольшая диадема из белого жемчуга. Нила провел Фанд по ступеням, ведущим к трону, и обратился к затаившей дыхание толпе, долго говоря что-то на мелодичном переливчатом языке фэйргов.

— Что он говорит? — спросила Изабо Майю.

— Он берет эту полукровку в жены, — ответила Майя.

— Да, это я понимаю, — нетерпеливо отозвалась Изабо. — Я хочу знать, что он на самом деле говорит.

Ей очень хотелось изучить язык морских обитателей, но он оказался сложным и трудным, в особенности из-за того, что для того, чтобы сказать самую простую вещь, им требовалась уйма времени.

— Он говорит: «Я беру тебя, Фанд, в жены», — насмешливо ответила Майя. Изабо закатила глаза, но не смогла удержаться от ухмылки. Хотя Майя и оставалась государственной преступницей, она не утратила ни своего шарма, ни своей дерзости.

Свадебная церемония оказалась на удивление краткой, принимая во внимание время, которое фэйрги тратили на большинство своих ритуалов. Когда она подошла к концу, Нила и Фанд сели вместе на хрустальном троне, что, как объяснила Майя, было неслыханно, поскольку никогда раньше ни одна из королевских жен не могла даже помыслить о таком, а Фанд к тому же была дочерью человеческой наложницы, полукровкой. Но это было символом нового порядка, где женщина больше не была игрушкой, которую можно было проиграть в кости.

В пещере Тысячи Королей стемнело. На стенах зажгли фонари, а на воду опустили горящие свечи, которые покачивались на волнах, представляя собой воистину прекрасное зрелище. Теперь пришло время последней церемонии, той, которая больше всего интересовала Изабо и Майю.

В качестве одной из частей мирного договора было решено, что Доннкан и Бронвин должны быть обручены. Как дочь человеческой женщины должна была взойти на фэйргийский престол, так и дочь фэйргийки должна была со временем стать королевой людей.

Несмотря на то, что Изабо очень не хотелось связывать детей в таком юном возрасте, когда они еще не знали, куда их приведут их сердца, она понимала, что это обручение было очень мудрым политическим ходом. Оно должно было заставить умолкнуть всех недовольных правлением Лахлана, поскольку те, кто все еще считал, что престол должна была унаследовать дочь Джаспера, должны были успокоиться, зная, что со временем Бронвин разделить его с Доннканом, сыном Лахлана. Оно должно было успокоить беспокойство Нилы, вызванное клятвой в верности фэйргов клану Мак-Кьюиннов, и продемонстрировать терпимость Лахлана к морскому народу. И это был быстрый и очевидный способ показать всей стране, что фэйрги перестали быть их врагами и что любая враждебность к ним недопустима.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});