Лимитерия - Хог Лимит

оскорбляешь человека, которому на тебя не наплевать. Я в тебе нуждалась! Истово, сильно. Но ты не пришёл. И не придёшь, потому что я не нужна тебе.

— Нет, это неправда, это ложь! Ты нужна мне, сестра! Я остался на этом острове, чтобы спасти тебя! Я… Я… Гх…!

— Орфей, почему ты так со мной поступил? Неужели я для тебя ничего не значу? Мне больно, Орфей. Очень больно.

— Я спасу тебя, слышишь? Спасу обязательно! Просто подожди, пожалуйста, чуть-чуть! Всё… В-всё б-б-будет х-хорошо…!

Блейз ласково улыбнулась.

— Не будет, Орфей. Уже не будет. Меня больше нет. И в этом виноват Ты.

Орфей свалился с ног, ибо Аквария неожиданно навалилась на него всем весом, будто сознание теряя. Выпавшая из рук палочка укатилась куда-то в туман, но Якер про неё позабыл тотчас.

То, что увидел он…

— А-а-а-а!!!

Лишило его рассудка окончательно.

Голова Блейз… просто отвалилась с тонкой шеи. Из её пустых чёрных глаз и рта вытекала чернильная субстанция. Красивая блондина обмякла. Избитая, окровавленная, сине-белая, как вариация свежего покойника. И лежит в ногах младшего брата, что горло дерёт от крика ужаса и агонии; что слёзы льёт бесконечно, неспособный что-либо теперь понимать.

Орфей никогда не желал свою сестру Блейз — но всегда чувствовал себя виноватым перед ней. Будь он сильным, то Акварии не пришлось бы в прошлом столько сил и энергии вкладывать в него, дабы блондин рос в благе. Орфей хотел быть ей опорой, поддержкой и помощником в любых начинаниях — и совершенно не подходил для данной роли. Он не маг. Не воин, не знахарь. Просто дилетант, сумевший чего-то достичь во многом благодаря Блейз. Те резы, что Якер умел читать и рисовать; те заклинания, которые знал — всему этому его научила старшая сестра. Она лучше, краше и невероятнее него. Ей судьбой даровано быть Первой. Ему — Последним.

И потому на сей раз Орфей не смог противостоять увиденному. В него мальчишка уверовал быстрее, нежели в эротичную Блейз. Ведь подсознание его чувством вины переполнено. Однажды он хотел прийти и спасти её — но в итоге опоздал. Человек, что большую часть своей жизни отдал ради него, им спасён не был. Орфей не успел. Блейз убили. Её больше нет. Она мертва. Из-за него.

— Прости, сестра! Прости меня, пожалуйста! Прости!!!

Орфей хотел умереть. Дико желал вечному покою предаться, дабы больше сего не видеть и не слышать. Если Морена готова рассмотреть обмен его души ради возвращения в Явь Блейз, то Якер с удовольствием изберёт этот вариант. Хотя навряд ли богиня смерти пойдёт на такое, учитывая полярность двух жизней, их весомость и ценность, но ведь бывают исключения? Вдруг своенравная дочь Сварога сжалится над ним и пойдёт на уступку? Ведь его чувства, эмоции, желания — они искренни и чисты, как прозрачная вода в роднике. Нет в них зловредной подоплёки, коей Орфей не был богат. Он никогда никого не хотел обижать. Не смел вредить чему-либо и максимально старался быть дружелюбным к окружающим, живя слоганом: «Относись к людям так же, как хотел, чтобы относились к тебе».

— Маленький мой. Почему ты плачешь?

Орфей медленно поднял голову, устремляя пустой взгляд в сторону Блейз. Она снова живая, красивая и здоровая. Снова улыбается приветливо и мило, руки к нему тянет, чтобы обнять. Всем своим видом источает девушка позитив и энергичность. Орфей бросился к ней. Вцепился в блондинку едва ли не мёртвой хваткой и лицом уткнулся ей в плечо. Она обняла его. Её нежная кисть руки скользнула по затылку Якера и ласково погладила.

— Я устал, сестра. Я так больше не могу. Мне… мне без тебя очень плохо. Очень. Прости меня, — тихо промолвил Орфей. Блейз тихо рассмеялась ему на ушко. На этот раз очень нежно, крепче парня к себе прижимая.

— Всё хорошо, братишка. Теперь всё действительно хорошо. Не плачь, пожалуйста. Я тебя очень люблю!

— Я тебя тоже люблю, сестра! Очень… гх… очень люблю!

Объятия Дрёмы — губительны. Всяк вошедший в них навеки вечные рабом их остаётся. Люди видят в нём то, что хотят видеть. Они не могут отличить реальность от иллюзии, покуда слишком натуральной оная получается. Нельзя просто взять и оттолкнуть то, чем ты живёшь. Повезти может только в единичном случае и то ненадолго, ибо туман ковыряется в твоей памяти похлеще отвёртки, обнажая исключительно то, что тебе действительно дорого. Ты сам захочешь остаться. Душа, тело и разум отдадутся на волю бесконечного сна окончательно, бесповоротно.

«Твоим страданиям пришёл конец, человек. Иди ко мне. Ты обретёшь то, что заслуживаешь. Я сделаю тебя счастливым. Тебе больше не придётся плакать и терзаться в муках. У тебя всё будет хорошо. Я приложу максимум усилий, чтобы ты стал счастливым ».

— Отомри!

Орфей замер. Внезапно почувствовал на своём лбу он ладонь, ничего общего с женской не имеющей. Она была грубой, сильной и слегка пыльной. От неё исходила светлая энергия, разом рушащая Вавилон сладостного лукавства. Блейз, туман, ламповая идиллия — всё исчезло тотчас. В окружении тусклых факелов, сырости и влаги, стоял неподвижный Орфей…

А перед ним Хог, чья рука, собственно, его из иллюзии и вывела. И сделала очень вовремя, ибо Якер готов был вот-вот с обрыва в пропасть сигануть.

— Видишь меня? Хе-х, наконец-то, — Хог убрал руку и усмехнулся. — Да уж, далековато ты забрался. Мне, блин, несколько этажей пришлось оббежать, прежде чем я напоролся на тебя. Меня чёртова Дрёма тоже в иллюзию кинула, но я её чисто бочиной, нафиг, снёс. Такое мне стелила, писец! Сейчас расскажу и ты офигеешь, как я. Вуа-ха-ха-ха!

Орфей безмолвно смотрел на весёлого Лимита. Нечасто увидишь его в состоянии Васи, когда он несёт откровенную дичь, но делает это настолько органично и забавно, что даже люди с отсутствием чувства юмора не могут не улыбнуться. Хотя Хог не ставится целью кого-то смешить. Он сам по себе такой — разгильдяй, приколист и дуралей. Ещё ворчит периодически, когда происходящее его утомляет.

Хог весёлый, позитивный, оптимистичный. Не такой, как Блейз. Он другой. Более грубый, но, в то же время, выразительный до одури. Его реплики нередко мемами становятся и большим спросом пользуются Эсом. Недаром же рыжий хулиган, прежде не особо дружащий с кем-то из парней, сошёлся в интересах с этим хлопцем. Да и Юля, не любящая дуралеев, стала этому человеку симпатизировать. А что Элли? Она и сама не прочь подтрунить над Хогом. Не с целью оного унизить, а просто ей нравится его покусывать периодически (в моральном