Русская тройка (сборник) - Владимир Соловьев

Вряд ли бизнес хотя бы теоретически может быть патриотически настроен. Он вообще достаточно неэмоционален. Бизнес действует на правовом поле, но когда сам бизнес зачастую и определяет это правовое поле, ни к чему хорошему это не приводит. Когда из представителей Госдумы и Совета Федерации половина оказывается не просто с опытом предпринимательской деятельности, но еще и до сих пор напрямую является лоббистами не абстрактной индустрии, а конкретных компаний, то смешно ждать оказания давления на них в интересах потребителей. Ведь кто из потребителей голосует за конкретного депутата Госдумы? Никто. У нас в Думу проходят по партийному списку. Зачастую, чтобы попасть в заветный список, бизнесмены оказывают той или иной партии целый набор услуг, в том числе и финансовых, причем относятся к этому абсолютно спокойно. Для них политика является всего лишь одной из форм инвестиций, которая должна окупаться. А как она может окупиться? Созданием такого правового поля, в котором конкретно их корпорации комфортно. И не надо высоких слов о социальной ответственности, о патриотической настроенности. Как показал опыт Соединенных Штатов, как только давление правоохранительных органов ненадолго исчезает, даже воспитанные на протяжении десятилетий в строгом уважении к закону люди теряют человеческое лицо, что и произошло во время наводнения в Новом Орлеане, когда неожиданно те самые хваленые американцы вдруг повели себя как дикие звери. Естественно, не все, естественно, были те, кто вел себя достойно, – но тенденция от этого не меняется.

Создается ощущение, что зло, распространяемое в стране, носит абсолютно инфернальный характер. Дословный перевод слова «инферно» – это ад. Но тут есть еще и дополнительный смысл: это зло носит какой-то мистический характер. Оно как будто распылено в воздухе, проникает во все поры. Наверное, это связано с тем, что добро всегда чуть более сложно достижимо, что, как только ты не возделываешь огород, его забивают сорняки. Отцам демократических преобразований в России искренне казалось, что есть всеутверждающая сила рынка и что рынок все приведет к некоему разумному общему знаменателю, выправит экономику сам по себе. Все эти первые стихийные рыночники, стремившиеся любой ценой скорее запустить механизм, оказались наивными теоретиками, не осознавшими, что в условиях абсолютно свободного рынка побеждает либо тот, кто быстрее достал пистолет, либо тот, кто быстрее договаривается с чиновниками, потому что абстрактная свобода предпринимательства подразумевает всего лишь высокую роль личного влияния «обитателей» определенных кресел в системе государственного управления.

Самое печальное, что во всех этих ситуациях сами чиновники выступают в роли какого-то абсолютного зла – инфернального, мистического зла. Наши люди ничего хорошего от них уже и не ждут, невольно воспринимая корпорации и чиновников высшего эшелона как единый чудовищный организм, сросшийся на уровне даже родственных связей и общего прошлого, заинтересованный в чем угодно, кроме реального процветания России. Степень доверия к ним крайне низка. Когда я проводил опрос, кого из чиновников люди считают достойными, в ответах лидировали либо те, деятельность которых очевидно направлена на спасение людей, как Шойгу, либо те, чей профессионализм не вызывает сомнений, как Кудрин. Но гораздо больше было тех, чья работа не заслужила ни единой положительной оценки: министр образования, министр здравоохранения, министр обороны, министр внутренних дел. Отношение ко всему силовому блоку, который оказывает колоссальное влияние на жизнь россиян, формулируется однозначно: «да всех их в отставку, а лучше под суд». Притом я отнюдь не уверен, что в этой фразе полностью отсутствует рациональное начало.

* * *

В то же время крупные компании являются для многих россиян воплощением мечты о синекуре, устроившись на работу в которую ты волшебным образом получаешь возможность решить все свои проблемы. Именно поэтому такое количество молодых людей сейчас мечтает в первую очередь о работе в подобной компании, во многом считая эту работу синонимичной работе чиновника. Но есть и еще одна важная тема – другая часть россиян считает крупные корпорации абсолютным злом, совершенно антипатриотичными образованиями. Люди уверены, что корпорации разрушают возможность любого малого и среднего бизнеса в России, потому что решают все имеющиеся проблемы не рыночными методами, а просто за счет закручивания гаек. Особенно показательным был внезапно разразившийся кризис с бензином в ряде областей, где представлены практически только заправки, принадлежащие государственным корпорациям. Казалось бы, чего может быть проще для них – обеспечить бензин по нужной цене? Но в целях добить до конца – по крайней мере, как это видится со стороны, – частных заправщиков был искусственно устроен дефицит, когда бензин выдавался только своим, но не выдавался остальным участникам рынка, а тем, в свою очередь, судя по всему, готовилось предложение, от которого они не смогли бы отказаться и вынуждены были бы продать свой бизнес.

Крупные корпорации настолько срослись с государственным механизмом, что, когда президент Медведев на питерском форуме 2011 года предложил реализовать государственные пакеты, передав их в частные руки, многие россияне стали задавать себе вопрос: «А кто купит? Кто может позволить себе роскошь купить эти корпорации?» Ну, конечно, если верить налоговым декларациям, то самые богатые люди в нашей стране – это жены чиновников. Мы это понимаем. А кто еще может купить? Сами чиновники или их приближенные друзья? Таким образом, сама идея распродажи государственных активов однозначно воспринимается людьми как добивающая последние остатки социальной справедливости и законодательно закрепляющая факт передачи всей страны не просто в частные руки, а в руки чиновников. И практически единственная реальная альтернатива такому положению дел – если вдруг придет Спаситель, станет президентом Российской Федерации и назначит своих апостолов на государственные корпорации. Вот тогда наконец восторжествует Царствие Божие на земле, которое воспринимается многими россиянами примерно как второй по реалистичности вариант выхода из кризиса (первым является то, что прилетят марсиане и сделают все за нас).

Тем не менее вариант Второго Пришествия мы в этой книге рассматривать не будем. Что же касается передачи госсобственности в частные руки, то таким образом, бесспорно, окончательно завершится установление чиновничьего феодализма в России. Семьи и близкие друзья чиновников скупят государственные корпорации в стране, и в конечном счете эти пятьсот или около того семей станут править всей великой империей. Можно предположить, исходя из исторических параллелей, что в какой-то момент времени они разобьются на княжества, начнут друг с другом воевать, потом появится некто объединяющий, пойдет походом на других, потом наконец бояре успокоятся и, если не вызовут норманнов, то в какой-то момент времени соберутся сами и решат, кто ими править будет. Могу предположить, что в этот раз это не будет Мишенька Романов. Впрочем, исторические анекдоты историческими анекдотами, а вопрос, тем не менее, остается принципиально важным. После того, как были проведены последние государственные IPO, кто ж поверит государству, призывающему вложить свои деньги? Относительно успешным можно считать размещение «Сбербанка», но ситуация с ВТБ до сих пор является отнюдь не радужной.

* * *

Говоря о корпорациях, важно отметить не только то, как вкусно и сладко они живут. Отдельный вопрос заключается в том, что скандалы могут сотрясать прокуратуру, МВД, следственный комитет, но обратите внимание: несмотря на громкие разоблачительные процессы по закупке оборудования, по прокладыванию трубопроводов и чему угодно еще, никогда не возникает громкого конфликта, скандала, за которым последовала бы не менее громкая отставка и уголовный срок, когда речь идет о госкомпаниях. Никогда. Все шито-крыто. Почему? Рискнем предположить, что корпорации – средоточие идеальных людей, самых чистых, самых светлых, самых надежных? Что-то мне подсказывает, что нет. Может, есть какие-то другие объяснения? Вероятно, есть, однако мне они неведомы.

Кто-то с негодованием, а кто-то со страшным обожанием пишет о деятельности Алексея Навального. Конечно, данные, которые он приводит, не являются результатами его собственных расследований. Это внутренние «сливы» корпораций, всплывающие на поверхность в моменты, когда одна группировка борется с другой. Однако не столь важно, как именно попали эти документы в руки господина Навального, важно, что они предстали перед общественностью и из этого ничего не последовало. Поэтому у людей возникает стопроцентное ощущение, что хищения в корпорациях осуществляются в сговоре с властью, в сговоре с теми, кто должен был контролировать деятельность этих компаний. А что, разве кто-то плохо знаком с этим сладким словом «бюджет»? И с тем, каким удивительным образом распределяются спонсорские деньги?