Верные враги - Ольга Громыко

— Шелена!!!

Я еще пару раз гребанула задними лапами, через плечо любуясь, как колдун отмахивается и отплевывается от летящих ему в лицо снежных комьев, и в куда лучшем настроении отправилась на разведку.

Как ни глупо, по ходу дела я действительно согрелась. А разминки ради погонявшись за ошалевшим от такого внимания зайчишкой, даже вспотела. Придавив зверька лапой и торжествующе порычав в скорбно обвисшие ушки, я выпустила его нагуливать жирок до следующей встречи. Жарко подышала открытой пастью, покосилась на небо… и не удержалась. Кольцом подвернула хвост вокруг плюхнутого в снег зада, поудобнее растопырила передние лапы, задрала морду и тихонько застонала, невесть на что жалуясь участливо склонившему рожки месяцу. За распевкой в небо стрельнул короткий стон-вскрик, один, другой… и сменился протяжным, переливчатым воем.

Я опомнилась только через несколько минут. Опустила морду, облизнулась, встряхнулась, с наслаждением поскребла за ухом и потрусила обратно. Интересно, это волки вдали отвечали или мои отголоски по полям носило? Во всяком случае, сейчас всё было тихо. И никаких следов нежити, ровно как и «жити».

Лагерь встретил меня тишиной, но не дремотой. Все сидели какие-то молчаливые, присмиревшие. И вовсю глазели на меня, словно впервые увидев.

— Что? — нарочито небрежно осведомилась я, отряхивая лапы от налипшего снега. — Никогда волчьего воя не слышали?

— Слышали, — после долгой паузы признался Верес. — Но… как-то уж больно проникновенно у тебя вышло… до костей пробрало.

— Ладно, я больше не буду, — примирительно пообещала я и, глянув на зазывно улыбающийся месяц, добавила: — Постараюсь, по крайней мере.

— Да нет, — неожиданно перебил меня Рест. — Вой на здоровье.

Я скептически хмыкнула, окинула спутников ироничным взглядом, но, к моему удивлению, никто из них не улыбался. Напротив.

— Знаешь, Шелена, — тихо и очень серьезно сказал дракон, — я никогда не думал, что вой может быть таким… завораживающим. У меня прямо внутри всё перевернулось, словно впервые луну увидел. И звезды, и бескрайнее небо, и… одиночество, и волчью тоску. Так бы и подпел тебе, ей-ей, честное слово. Да спугнуть побоялся, еще решишь, что издеваюсь…

Остальные согласно молчали, старательно и словно бы виновато отводили глаза. Как будто нечаянно подслушали что-то чересчур личное, а теперь боялись и увидеть.

— Да бросьте, обычная ночная распевочка, — отмахнулась я хвостом, снова съеживаясь в своем гнездышке. Волчья тоска. Хм. А впрочем, приятно, что в кои-то веки тебя оценили по достоинству, а не всадили в зад круто присоленный серебряный болт…

— Шел, может, всё-таки переберешься поближе к нам?

— Мне и тут хорошо, — упрямо повторила я, пряча нос под лапу.

Подожду хотя бы, пока ты заснешь.

Глава 12

Я почему-то думала, что Лещинка стоит на берегу озера, но, как выяснилось, там вовсе не клевали лещи, а на версту раскинулись заросли орешника, в котором подпорками на гороховой грядке торчали редкие ели. Такого количества белок, юркими язычками пламени порхающих с ветки на ветку, я в жизни не видела. На земле было больше ореховой скорлупы, чем снега.

— Наконец-то погреемся… — мечтательно протянул Мрак, как временный вариант отхлебывая из фляги и перебрасывая ее другу.

— Покушаем… — с надеждой подхватил Верес.

— Поохотимся… — не осталась в долгу я. Колдун раскашлялся, чуть не выронив флягу. Поскорее заткнул, кинул обратно.

— Только посмей!

— И на коровок нельзя?

— Нет!

— И на овечек?

— Шелена!

— Ну хоть курочку?! Я с тобой поделюсь.

— Кончай придуриваться. Мрак, доставай свою повязку. Вон уже дома виднеются.

Я лукаво подмигнула колдуну и, лихачески откинувшись назад, хлопнула жеребца по крупу, посылая в галоп. За мной с гиканьем припустил дракон, а там и Верес — настроение было хорошее у всех, даже у лошадей.

Жаль, ненадолго.

Дома действительно виднелись. И только.

Не гоготали гуси, не мычали в хлевах истосковавшиеся по пастьбе коровы. Не скрипел колодезный ворот, не хлопали дверьми неугомонные ребятишки, не хохотали девушки, притворно отмахиваясь от зубоскалящих парней.

Некому было мычать и хохотать.

На яблонях сидели вороны. Много, больше сотни, хищными взглядами напоминая расквыр. Раньше я относилась к этим птицам совершенно равнодушно, но сейчас зябко поежилась и подняла воротник. Вороны неотрывно смотрели вниз. На щедро накрытый стол.

Брошенное посреди дороги коромысло с ведрами, от которых тянулись ледяные дорожки. Опрокинутая телега с безголовой лошадью в оглоблях, вытянувшей закостеневшие ноги. Ворохи рассыпавшегося по всей улице сена, клоки висят даже на смородиновых кустах за заборами. Вышибленные окна, проломленные двери. Зияющие дыры в соломенных крышах. И повсюду — кровь, кровь, кровь… алая, багровая, черная… каплями, пятнами, широкими полосами в снежных бороздах… потеками и сгустками на бревенчатых стенах…

А прямо посреди улицы, за заборами, поперек порогов, на белых простынях уходящих вдаль полей — черные бесформенные груды, некогда бывшие людьми. Неестественно скрюченные или, наоборот, словно распяленные на невидимой дыбе. Разорванные пополам. Выпотрошенные, с растянутой на несколько саженей требухой…

Мрак и Верес одинаково побелели, как будто эту кровь выпустили из их собственных жил. Даже у меня подкатило к горлу. У Реста традиционно пошло дальше. Единственным, кому удалось сохранить хотя бы относительное спокойствие, была Вирра. Она, правда, притихла, полуобернувшись и обхватив меня руками, но в широко распахнутых лазуритах плескалось скорее удивление, чем страх.

Дракон с трудом облизнул губы. На таком морозе этого делать не следовало, но хоть какое-то подтверждение, что сам ты еще жив. Негнущимися пальцами стянул повязку.

— Кто мог сотворить такое, Верес? — Колдун не ответил. Кажется, и не услышал.

— Они здесь.

Все обернулись ко мне.

— Вороны не торопятся слетать на землю. Они их видят. Или ощущают. А я чую.

— Кого, Шел? — Верес осекся, уставившись на один из трупов.

Тишина стала совсем уж нехорошей.

Труп дернулся еще раз. И еще. Эдак покорно, я бы даже сказала, деловито. Словно его кто-то жрал.

— Драпаем отсюда, — одними губами велела я.

От трупа донеслось недовольное рычание, обгрызенная догола кость шлепнулась на розовый снег.

Теперь уже и Верес заметил ручейки трехпалых следов, неспешно стекающиеся к околице. Мрак шумно сглотнул. Похоже, так быстро уходить из гостей тут было не принято.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});