Александр III: Забытый император - Олег Михайлов

44

О … молитвах в дни Херувимской… – Дни Страстной недели (последней недели Великого поста), в течение которой, кроме четверга и субботы, во время перенесения святых даров с жертвенника на престол на литургиях Иоанна Золотоуста и Василия Великого поется Херувимская – духовная песнь Православной церкви, получившая название по первым словам текста – «Иже херувимы…».

45

Карлейли – здесь: нарицательное от Карлейль Томас (1795–1881), английский публицист, историк и философ, автор концепции «культа героев» как единственных творцов истории.

46

Alma mater (лат.) – букв. «питающая мать», традиционное образное название учебных заведений (чаще высших) по отношению к их питомцам.

47

По России шел голод… – В 1868 ряд местностей России поразил сильный неурожай, особенно пострадала Смоленская губерния.

48

«Азбука» – оригинальные нравоучительные рассказы и переложения сказок и басен, вошедшие в книги «Азбука» (1871–1872) и «Новая азбука» (1874–1875) и составившие впоследствии четыре «Русские книги для чтения».

49

… ни в недавно закрытом «Русском слове», ни в «Деле» вас бы не поняли… – «Русское слово» – ежемесячный журнал, выходивший в Петербурге в 1859–1866; с июля 1860 его редакцию возглавил Г. Б. Благосветлов, и издание, непопулярное ранее, приобрело острый злободневный политический характер и наряду с «Современником» стало трибуной революционно-демократических идей. Направление журнала определяли статьи Д. И. Писарева, В. А. Зайцева, Н. В. Шелгунова и др. В 1863 «Русское слово» вступило в полемику с «Современником», известную в истории журналистики под названием «раскол в нигилистах» – о тактике борьбы демократических сил в условиях наступления реакции и спада крестьянских волнений. Издание журнала было приостановлено на 8 месяцев, а его сотрудники подвергнулись преследованиям. В 1866 вновь наказывался невыходом (на 5 месяцев), а в мае 1866 после выстрела Д. Каракозова в Александра II «по высочайшему повелению» и «вследствие доказанного с давних времен вредного… направления» был окончательно запрещен. «Дело» – ежемесячный «учено-литературный» журнал, издавался в Петербурге в 1866–1888, с 1868 – литературно-политический; фактический издатель и редактор Г. Б. Благосветлов (до 1880); продолжал направление «Русского слова», печатал публицистику Д. И. Писарева, Н. В. Шелгунова, П. Н. Ткачева и др. В составленной в 1883 департаментом полиции «Записке о направлении периодической прессы в связи с общественным движением в России», на которой имеется помета Александра III «Читал», о журнале «Дело», в частности, говорится: это «издание, поставленное при самом его возникновении в особые цензурные условия, хоть и не изменило вредного направления, отличавшего журнал той же литературной клики, тем не менее, будучи лишено возможности проводить это направление с прежней резкостью, пользуется весьма ограниченным кругом читателей…» (см.: Литературное наследство. Т. 87. Из истории русской литературы и общественной мысли 1860–1890 гг. М.: Наука, 1977. С. 452)

50

…Церковь отмечала перенесение мощей св. Николая Чудотворца из Мир Ликийских в город Бар. – Николай Чудотворец – архиепископ Мирликийский (Малая Азия); прах его перенесен 9 мал 1087 в Бар (Италия), с этих пор день прибытия мощей св. Николая в итальянский город повсеместно отмечается Христианской церковью.

51

…безукоризненная государственная служба Гончарова в роли цензора и члена Совета Главного управления по делам печати. – И. А. Гончаров (1812–1891) был цензором Петербургского комитета в 1856–1860, членом Совета по делам книгопечатания (с 1863) и Совета Главного управления по делам печати (1865–1867). В качестве «цензора цензоров» автор «Обломова» читал «Современник», «Русское слово», «День», «Эпоху», «Ясную Поляну», «Русский архив»(«Русский архив» – ежемесячный историко-литературный журнал, выходивший в Москве в 1863–1917; основатель и издатель-редактор П. И. Бартенев (до 1912); публиковал материалы по русской истории и литературе XVIII–XIX вв. (мемуары, переписку, официальные документы).), «Собрание иностранных романов» и др. издания. Известно, что он настоял на публикации ранее запрещенных или бывших на подозрении цензуры поэм М. Лермонтова «Боярин Орша», «Демон», «Ангел смерти», сборника стихотворений Н. Некрасова (2-е изд.), «Очерков бурсы» Н. Помяловского и др. произведений отечественной литературы; дал разрешение на печатание повести Ф. Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели», романа А. Писемского «Тысяча душ» (получил за него выговор) и его же драмы «Горькая судьбина». Вместе с тем Гончаров резко отзывался о направлении «Современника» с его нигилизмом к жизни и науке и «Русского слова», которое пыталось «провести в публику запретные плоды… жалких и несостоятельных доктрин материализма, социализма и коммунизма».

52

…лет десять назад он рассказывал мне… о своей ссоре с Тургеневым. Это было в имении Фета. <…> Дело едва не дошло до дуэли… – И. С. Тургенев и Л. Н. Толстой встречались в гостях у А. А. Фета 26–27 мая 1861 в Степановке Мценского уезда Орловской губернии. Ссора между писателями возникла в связи с рассказом Тургенева о воспитании его дочери Полины английской гувернанткой Марией Инесс. Тургенев, по воспоминаниям Фета, «стал изливаться в похвалах гувернантке и, между прочим, рассказал, что гувернантка с английской пунктуальностью просила Тургенева определить сумму, которою дочь его может располагать для благотворительных целей. „Теперь, – сказал Тургенев, – англичанка требует, чтобы моя дочь забирала на руки худую одежду бедняков и, собственноручно вычинив оную, возвращала по принадлежности“.

– И это вы считаете хорошим? – спросил Толстой.

– Конечно; это сближает благотворительницу с насущною нуждой.

– А я считаю, что разряженная девушка, держащая на коленях грязные и зловонные лохмотья, играет неискреннюю театральную сцену.

– Я вас прошу этого не говорить! – воскликнул Тургенев с раздувающимися ноздрями.

– Отчего же мне не говорить того, в чем я убежден, – отвечал Толстой.

Не успел я крикнуть Тургеневу: «Перестаньте!», как, бледный от злобы, он сказал: «Так я вас заставлю молчать оскорблением» (Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: В 2 т. Т. 1. М., 1978. С. 84–85). В записи С. А. Толстой со слов Толстого, а также в объяснительном письме последнего Тургеневу от 8 окт. 1861 Тургенев сказал: «А если вы будете так говорить, я вам дам в рожу». После этой сцены Тургенев вышел в другую комнату и, вернувшись через некоторое время, обратился к жене Фета со словами: «Ради Бога извините мой безобразный поступок, в котором я глубоко раскаиваюсь» (там же, с. 85). Ссора нашла отражение в переписке писателей и едва не переросла в дуэль (см. следующее примечание).

53

… примирительное письмо, хотя и не чувствовал себя виноватым. И что же? Тургенев ответил так грубо, что моему племяннику невольно пришлось прекратить с ним всякие сношения. – После ссоры в имении Фета Тургенев уехал в свое Спасское, а Толстой в имение П. И. Борисова – Новоселки, откуда послал Тургеневу записку следующего содержания: «Надеюсь, что ваша совесть вам уже сказала, как вы не правы передо мной, особенно в глазах Фета и его жены. Поэтому напишите мне такое письмо, которое бы я мог послать Фетам. Ежели же вы находите, что требование мое несправедливо, то известите меня» (Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. Т. 18. М., 1984. С. 569). «В ответ на Ваше письмо, – писал Тургенев, – я могу повторить только то, что я сам почел своей обязанностью объявить Вам у Фета: увлеченный чувством невольной неприязни, в причины которой теперь входить не место, я оскорбил Вас безо всякого положительного повода с Вашей стороны – и попросил у Вас извинения. Это же самое я готов повторить теперь письменно – и вторично прошу у Вас извинения. – Происшедшее сегодня поутру доказало ясно, что всякие попытки сближения между такими противуположными натурами, каковы Ваша и моя – не могут повести ни к чему хорошему; а поэтому я тем охотнее исполняю мой долг перед Вами, что настоящее письмо есть, вероятно, последнее проявление каких бы то ни было отношений между нами» (Тургенев И. С. Письма: В 18 т. Т. IV. М., 1987. С. 334). Пересылая письмо Фету, Толстой писал: «Желаю вам всего лучшего в отношении с этим человеком, но я его презираю, что я ему написал, и тем прекратил все сношения, исключая, ежели он захочет, удовлетворения. Несмотря на все мое видимое спокойствие, в душе у меня было неладно; и я чувствовал, что мне нужно было потребовать более положительного извинения от г-на Тургенева, что я и сделал в письме из Новоселок. Вот его ответ, которым я удовлетворился, ответив только, что причины, по которым я извиняю его, не противоположности натур, а такие, которых он сам может понять. Кроме того, по промедлению, я послал другое письмо довольно жесткое и с вызовом (письмо не сохранилось, известно из дневниковой записи С. А. Толстой со слов Толстого: последний писал, что „не желает стреляться пошлым образом, т. е. что два литератора приехали с третьим литератором, с пистолетами, и дуэль бы окончилась шампанским, а желает стреляться по-настоящему и просит Тургенева приехать в Богослов к опушке леса с ружьями“ (Толстая С. А. Дневники: В 2 т. Т. 1. М., 1978. С. 509–510. – В. В.), на которое еще не получил ответа, но ежели и получу, то, не распечатав, возвращу назад. Итак, вот конец грустной истории, которая, ежели перейдет порог вашего дома, то пусть перейдет и с этим дополнением» (т. 18, с. 569–570). Толстой получил письмо Тургенева от 28 мая 1861 и, не распечатав, отправил его Фету; в нем Тургенев повторил свои извинения и высказал согласие с решением Толстого отказаться от дуэли: «…тут вопрос не в храбрости – которую я хочу или не хочу показывать – а в признании за Вами как права привести меня на поединок, разумеется, в принятых формах (с секундантами), так и права меня извинить. Вы избрали, что Вам было угодно – и мне остается покориться Вашему решению» (т. IV, с. 335). Дуэль между Толстым и Тургеневым не состоялась: «кое-как дело уладилось, – сообщал Тургенев Е. Е. Ламберт 7 июня 1861, – но мы теперь раззнакомились навсегда» (там же, с. 341). Примирение писателей произошло в 1878.