Птичка на тонкой ветке - Феликс Петрович Эльдемуров

противником играючи. Его низкорослый икарийский конь (Хадара он подарил оруженосцу) давал ему известное преимущество перед противником, и молодой король, прогнувшись назад, просто подцепил его за решётку шлема — повторив приём Леонтия.

Сэр Тинчес и сэр Франсуа де Сент-Экзюпери три раза выезжали на бой друг с другом и все три раза ломали копья о щиты. После этого, третьего раза противники расхохотались, сорвали с голов шлемы и, взявшись за руки, под крики публики торжественно объехали арену.

Двое других, рискнувшие вызвать на бой Констана (заявленного как сэр Бертран де Борн) и сэра Гильома Гурдонского, потерпели поражение.

Подлинный сэр Бертран де Борн, волей жребия оказавшийся где-то ближе к концу списка, рычал и негодовал. Один из его возможных противников был уже выбит из седла, трое других одержали победу, причём, Гильом Гурдонский — дважды…

В то же время, сэр Тинчес и сэр Пикус единодушно заявили, что, дабы поддержать командора своего ордена, готовы передвинуть свои очереди назад, чтобы сражаться в одно время с ним. Посовещавшись, маршалы турнира предложили иное решение, а именно: сэр Тинчес меняется своей очередью с сэром Артуром, а сэр Пикус остаётся в числе победителей.

Так и сделали, и сэр Артур, под восторженный вой публики, наконец-то выехал на ристалище.

В первом же бою четвёрок он свалил наземь Гильома Гурдонского, во втором — де Сент-Астье. Поскольку он выбил из седла двоих зачинщиков, судьи решили, что он обязан пропустить очередной бой. После короткого совещания, на места выбитых зачинщиков были назначены двое рыцарей из предыдущей партии (один из них победил де Гриньоля, другой переломил копья с сэром Ульрихом, но сэр Ульрих заявил, что по состоянию здоровья не может далее принимать участия в состязаниях — под ударом копья у него была сломана ключица).

Таким образом, у него остался один-единственный противник, схватиться в поединке с которым он жаждал больше жизни — его брат Констан де Борн. В следующем бою Констан одержал верх ещё над одним рыцарем, доведя число своих побед до двух и сравнявшись с ним, сэром Гильомом и сэром Пикусом… Остальные рыцари были либо выбиты из седла, либо одержали лишь по одной победе.

Из числа зачинщиков в сёдлах осталось меньше половины. Сэра Франсуа де Сент-Экзюпери и сэра Эн Гольфье де ла Тура, хорошо известных турнирных бойцов, вызывать никто не желал. И тогда маршалы турнира объявили, что, учитывая заслуги сэра Артура, ему предоставляется возможность одному выступить против того из рыцарей, зачинщика или не зачинщика, помериться силами с которым он считает возможным. Остальные бои пусть проходят по новому жребию.

Этого поединка ждали все. По указанию де Трайнака, сэр Артур и сэр Бертран де Борн должны были сразиться один на один, без сопровождения остальных шести соперников. Прозвучала сигнальная труба и всадники с топотом помчались друг на друга.

Трибуны замерли. Та-дах!

Удар этот был не похож на обычный щелчок ясеневого копья о щит противника. Это был полновесный звук прикосновения стали со сталью. Концы копий взлетели вверх — это сэр Артур на всём скаку подбил снизу копьё того, кто называл себя сэром Бертраном. И, в тот же миг, его щит с изображением медведя с разлёта ударил в щит с изображением чёрного льва…

В грохоте и пыли сэр Артур, с поднятым копьём, промчался мимо своего противника, повергнутого наземь столь необычным приёмом. Вновь оглушительно взвизжала дона Лана…

— Ну-у, это никуда не годится… — недовольно покосившись в её сторону, протянул король. — Переиграть, переиграть!

— По-моему, это далеко не турнирный приём, — поддержал его присутствовавший в ложе виконт Адемар.

— Напротив, ваше величество, — возразил главный герольдмейстер. — Это очень старый и очень трудный, правда, хотя, сэр Адемар здесь безусловно прав — по большей части боевой приём. Он называется "уступи дорогу" и, как я помню… это было, правда, давно, я тогда был ещё желторотым вестником… его когда-то столь же мастерски использовал ваш покойный дядюшка, граф д`Артуа, на турнире в Барселоне… Притом, симпатии народа, по-моему, явно на стороне этого рыцаря…

— Так ему и надо! Так ему и надо!.. — изнемогали от воплей и топота трибуны, в то время как Констана поднимали с земли, а победитель спокойно возвышался неподалёку верхом на Караташе, уперев копьё в стремя.

— Победил сэр Артур, командор Ордена "Бегущей Звезды"! — объявил глашатай, и всадник с медвежьей лапой на шлеме, под восторженные крики, потрясая оружием, двинулся по кругу ристалища.

В последующие бои он закрепил свой успех, победив ещё двоих рыцарей.

Встретились в поединке сэр Тинчес и сэр Пикус, и сэр Тинчес одержал победу, лишив противника щита.

Остальные рыцари, участвовавшие в поединках, побед набрали заметно меньше.

Чем дальше, тем больше, накал страстей ослабевал и, как только свой бой провёл последний из участников турнира, судьи решили прекратить состязания, заявив, что тот, кому, по каким-либо причинам, Фортуна не улыбнулась сегодня, имеет все возможности попытать её завтра, боевым оружием, в общей схватке.

Согласно всем показаниям судей, маршалов и герольдов, победителем этого дня был признан никому доселе не известный сэр Медведь, командор никому доселе неизвестного Ордена Бегущей Звезды…

И, что показательно, ни один из четверых, принимавших участие в турнире рыцарей этого ордена не потерпел в этот день сколько-нибудь серьёзного поражения…

— Здесь не обошлось без колдовства! — скрежетал зубами заместивший магистра тамплиеров де Сент-Астье.

Тем не менее, результат оспаривать не стали.

Так подлинный сэр Бертран де Борн сделал первый шаг на пути к победе.

Глава 16 (35) — Королева Любви и Красоты

Возможно, на каком-то этапе пути адепту представляется, что жизненно важный для себя выбор совершает он сам, своим поступком проторяя дорогу к высшему Посвящению. Однако он далеко не осознаёт, Какие именно Силы толкают его на этот выбор.

Леонтий Котлин, "Суть истинного Посвящения"

1

Тронув шпорами бока Караташа, рыцарь подъехал к королевской ложе, где, согласно традиции, ему должны были вручить ценный приз — боевого коня. Впрочем, подозвав Кьяри и истребовав вина, сэр Артур, передав оруженосцу шлем и щит, и передав ему также поводья призового коня, заявил, что отказывается от приза в пользу старого друга семьи де Борн, отважного седого де Гриньоля, который лишь по недоразумению потерпел поражение в сегодняшнем поединке.

— Однако, сэр рыцарь, вы, кажется, забываетесь, — сказал ему на то король. — От королевских подарков так просто не отказываются.

— Мне очень дорог тот конь, на котором я ныне сижу, — отвечал ему победитель. — Я могу всецело доверять ему… как, очевидно, и вы, ваше величество,