В заповедной глуши - Александр Мартынов

— Дядя Михал, — сказал молчавший до этой минуты Витька, — а ты же ведь поляк…

— Ну… — лесник хмыкнул, погладил усы. — Поляк. И что? И Прожевальский поляк. И Рокоссовский, и Черняховский… А Сталин грузин. И Багратион. А Грейг, Круз, Барклай де Толли — шотландцы… А сколько немцев — Крузенштерн, Беллинсгаузен, Литке… И все они русские тоже. А у этих тварей, — он снова кивнул на молчащий экран, — фамилии-то вроде бы русские. Только не в фамилии дело. Душа должна быть русская. Чистая, верная, храбрая, чуткая, непримиримая и щедрая. Поэтому — слышишь, Валентин?! — поэтому не сомневайся: ты — русский. И ты, Виктор… И не стыдиться вам надо, а гордиться… — мальчишки довольно засопели, Михал Святославич рассмеялся и включил ввод на телевизионный экран www.contr-tv.ru из Интернета. Витька небрежно набрал «Видеоновости».

— О, про олимпиаду 2014-го в Сочах, — сказал он и лукаво посмотрел на Вальку — тот обожал поправлять друга, но на этот раз промолчал. Витька разочарованно щёлкнул видео-мышкой, спросил: — А чего вы не поставите такой компьютер, про которые Валька говорил? «Хиус»? Стерео, все дела…

Михал Святославич не успел ответить.

— Для этих детей Олимпиада уже пришла в их город, — восторженно вещал корреспондент, а камера показывала весело раскатывающих по льду искусственного сочинского катка мальчишек и девчонок.

— Для этих — тоже, — добавил ведущий www. contr-tv. ru, меняя официальную картинку.

Эта съёмка велась явно «из-под полы» — не мобильником, но чем-то не очень-то навороченным. Впрочем, это и не требовалось. На площади стояли пять «ПАЗиков», окружённых ОМОНом. Из подъезжавших, как на конвейере, милицейских УАЗов патрульные свирепо вытаскивали ребят — по виду явных бомжиков, швыряли в руки ОМОНовцев, и те волокли схваченных (младшим было лет по 5–7) к автобусам и забрасывали внутрь, как кукол. Звук не шёл, но видно было, что мальчишки и девчонки орут изо всех сил — у Вальки мурашки по коже пошли, когда он представил себе, какой дикий вопль стоял там, на этой площади. Кто-то сопротивлялся или не хотел расставаться с товарищами — таких били автоматами по рукам и в голову, пинали упавших высокими ботинками, и на асфальте тут и там была разбрызгана кровь. — Вот таким образом, — говорил ведущий посторонним голосом, — наша справедливая и мудрая власть очистила город Сочи в преддверии грядущей через семь лет Олимпиады от тех, кто не укладывается в понятия о стабильной и развивающейся России — от малолетних экстремистов, самим своим видом и образом жизни противоречащих тезисам нашего великого президента о растущем благосостоянии россиян. Ничто не оскорбит взглядов зарубежных пиндосов, когда они приедут на дурацкие игрища в страну, где хронически больны до 70 % детей. Вспомогательная полиция оккупантов… простите, наша доблестная милиция проследит, чтобы вплоть до Олимпиады вывезенные не пробрались обратно в город. Всего было вывезено за пределы города и выброшено на сто первом километре до пятисот беспризорников. Один из автобусов, «укомплектованный» исключительно девочками, просто пропал по дороге. Количество приблизительно таким же образом вышвырнутых взрослых бомжей учёту не поддаётся. Обратите внимание: вот перед вами образец обращения власти со своими гражданами. Обратите — и не думайте, что вы или ваши дети не можете оказаться на месте этих несчастных, вся вина которых в том, что б…ди в чинах и должностях не соизволили дать им хотя бы крохотный шанс стать людьми. Смотрите и слушайте!!!

Во весь экран всплыло и застыло окровавленное лицо мальчишки лет 13 — с бешеными, ненавидящими серыми глазами, красивые, вразлёт, брови и длинные русые волосы склеивала кровь из раны на голове. Мальчишка почти висел на вывернутых к затылку руках, губы тоже были рассечены, алый сгусток висел на нижней, и оскаленные зубы блестели алым… Такой парень в нормальном государстве и в нормальное время должен был быть генофондом, военной элитой, образцом, подумал Валька ошеломлённо — ведь это же… он же как с иллюстраций Каштанова к историческим книгам! А он… Да ведь у них же у всех, у всех — именно русские лица! Не чернявенькая губасто-вислоухая сволочь с чернодырыми, бессмысленно-обезьяньими глазами навыкате из московских элитных школ, а… Так вот что уготовала русским власть — разбитое лицо и вывернутые за спину руки…

Мальчишка вздрогнул. Из динамиков рванула песня:

— Над Россией Господня кара —За неведомые грехи!Наводнения и пожары,Ураганы и ледники!Неужели природы силы,Вслед напасти неся напасть,Так наказывают РоссиюЗа терпимую нами власть?!

Власть, не видящую народа,Власть, лелеющую тельца,Власть без имени и без рода,Власть без племени и лица,Власть растления и распада,Власть, играющую войной,Власть проплаченных депутатов,Власть, торгующую страной,

Власть фиглярствующих министров,Власть, для коей России треть —Лишь «фашисты» да «экстремисты»,Не дающие гадам жиреть!Власть, которой чужое знамяУказует на ипостась……Но когда эта власть не с нами —На кой чёрт нам такая власть?![75]

* * *

— «Тысячи маленьких домов представляются мне… — читал Витька вслух. — Тысячи мальчиков стоят на коленях перед табуретами, на которых лежат тысячи ружей. Тысячи других прячутся за ситцевыми занавесками с ножами в руках. От горизонта до горизонта на всей Среднерусской равнине, в каждом доме, в глубине темноватых комнат, мальчики ждут врага.

Ждут, чтобы убить его, когда он войдёт.»

Он вздохнул и отложил книгу — «Двух капитанов» Каверина. Валька, сидевший напротив за столом, ждал — понимал, что сейчас Витька заговорит. Но Витька неожиданно молчал и смотрел в стену. Тогда Валька тихо предложил:

— Слушай. Давай тебе книжку сделаем.

— В смысле? — удивился Витька, поворачиваясь.

— В смысле — настоящую книжку. Это на компьютере можно сделать легко. Ну… не совсем книжку — брошюру. Можно с иллюстрациями. А потом или через Интернет распространим, или можно распечатать экземпляров тыщу и просто рассылать или передавать… У тебя сколько стихов, с полсотни?

— Нннне знаю… — Витька заморгал. — Ты что, серьёзно?

— Вполне, — кивнул Витька и загорелся, хотя эта мысль ему самому только что пришла в голову. — Можно в качестве официального распространителя твой пионерский отряд завербовать… Назовём… — Валька быстро придвинул к себе чистый лист бумаги, маркёры, замер на миг и быстро расчертил белую поверхность: — Вот.