Против течения - Нина Морозова

Общее звучание — 33.36

Женщина 22 и 22 помрачения разума миром грубой чувственности. Секс, хатха йога, тщеславие, ожидание какого-то чуда — вот винигрет, который я поглощаю в этот период. Я балансирую между сонмами бесов и чем-то едва ощутимым, что только во снах окрыляет мою душу.

Вновь сотрудничаю с С. Лузиным, но сотрудничество уже как бы вынужденное, всё равно сталкиваемся друг с другом, отчего бы не записаться. Но надо отдать должное, игра на флейте в этой ленте прекрасна. Тогда же пишем его диск «Метаморфозы», где есть замечательные рояльные и флейтовые импровизации. На одной записи присутствует сама Женщина 22. Торжество многоликой и вездесущей Майи!

Но музыка, как ни странно, ничем не запятнана. И даже «Прекраснее нет эмоций», по сути дела, закодированный панегирик красоте.

ГИТАРА. СТИХИ 1978–1979 гг., 1981 г. 2-канальная монофонограмма ГИТАРА

Инструментальные фрагменты для одной гитары. Возникли гораздо раньше, годах в 1974,76,77. Записаны в 1979 г.

Хронометраж: № 1–0.44, 2–0.43, 3–1.13, 4–1.00, 5–1.17.

СТИХИ Лето 1978 г.

1. Ли Бо. Стихи о краткости жизни. 1.12

2. Ли Бо. За вином. 1.39

3. Неизвестный автор. (Япония). Осень. 0.30

4. Ли Бо. Зимним днём возвращаюсь к своему старому жилищу в горах. 2.22

5. Ли Бо. Увидев цветок, называемый «белоголовым стариком». 1.00

1979 г.

6. Ли Бо. Одиноко сижу в горах Цзинтиншань. 0.30

7. Бо Цзюй И. Лёжа днём в постели. 1.16

8. Цао Чжи. Путешествие к небожителям. 1.19

9. Тао Юань Мин. (К ночи бледное солнце…). 2.02

10. Ли Бо. О том, как Юань Дань Цо жил отшельником в горах. 0.45

11. В.Маяковский. Трагедия «Владимир Маяковский». Строки 60-103. Записана — ноябрь 81 г. 5.11

Общее звучание — 24.08

Читает — Н. Морозова, я — гитара и вокал в № 11.

Импровизировали вдвоём. Возникавшие спонтанно настроения реализовывались в этих записях. № 1–5 возникли сразу и почти что из «ничего» на одном дыхании. Слова стихов сами рождали аккомпанемент гитары, и после этой записи я, наконец, ощутил обаяние китайских авторов. Н.М. своего добилась. Я возлюбил китайцев.

Остальные стихи писались несколько более преднамеренно, с небольшими репетициями, но, в общем, тоже импровизировались, кроме № 11, который был строго запрограммирован.

GREAT LYRICS Сборник 1967–1981 гг.

1. Этот день. (2) Соч. по некоторым мотивам 1967-70 гг. 1.47

2. А море шумит. Соч.1967. 4.16

3. Фея тёмных улиц. Соч. 1968 г. В 1981 г. переработан текст. 1.51

4. Иногда. (2) Муз. М. Willson. Текст соч. в 1969 г. 2.22

5. Помни всё, пожалуйста. (2) Соч.1969 г. 2.10

6. Это слово. Соч.1971 г. В 1981 г. переработан текст. 2.40

7. Короткая юбка. (2) Соч. 1974 г. 1.59

8. Стисну до боли. (2) Соч. 1969 г. 2.02

9. Любовь 1967 года. Инструментальная пьеса. 2.09

10. Я сейчас тебе признаюсь. (2) Соч. в 1969 г., переделана в 79 г. 1.44

11. Когда я вижу, ты проходишь. (2) Соч. 1972. г. 3.59

12. Я без тебя. Соч.1971 г. В 1981 г. переделан текст. 2.37

13. Звёзды горят напрасно. (2) Соч. 1969 г. 3.00

Общее звучание — 33.40

№ 7,10,11,13 — записаны в мае-июне 1979 г.

№ 12 — летом 1973 г.

Все остальные — осенью 1981 г.

Возврат к старым песням, наряду с писанием новых, равномерно происходил на протяжении всего моего песнетворчества. Почти в каждом новом диске есть вещь из конца шестидесятых годов. Но в 1978 г., десять лет спустя, произошёл первый массированный возврат к прошлому. Записаны 7 позабытых вещей к «Ретроскопу». В 1979 г. — 4 песни на первоначальный Great Lyrics. Всё это происходило, конечно, не случайно, и новое воплощение незамысловатых любовных песенок было вызвано теми чувствами, что вновь обуревали моё естество. Я, как и 10–12 лет тому назад, охотился за женщиной, и по-прежнему, даже самая недостойная из них, была для меня небесной феей.

Я обожествлял и поэтизировал каждую встречу с женщиной от юности до первых седых волос на висках и все эти годы удивлялся тому, что феи не хотят быть феями, а желают быть жёнами, любовницами, бабами.

Теперь, когда великая охота за женщиной скончалась, меня не часто привлекает к себе её противоречивый образ, но иногда при виде какой-нибудь погрязшей в мирской суете дамы меня подмывает подойти к ней и особым, «отрезвляющим» голосом, который, может быть, прорежется у меня в эту минуту, сказать: «Очнись, ты же фея!»

И как знать, может быть, она очнётся, бросит сигарету или хозяйственную сумку, если была пьяная — протрезвеет, посветлеет и исчезнет из моих изумлённых глаз где-то в далёкой синеве неба.

В 1981 г. я записал некоторые из самых ранних вещей 1967-71 гг., которые до этого времени старался даже сгладить в своей памяти как примеры вульгарного и ординарного творчества. Но взгляд на вульгарное и ординарное изменился, и эти непретенциозные опусы были извлечены на свет божий, с самой горячей симпатией и удовольствием от меня лично. Теперь воспоминания ассоциировались не с охотой, а с эпохой моего музыкального становления, эпохой «Битлз», эпохой романтики вообще и любовной в частности. Я, конечно, наиболее удачно отразил романтику любовную. В моём воспоминании существует ещё несколько песен о стремлении к несбыточному, об идеальной дружбе, о тайной, неразгаданной любви. Но форма их настолько примитивна, что особой ценности они явно не представляют. Многие из них созданы в период моего «делания» песен, когда я каждый день писал по одной песне (1967-68 гг.). У меня была одна лента 350 м к магнитофону «Айдас», когда я заполнял её своими песнями до конца, то начинал писать новые сначала, стирая старые, к которым терял интерес из-за того, что они не самые свеженькие.

Для того чтобы детально воссоздать ту старую музыку, мне пришлось с головой погрузиться в 60-е годы и несколько дней переживать их. Пережить все те инстинкты и мысли, что владели мной и всеми молодыми людьми 14–15 лет назад. Это не прошло даром, и среди душевного моего благополучия 81 года образовалось несколько трещинок и диссонансов, я слишком тесно напялил шкуру питекантропа и несколько увлёкся его эмоциями. Скорее назад! Две недели я писал 9 песен, а сколько недель теперь выбираться на свет.

Спите спокойно 60-е годы. Больше вас тревожить я не намерен.

IN ROCK 2 1979–1981 гг.

1. Красотка лошадь. Ударные — монтир. предв. фонограмма. 4.22

2. Сгиньте люди. Ударные — В. Яковлев. 3.56

3. Гексаграмма. Ударные — предв. фонограмма. 2.45

4. Страшный мир. Ударные — монтир. предв. фонограмма. 5.32

5. Краски цветень. На стихи Тао Юань Мина. Ударные — монтир. предв. фонограмма. 4.30

6. Зов неба. Слова с цитатами по впечатлениям от «Листов сада Мори» Е. И. Рерих. 2.40

7. Идиот. Губная гармошка и художественный рыг — С. Лузин. 4.45

8. Мы — пилигримы. 4.30

9. Rock… Rock… 0.30

Общее звучание — 33.37

№ 1, 2,3,4, 9 — февраль-март 1979 г.

№ 5,6 — соответственно в феврале и марте 1980 г.

№ 7,8 — август 1981 г.

№ 2–5 — продолжение «чёрного» периода, подкреплённого аскетическими подвигами в хатха-йоге и регулярным недоеданием ввиду увлечения сыроедением. Разгар болезней и отрицания музыки. Я начинаю стыдиться брать в руки гитару. В сидхасане или лотосе чувствую большее оправдание, хотя как раз этот диск оставляет впечатление наибольшего профессионализма. Я боюсь музыкантов-профессионалов. Они ходят в храм звука одними и теми же коридорами. Мне с ними не по пути. Я играл всегда только с дилетантами от музыки и сам стремился быть дилетантом. Я только потому и играю, что я не музыкант в общепринятом смысле слова. Нотная бумага и запись кое-каких партий на ноты вызывали во мне приступы тошноты. Считывающие устройства — музыканты-исполнители — ликуйте! Ваше убогое ремесленничество вызывает во мне страх стать таким же человеком-машиной. Но нет, я вас не пугаюсь. Орфические гимны гудят в моих венах. Сгиньте, люди-призраки, я вызываю на круг живых.

Две последние вещи, «Идиот» и «Мы — пилигримы», возникли зимой 1980 г. во время последнего приступа желания опять поиграть на сцене. Мне показалось, что у меня появилась определённая миссия в рок музыке, и тот авторитет, что я заимел среди многих людей можно теперь употребить на проповеди истин, которые я познал за последний год и оглашение которых я считал весьма необходимым. И я приступил к репетициям с отцом русской бас гитары — М. Кудрявцевым и неким С. Завьяловым, бывшим ударником каких-то ленинградских команд, а также бывшим нашим с Кудрявцевым пациентом.