Рыцарь света - Симона Вилар

Когда незнакомка отстранилась, он какое-то время не мог ничего сообразить. Но они были в храме Божьем, и гасившие неподалеку свечи монахи стали шумно возмущаться их поведением. Дама поспешила взять Артура за руку и увлекла его к выходу.

Однако на паперти путь им преградили несколько броско одетых и промокших на дожде женщин. Причем они перво-наперво обратились к спутнице Артура:

— Госпожа, мы пришли, как и обещали. И согласны принять ваши условия.

Артур несколько опешил. Пусть он и потерял память, но все же распознал, что это гулящие уличные девки, какие обычно и шагнуть не смеют к благородным леди. А тут едва ли не за полы плаща ее хватали. Артур резко загородил ее собой:

— А ну прочь! Посторонитесь.

Да и незнакомка сделала резкий взмах рукой, отстраняя их. Они прошли мимо, но те что-то кричали вслед, мол, сама же позвала, а теперь, стоило ей подхватить подходящего красавчика… Чем она лучше их?

Это было возмутительно. Артур хотел даже вернуться, но прекрасная спутница удержала его и стала увлекать к ожидавшему ее неподалеку портшезу. В такой дождь знатные дамы обычно предпочитают поберечь свои нарядные одежды, вот и она сразу скрылась в носилках. Портшез был рассчитан только на одного человека, его несли двое дюжих слуг, и Артуру пришлось идти рядом, в то время как ручка в алой шелковой перчатке ни на миг не выпускала его запястье. Ее спутницы поспешали сзади, набросив на головы капюшоны, но златоглазая леди не обращала на них внимания, смотрела только на Артура и говорила, что живет она неподалеку и что им надо переговорить. Разумеется, Артура интересовало, что она ему поведает, но куда больше он думал о том, чтобы остаться с ней наедине, быть к ней ближе, целовать эти пухлые, взволнованно шептавшие ему губы. И еще… много больше поцелуев…

Незнакомка и впрямь жила недалеко. А может, Артур просто не заметил дороги. Лишь когда носильщики опустили портшез перед добротным деревянным домом, он огляделся и понял, что они оказались недалеко от ворот Мургейт, чья мощная зубчатая башенка находилась совсем рядом, возвышаясь над стеной старого Сити. Это был дорогой район, и Артур не удивился, что его таинственная и прелестная незнакомка проживает тут.

Она прошла в полутемную прихожую и с милой улыбкой попросила Артура подняться наверх и немного обождать ее. Сама же скрылась за узкой боковой дверью.

Артур медленно взошел по навощенным до блеска деревянным ступеням, огляделся, и у него создалось впечатление, что этот дом или недавно был приобретен, или сдавался внаем. Было заметно, что стены тут старые и с потеками, однако их занавесили яркими гобеленами с весьма вольными сценами на ветхозаветные сюжеты из Библии: Давид, наблюдающий за купающейся Вирсавией, Соломея, пляшущая нагой перед царем Иродом. В этом полутемном покое чувствовалось нечто волнующее, от чего Артур совершенно отвык в суровой жизни Темпла: мягкие подушечки на скамьях вдоль стен, стол, покрытый алой, с длинной бахромой скатертью, небольшое окно, затянутое промасленной бумагой, раскрашенной в яркие цвета. В углу на небольшом подиуме стояла узорчатая жаровня с чеканной крышкой, испускавшая тепло и сладкий аромат благовоний, от которого у Артура даже закружилась голова. Все было слишком уютно, слишком изнеженно, слишком по-женски… Ковер на дубовых половицах был с таким пушистым ворсом, что Артуру стало неловко, оттого что он ступил на него своими мокрыми сапогами.

В конце концов он опустился на одну из скамей, где на подушке покоилась большая рыжая кошка, притянул ее к себе на колени, стал гладить, гадая, как скоро придет его прекрасная незнакомка.

Но пришла не она, а ее служанка, поставила на стол поднос с горячими булочками, беконом и подогретым, приправленным пряностями вином и предложила рыцарю угощаться, пока хозяйка улаживает кое-какие дела. Служанка действовала расторопно и умело, но при этом смотрела на гостя так игриво и вызывающе, что он даже поперхнулся вином. Все же среди тамплиеров он совершенно отвык от женского общества.

А сама хозяйка в этот миг стояла за стенкой, наблюдая за гостем в глазок, просверленный в стене и в гобелене, среди вышитой листвы над купающейся Вирсавией.

«Немедленно уволю эту негодницу!» — сердито подумала она, видя, как та строит Артуру глазки. Ибо обычно она набирала служанок среди бывших уличных девок. Это было удобно в ее ремесле. Эта роскошная женщина и сама была из тех, кто продавал любовь за деньги и положение. Но она была умна, сумела упрочить свое положение и имела влиятельных покровителей и поклонников. И все же в ее сердце многие годы хранилась нежность только к этому красивому пройдохе, Артуру из Шрусбери. Некогда они были любовниками, причем оба тогда скрывали, кем являются на самом деле: Артур сказал, что он человек графа Херефордского, а она представилась леди Ависой из поместья Прийс-Холл. Она и впрямь взяла себе это звучное нормандское имя, чтобы ее любовнику графу Глочестеру не пришлось ломать язык, произнося ее непривычное в Англии валлийское имя Ангхарад. Артуру же Ависа сказала, что она богатая вдова и имеет маленькую дочь. Ей тогда казалось, что Артур искренне полюбил ее. Он был такой ласковый, такой молоденький, но уже весьма умелый любовник. По роду своей деятельности Ависа знала, что есть такие прирожденные любовники, какие знают и умеют доставить женщине наслаждение, довести их до вершины блаженства. И Ависа таяла в его объятиях. Будучи старше Артура, она была еще в расцвете своей чувственной женской красоты, к тому же опытной соблазнительницей, умевшей пленить и привязать к себе мужчину. И какое-то время они были прекрасной парой… пока все не открылось.

Артур узнал, что она содержанка графа Глочестера, что ее дочь от него и что Ависа содержит самые доходные бордели в городе. А ей стало известно, что он простой проводник и бродяга, а никакой не рыцарь, но все равно вышло так, что не столько ему, сколько ей пришлось оправдываться за ложь. Ибо мир устроен мужчинами, именно они диктуют в нем свои законы. Ависа всегда это знала, но все же была смущена и подавлена, когда Артур сказал, что ловко же она прикидывалась порядочной леди, хотя на деле оказалась шлюхой. А еще сказал, что сможет любить и уважать только достойную женщину. И это он, который не имел за душой ничего, кроме своего желания бродить и служить за плату! Чем он лучше ее, если они оба были простолюдинами и зарабатывали на жизнь тем, что умели?

Тогда Ависе очень хотелось бросить все это Артуру в лицо, но она сдержалась. И добилась, что они и в дальнейшем остались друзьями. Артур порой навещал ее, всегда был приветлив и весел, один раз ей даже удалось подпоить его и снова уложить в свою постель. Но это было в последний раз. Артур ясно дал понять, что они никогда не будут парой. Позже он сам познакомил ее с претендентом на престол от дома Анжу, молодым Генрихом Плантагенетом, и был доволен, что так выгодно устроил свою подругу. Она же приобрела высокородного покровителя и даже забеременела от него. Ибо Ависа знала, от кого надо беременеть. Ее прежний любовник граф Глочестер уже заметно охладел к ней, а вот мальчишка Плантагенет был просто без ума от прекрасной валлийки. И когда в мае этого года она родила маленького Джеффри, как и просил назвать сына Генрих, она не лишилась его милости и получала ежемесячное содержание на ребенка. Так что бедной Ависа не была: поместье Прийс-Холл давало ей неплохой доход и положение землевладелицы, бывший любовник Глочестер по-прежнему ей покровительствовал, ее бордели процветали. Немудрено, что в этом году она решила расширить свое дело и приехала в Лондон, где собиралась открыть несколько публичных домов. Она всегда была очень деятельна и предприимчива. И очень одинока.