Александр Маккуин. Кровь под кожей - Эндрю Уилсон

Хотя положительный ВИЧ-статус уже не был равнозначен скорой смерти, как в восьмидесятых, когда Ли определялся со своей сексуальной ориентацией, несомненно, болезнь внесла свой вклад в психическое состояние Маккуина. Отсюда же, возможно, и желание бежать от действительности с помощью наркотиков. «Он обогатил многих драгдилеров, – считает Арчи Рид, на глазах у которого Маккуин регулярно тратил на наркотики по 600 фунтов в день. – Он способен был сделать три коллекции за день отчасти из-за кокаина – в нем как будто что-то открывалось. Но одновременно кокаин и лишал его чего-то важного. Скоро у него началась паранойя».[838] Когда Ли бывал с друзьями, он часто пел: «Паранойя тебя погубит», и, хотя он только шутил, слова оказались пророческими.[839]

Модельер Ролан Муре говорил Плам Сайкс: проблема Александра в том, «что он любит отходняк после наркотиков, потому что это состояние такое темное. Он не бросал наркотики не из-за приходов, а из-за ломки».[840]

Поклонники вещей от Маккуина обожали его темную эстетику, однако они понятия не имели о том, какие полчища демонов его одолевали. В августе 2003 года редактор Vogue Александра Шульман, редактор Dazed & Confused Рэнкин, Марк Родол из Ministry of Sound и дизайнер Освальд Боатенг назвали линию одежды Alexander McQueen «самым крутым брендом в мире», отдав ему пальму первенства по сравнению с такими марками, как Bang & Olufsen, Agent Provocateur, галерея Тейт и Ducati. 25 сентября Ли снова назвали лучшим дизайнером года. Один очевидец, находившийся в зрительном зале, вспоминает: когда Памела Андерсон вручала ему приз «и все решили, что трудно найти более косноязычную особу, чем красотку из «Спасателей Малибу», на сцену вышел Александр Маккуин, только что названный лучшим дизайнером года. По сравнению с его благодарственной речью… неандерталец показался бы Джоном Гилгудом».[841] Дизайнер Джефф Банкс не согласился с решением коллег; по его мнению, лучшим надо было назвать Джулиана Макдоналда. «Вещи Александра Маккуина немного похожи на новое платье короля, – сказал он. – По моему мнению, их совершенно невозможно носить, и они плохо продаются. Но за ним стоит спонсор – крупная итальянская компания, и все проголосовали за него только потому, что он в моде».[842]

Критические рецензии появились в избытке после показа следующей коллекции Маккуина, Deliverance («Раскрепощение»), который прошел 12 октября в парижском зале Ваграм, бывшем дансинге. Дизайнер, вдохновленный фильмом Сидни Поллака 1969 года «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», посвятил шоу теме танцевального марафона. Фильм, действие которого происходит в Лос-Анджелесе периода Великой депрессии, заканчивается тем, что измученная и подавленная конкурсантка Глория, которую играла Джейн Фонда, просит своего партнера Роберта (Майкл Сарразин) пристрелить ее, что он и делает. На допросе в полиции он произносит: «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», вспоминая раненую лошадь, убитую у него на глазах, когда он был ребенком.

Показ проходил под механический голос из динамиков: «Они должны двигаться, они должны все время танцевать». Посыл коллекции был ясен. Она отражала стресс, с которым столкнулся дизайнер как в работе, так и в личной жизни. «По ходу представления проигравшие выбывали, замирая. Костюмы были расшиты лоскутами или оказывались разорванными в клочья», – писала журналистка New York Times.[843]

Зрители приняли коллекцию восторженно, однако Колину Макдауэллу показалось, что социальный реализм танцевального марафона не сочетается с лежащими в основе показа капиталистическими идеями. Эксплуатация именно такой темы «как средства для продвижения крайне дорогой одежды, показалась мне шокирующей… Что дальше? Холокост? А что такого – прекрасная возможность вернуть в моду вещи в полоску. Не смейтесь: такое возможно. Сегодняшний мир моды настолько жесток и нечуток, что готов принять все что угодно, лишь бы это было снабжено правильным дизайнерским лейблом».[844]

Маккуин вернулся в Лондон и 15 октября устроил показ в Альберт-Холле, на котором Бьорк исполнила свою песню Bachelorette в рамках ежегодного благотворительного мероприятия Fashion Rocks, на котором собирали деньги в Фонд принца Уэльского, созданный для помощи молодежи. Затем, 29 октября, одетый в шотландский плед цветов клана Маккуин, Ли получил из рук королевы в Букингемском дворце орден Британской империи класса СВЕ (командор). По его словам, кое-кто посмеивался над его внешним видом. Напыщенные гости как будто отказывались принимать «скинхеда в килте». Однако и сам Маккуин не молчал, если считал, что кто-то, по его мнению, одет неподобающим образом.[845] Так, он раскритиковал Джейми Оливера, который стал кавалером ордена Британской империи и прибыл на церемонию в костюме Paul Smith и в рубашке с открытым воротом. Маккуин назвал одежду телеповара «слишком домашней». «По-моему, Джейми следовало сегодня хотя бы надеть галстук, – сказал он. – Независимо от того, в моде галстуки или нет, с галстуком вид у него определенно лучше».[846]

Маккуин всегда видел себя республиканцем; он согласился принять награду только потому, что хотел, чтобы родители им гордились.

До начала церемонии Ли твердил себе, что не станет смотреть ее величеству в глаза, но, когда настал торжественный момент, он ничего не мог с собой поделать. Позже он сравнил встречу с королевой с влюбленностью. «И я заглянул в ее глаза – как будто увидел вдруг кого-то на противоположной стороне длинного бального зала – и подумал: «А ну-ка, погоди!» – вспоминал он. Королева спросила, давно ли он занимается дизайном одежды. «Несколько лет, миледи», – ответил он. «Мы заговорили одновременно, она рассмеялась, и я рассмеялся… Стало понятно, что она отлично знает цену окружающему ее дерьму. Мне стало ее жаль. Раньше я много чего говорил о королеве – типа, она сидит на заднице, и ей платят за это жутко много денег, – но в тот миг я ей немного посочувствовал».[847]

Маккуин был усталым и с похмелья – накануне он праздновал в клубе «Аннабелл» и в «Кларидже», но он мужественно сфотографировался с родителями, а затем пошел с родственниками и несколькими друзьями, в том числе с Изабеллой, в отель «Мейфэр» на обед. Позже Ли отдал орден на хранение матери; некоторое время она с гордостью демонстрировала его у себя дома. Брат Тони даже пошутил: «Если я принесу кирпич домой, она его тоже выставит напоказ?»[848]

В начале ноября Том Форд и Доменико Де Соле объявили, что оставляют свои посты в Gucci. Через месяц из Парижа в Лондон прилетел Серж Вейнберг, исполнительный директор PPR (компании, владевшей, помимо Gucci, и группой Yves Saint Laurent, чьим креативным директором был Том Форд), для встречи с Маккуином. Маккуину предложили занять место Тома Форда в YSL. Однако дизайнер не явился на встречу. «Наверное, у меня просто случилась паническая атака», – признавался он. По словам Изабеллы, Маккуин остался в постели. «Испугался, наверное», – сказала она. Ли обратился к ней за советом, поскольку Изабелла всегда считала, что Маккуин и YSL созданы друг для друга. Он рассказал ей о своих сомнениях. Прежде всего, ему не хотелось забрасывать собственную компанию и уезжать из Лондона. Он приводил в пример Карла Лагерфельда в компании Chanel, вспоминал, как немецкий дизайнер добился успеха во французском модном доме за счет собственного бренда. Маккуин сомневался, принимать ли предложение, и наконец отклонил его. «Я такой поклонник «Сен-Лорана», что у меня разорвется сердце, если я причиню дому вред, – сказал он. – Я принял важное решение не соглашаться на этот пост. Но мне ужасно хотелось его занять». Франсуа-Анри Пино, сын основателя компании PPR, воспринял известие неплохо и обсудил с Ли возможность того, что он перейдет в YSL позже, после того, как его собственная линия превратится в узнаваемый бренд. «Но мне нужно заниматься маркой McQueen с закрытыми глазами», – ответил Ли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});