(Не)Холостяк (СИ) - Вийя Шефф

улыбке.— Муа!— звонко чмокаю её в губы.

— Отвали!— отталкивает.

— Кстати, что по празднику? Неужели мы лишим ребёнка дня рождения из-за всего этого?..

— Нет. Ребёнок не виновен... Сниму детское кафе. Пригласим его друзей по детскому саду...

— Зачем кафе? Здесь полно места?

— Кафе,— категорично.— Детки не одни придут, у них мамы с папами есть, а у тех возникнет много вопросов.

— Ясно. У меня есть знакомая, она организацией праздников занимается...

— Я сама!

— Алис, она профи. Все мои торжества устраивала,— убеждаю.

— Вот твоим и пусть занимается. У вас же в один день.

— Я решил на неделю позже отметить. Или вообще не отмечать. Не знаю ещё.

— Ну, ты не обязан траур соблюдать. Так что повеселись,— похлопала меня по плечу.— А теперь вали. Я спать хочу.

Спать днём?

Ладно, Илюха, его после всех игр и тарелки оладьев с клубничным вареньем сморило. Уснул прямо на диване в гостиной. А она вообще сегодня ела? Я не видел.

Приболела что ли опять?

— Ты себя хорошо чувствуешь? Не заболела? — волнуюсь за неё.

Слишком быстро она вышла из простуды, могут осложнения быть.

— Здорова я. Просто усталость косит. Спать всё время хочется,— зевает.

— Не нравишься ты мне. Бледная какая-то... — беру за подбородок.— Давай, врача вызову?

— Себе вызови!— отбивает руку.— Не нравлюсь — не смотри.

Господи! Что ж ты вечно недовольная?! То это не так, то то.

Что за эмоциональные качели такие с разгоном в миллисекунду? Только что была равнодушная, сейчас готова в горло вгрызаться, лишь бы её оставили в покое.

Фиг с тобой! Оставайся одна и дрыхни, если хочется.

Останавливает меня, когда я берусь за ручку двери.

— Принеси мне соленых орешков,— просит Алиса, устраиваясь поудобнее в постели.

Орешков? Ну, наконец-то хоть что-то решила в желудок закинуть.

Когда возвращаюсь в комнату с пакетом фисташек, то застаю её мирно посапывающей.

Оставляю орехи на тумбочке у кровати и ухожу, поборов в себе желание поправить ей волосы, которые закрывают лицо.

Глава 69

Вглядываюсь в бланк и не верю.

Сходила, блин, на анализ гемоглобин проверить.

Беременность! Три-четыре недели!

— Поздравляю!— улыбается мне терапевт.

— Ага...

Смотрю на неё одуревшим взглядом. Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Я в ахуе!

Есть один нюансик. Сроки не совпадают. Должно быть не меньше шести недель.

— Скрининг показывает тот же примерный срок, что и анализ,— утверждает уже гинеколог.

— Я, по-вашему, от святого духа залетела?— иронизирую на грани истерики.

— Вам виднее, кто отец ребёнка,— смотрит на меня осуждающе.— Но у меня двадцать лет опыта в акушерстве. Я все эти цифры в ХГЧ и параметры на УЗИ наизусть знаю. Спросите, ночью разбудив, прочитаю, как Отче наш.

— И на старуху бывает проруха...

— Можете проверить у другого врача — разводит руками.— Если сомневаетесь в моей компетенции.

— Обязательно,— собираюсь и сбегаю из кабинета.

Где-то у меня был номер Нины Абрамовны, которая вела мою беременность Ильёй. Она знакома, знает мои проблемы с антителами.

Твою мать... Опускаю бессильно плечи. Антитела...

Какая группа крови была у Виталия? Кажется, вторая положительная.

— Не могли нас нормальными сделать?— смотрю с усмешкой в потолок, посылая свои слова космосу.

Где-то видела бредовую передачу, в которой говорили, что люди с отрицательным резусом созданы искусственно инопланетянами, чтобы в них никого нельзя было подселить.

Если призадуматься, то ведь действительно беременность наш организм рассматривает как угрозу и тщательно пытается от неё избавиться. Но связывать это с пришельцами... Маразм...

Нахожу в телефоне номер Нины Абрамовны. Звоню, напоминаю, что я та самая нерадивая, которая не ходила на приёмы и анализы с резус-конфликтом. И что я снова беременна.

Она обречённо вздыхает, ведь советовала мне не рисковать больше своей жизнью. А учитывая факт, что Грозный был бесплоден, можно было и не волновать.

Бесплоден...

Выходит, перед тем как уйти к праотцам ты мне подарочек оставил? Неожиданное чудо...

— Жду через два часа у себя,— произносит сухо гинеколог и отключается.

Вот Нина Абрамовна не даёт категоричное заключение по сроку. Увиливает от прямого ответа. Говорит про медленное развитие плода, намекает на патологии. Назначает кучу анализов, чтобы точно убедиться.

А ещё сокрушается, что Грозный ушёл из жизни. Все рекомендации, рецепты она отдавала сразу ему, в обход меня, он уже следил за их выполнением. Так что общались они плотно на протяжении пяти месяцев.

Несколько дней сбегаю с утра пораньше в больницу без завтраков. О чём недовольно ворчит на работе Ник, когда остаёмся одни.

— Что за тайны, Алис?— напирает с вопросами.

— Никаких тайн...

Это хорошо, что токсикоза у меня нет, так бы спалилась сразу.

— Завтра Илье день рождения,— напоминает.

— Я помню. Мне пора,— подхватываю сумку и дёргаюсь к двери, но Гас ловит за руку и притягивает к себе.

— Что ты скрываешь?— подозрительно пилит взглядом.

— Ничего,— стараюсь казаться невинной овечкой.

Ничего страшного... Просто чуть-чуть беременна...

— Я опаздываю,— бросаю взгляд на его руку, которой он сжимает моё запястье.

— Не верю. Иногда жалею, что у меня нет твоего дара...

— Это наказание. Пусти,— начинает меня подбешивать.

Отпускает и делает шаг назад.

Вот и хорошо. Так для тебя безопаснее, а то я в шаге от желания снова огреть тебя сумкой.

В клинике Нина Абрамовна даёт заключение. Никаких патологий у плода нет. У меня тоже пока всё в норме и если и дальше я буду ответственной, то так и продолжится.

Нет. В этот раз я свою ошибку не повторю. Это ребёнок Грозного... Я обязана его сохранить. Его отца я уже потеряла.

— А вот со сроком пока действительно не понятно...

— То есть?

— По анализам он меньше.

— Не было у меня никого после мужа. В чём смысл мне вам врать?

— Охотно верю,— соглашается.— Посмотрим дальше...

Посмотрим... А какие у нас варианты?

После больницы встречаемся с Маринкой в