Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

На кровати, подогнув под себя ноги, сидел Шумон. Он положил свои руки на подоконник, опустив сверху голову. Из-под полуприкрытых век демон лениво наблюдал за спящим городом, чей покой не смел нарушать ни единый шорох. Звуковой глубоко вздохнул, цокнув языком. Его тело потихоньку начинало затекать без движения, медленно немело. Он оторвался от подоконника, выпрямив ноги.

Сна не было ни в одном глазу. Шумон решил, что продержится один день, ничего страшного не произойдет. По крайне мере, вряд ли будет что-то хуже того, что произошло за последние сутки. Его все еще беспокоило то, что случилось. Демону всегда почему-то казалось, что их дом — это неприступная крепость, куда не могут проникнуть никакие враги. Этой ночью уверенность пошатнулась. Вероломное нападение едва не закончилось трагедией. Страшно было подумать, что их ждало впереди.

Шумон, все глубже погружаясь в свои мысли, слепо нащупал что-то выпирающее из кармана широких штанов. Он быстро выудил темно-зеленый кристалл, помещавшийся на раскрытой ладони. Острые прозрачные грани преломляли свет, что лился изнутри. Аккумулятор Силы, что подарил ему Темный Всадник. С того момента его внутренний свет стал более ярким — Шумон ни разу не воспользовался артефактом, лишь собирал в него всю свою Силу, оставляя про запас на крайний случай.

Какое-то копошение за спиной отвлекло Шумона от размышлений. Слегка склонив голову, он увидел, как на своей кровати ворочается Тойфель, пытаясь подобрать удобное положение, а заодно и идеально для себя накрыться одеялом. Кажется, он тоже никак не мог уснуть. Наверное, вожаку приходилось хуже всего. Он все-таки нес ответственность за всю стаю, острее всего ощущал причастность к происходящему. А еще Шумон знал о его дурной привычке пытаться все держать под своим контролем. Все неудачи он принимал в штыки, редко позволял помочь ему с чем-то.

Демон резко напряг ладонь, пряча кристалл. Острые грани больно впились в кожу, но звуковой этого будто не заметил. Он должен был спрятать артефакт от Тойфеля, был еще не готов рассказать вожаку то, что случилось. Быстрым движением Шумон засунул кристалл обратно в карман, надеясь, что его лихорадочное действие не было замечено Тойфелем. Звуковой не стал точно, как тот отреагирует.

Активность под одеялом оборвалась, наружу выплыла рогатая голова. Из темноты тускло поблескивали в свете луны и звезд прищуренные небесно-голубые глаза. Внимательный взгляд неспешно скользил по Шумону, словно пытался его проглотить. Он невольно поежился, в его голове мелькнуло чувство, будто Тойфель рассматривает всю его сущность, видит насквозь. От проницательного взгляда вожака ничего не укроется, тот словно мог ясно знать, что творится в головах у его подчиненных. Так, например, заботливый отец может сразу понять, что натворил его ребенок.

«Может, он уже знает? — Вдруг с содроганием подумал Шумон. — Или это я себе придумал?» Демон решил, что пока не будет раньше времени ничего говорить. Будь, что будет. Если Тойфель спросит напрямую, он не станет ничего скрывать. Вожак должен все понять, вместе они обязательно что-нибудь придумают.

— Тоже не спится? — Чуть осиплым голосом пробормотал Тойфель, усаживаясь на кровати. — Какая-то безумная выдалась ночка.

С мрачным удивлением рогатый заметил, что Шумон вздрогнул, словно тот его ударил. Что такого сказал Тойфель, чем вызвал столь неоднозначную реакцию? Хотя звукового тоже можно было понять — после всех произошедших событий невольно начинаешь шарахаться от каждого шороха, бояться даже собственной тени. Однако Тойфель все равно с подозрением отметил тревожно бегающий взгляд брата.

Вожак поднялся на ноги, двумя небольшими шагами преодолел разделявшее их расстояние, уселся на кровать, прямо напротив Шумона. Матрас мягко спружинил под весом демона, звуковой слегка качнулся. Тойфель не знал, с чего начать. С одной стороны, он хотел сказать что-нибудь ободряющее, а с другой, неловко опущенная голова Шумона ясно давала понять, что тот не особо настроен на разговор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как Рене? — Рогатый попытался придать своему голосу спокойное любопытство, но он предательски подрагивал.

— Ходил к нему полчаса назад, — с явной неохотой ответил ему Шумон, отводя взгляд к окну. — С ним все хорошо, насколько может быть в подобной ситуации.

Повисло напряженное молчание. Тойфель не знал, что он мог еще сказать уместного, а звуковой, похоже, был не в восторге от такого неловкого разговора. Однако вожака не проведешь. Не нужно быть особо проницательным, чтобы заметить состояние Шумона — тот совершенно не умел скрывать свое волнение. Пальцы демона машинально теребили ткань штанов, не находя себе места.

— Как вы с Пиро узнали, что днем нам нужна была помощь? — Внезапно Тойфель вспомнил то, что после поединка вожаков совершенно вылетело у него из головы. — Вы явно торопились.

— Нас предупредили. — Было видно, что Шумон чуть приободрился. Он был рад небольшой смене темы. — Представляешь, нам написал сам Раймонд Рихтер о том, что Всадник замышляет что-то нехорошее, и мы должны быть внимательными с Рене. Как думаешь, что это значит?

Тойфель молча покачал головой, пожав плечами. Все еще живы были воспоминания о том, как человек, обманутый древним демоном, докучал его стае. Подстроил ловушку, пытался убить. Но что же он делал сейчас? Была ли это очередная ловушка Всадника, или Раймонд, серьезно рискуя своей жизнью, пытался помочь Тойфелю? Все это не укладывалось в голове рогатого, было бессмысленным. Однако факт оставался фактор — если бы человек не предупредил Пиро и Шумона, все могло бы закончиться гораздо хуже. О мотивах такого поступка следовало думать не сейчас.

Тойфель вновь взглянул на своего брата. Тот выглядел так, словно хотел что-то сказать, но никак не решался. Вожак решил не настаивать, зная, что своими неловкими словами мог отбить желание Шумона выговориться. Тойфель терпеливо ждал, когда звуковой решится выложить то, что мог скрывать.

— Мне нужно кое в чем тебе признаться, — с трудом выдавил из себя звуковой, что рогатый еле услышал его.

Вожак вопросительно склонил голову набок. Внутри что-то закололо от распирающего любопытства. В такой странной формулировке сказанное должно быть очень важным. Тойфеля так и подмывало поторопить Шумона, но сдерживал себя, позволяя брату собраться с мыслями. Быстрым движением демон вытащил что-то из кармана, протянув вожаку. На ладонь Тойфеля упал некрупный кристалл глубокого темно-зеленого оттенка. Внутри него что-то неярко светилось, оно источало уютное легкое тепло, до которого хотелось дотянуться.

— Что же это? — Поинтересовался рогатый, рассматривая лежащий на руке камень, пальцами свободной руки он проводил по острым граням, под разными углами наблюдая за переливающимся внутри желтоватым светом.

— Это накопитель Силы, — еле слышно прошептал Шумон, исподлобья косясь на Тойфеля. — В ту ночь, когда ты раскрыл Штефану его сущность, ко мне явился во сне Темный Всадник и подарил его.

Вожак содрогнулся, чуть не выронив кристалл, с трудом проглотил вопль ужаса. Если они с Шумоном не спят, это не значит, что они должны орать на всю квартиру и поднимать остальных братьев. Тойфель сделал несколько глубокий вдохов, пытаясь успокоить себя. Как бы не было опасно или страшно, но раз камень все это время спокойно находился у Шумона и ничем не выдал себя сейчас, то вряд ли он может представлять из себя опасность. По крайней мере, не мгновенную.

— Я показывал ее Пиро, — поспешно проговорил звуковой, видя, что это испугало Тойфеля. — Он подтвердил, что накопитель Силы настоящий, не является ловушкой.

«А мне не сказал», — в мыслях простонал рогатый. Похоже, он не успел скрыть свою секундную слабость, боль отразилась на его лице. Шумон дрогнул, отвернувшись, зажмурился. Тойфель порывался что-то сказать в свое оправдание, но подавил это желание, боясь, что ляпнет чего-то лишнего. Он удивился, когда брат начал говорить сам. Звуковой рассказал то, что произошло у него во сне. С каждым произнесенным словом голос Шумона дрожал все сильнее и сильнее, откровение явно давалось ему с трудом, иногда он прерывался, чтобы перевести дух.