Юрий Никулин - Иева Пожарская

— Вы клоун?

— Да…

Помолчав и еще раз посмотрев на меня внимательно, она сказала:

— Как интересно… Ни разу в жизни не видела живого клоуна. Меня зовут Инна, — представилась она, протягивая руку.

В павильоне выстроили комнату деревенской избы. На пробах снималась сцена разговора Кузьмы с Наташей. Чтобы мы не просто сидели за столом, а чем-то занимались, Кулиджанов предложил: "Пусть Наташа ест борщ". Принесли в павильон кастрюлю горячего борща. Начали снимать первый дубль. Инна Гулая спокойно, с аппетитом ела борщ. У меня даже слюни текли. Второй дубль. Инна съела еще тарелку борща. Третий дубль. Инна так же спокойно и с аппетитом съела третью тарелку. Сняли пять дублей. И, что меня поразило, Инна Гулая съела пять тарелок борща. Когда я спросил, почему она так много ест, она ответила:

— Волнуюсь.

Пробы прошли удачно. Меня утвердили на роль».

Кулиджанов собрал отличный ансамбль исполнителей. Инна Гулая до картины «Когда деревья были большими» уже сыграла свою первую роль в фильме Василия Ордынского «Тучи над Борском», и ее актерские данные всем в кулиджановской группе были вполне очевидны. Леониду Куравлеву, прекрасно сыгравшему острохарактерную роль у Михаила Швейцера в фильме «Мичман Панин», в «Деревьях…» предстояло стать героем-любовником. Василий Шукшин был тоже уже известен по фильму Марлена Хуциева «Два Федора». Только Людмила Чурсина, тогда еще студентка Щукинского театрального училища, снималась в кино впервые. Никулин тоже всем в группе нравился по кинопробам, но в отличие от Кулиджанова другие видели его только в эксцентриадах Гайдая и не представляли, как он справится с пронзительной драматической ролью.

Между тем у Никулина так и оставался нерешенным вечный для него организационный вопрос: как совместить работу в цирке со съемками? Ведь до сих пор он снимался в эпизодических ролях или в короткометражках, а тут — главная роль в полнометражном фильме. Попросить отпуск? В Союзгосцирке в отпуске отказали: «Вы — работник цирка, и это для вас главное. Так что в кино снимайтесь днем, а вечером будете работать на манеже. А летом цирк едет в Англию на 50 дней — и вы тоже. У киношников летняя натура? Что ж, придется им прерваться». После этого разговора Никулин совсем упал духом, но дирекция фильма, к всеобщей радости, согласилась на все условия циркового начальства.

И началось вхождение Никулина в роль. Внешний облик Кузьмы Иорданова — небритый мужчина. Для этого Никулин не брился три дня, а потом ему все время подстригали волосы ножницами. Долго искали костюм. Художник по костюмам и режиссер считали, что для Иорданова шить костюм специально не нужно. Он должен выглядеть каким-то обшарпанным, помятым и носить может что-то уже готовое, а то и взятое с чужого плеча.

Зная о специфике киносъемочной работы, когда сначала снимается конец картины, Никулин попросил, чтобы сцены снимали подряд — от начала и до конца фильма. Это помогло бы ему постепенно вжиться в роль. Режиссер обещал так и сделать. Но получилось с точностью до наоборот: сначала сняли всё, что по фильму происходит на улицах Москвы, потом поехали на натуру в деревню, а осенью в павильоне досняли оставшееся. Никулину приходилось трудно: как сниматься сегодня в эпизоде, продолжение которого будет лишь через несколько месяцев? А когда этот момент наступит, как вспомнить состояние, с которым играл раньше, как войти в него?

Съемки начинались с эпизода в мебельном магазине. Кулиджанов посоветовал походить до этого по Москве, присмотреться к людям, похожим на героя фильма — таких вокруг много. И Никулин ходил несколько дней около пивных, мебельных магазинов, смотрел, примеривался… И, видимо, так хорошо вжился в образ, что когда его, загримированного, привезли к мебельному магазину на Ленинском проспекте, где шли съемки, директор магазина пытался его не пустить. «Да я артист, снимаюсь». — «Знаю я вас, артистов. А ну давай отсюда! Сейчас старшину позову!» Когда всё выяснилось, директор был страшно удивден, потом долго извинялся.

Из воспоминаний Юрия Никулина: «Съемки велись и на Даниловском рынке. По сценарию фильм начинался с того, что Кузьма ехал за город и собирал подснежники. Потом вез цветы на рынок. Во время сбора подснежников его кусал шмель. С распухшей губой, с заплывшим глазом Кузьма приходил на рынок и пытался встать в цветочный ряд. Торговки его гнали.

Приехали мы на Даниловский рынок, выбрали место съемки.

— Пусть цветочницы будут те, которые торгуют. Массовки не нужно. Скажите им, что мы заплатим за все цветы, — сказал Кулиджанов ассистенту. — Только попросите их, чтобы они по-настоящему гнали Никулина в шею, когда он встанет в цветочный ряд.

Первый дубль запомнился мне надолго.

Одна бабка так стукнула меня банкой по голове, что потемнело в глазах, и я заорал слова, не имеющие отношения к роли.

К сожалению, эпизод на рынке в картину не вошел».

Работать было трудно. Трудно вдвойне. Сложно было совмещать работу в цирке со съемками. Настроенный на образ Иорданова, буквально живя им, Никулин после съемок, иногда даже не переодевшись, вынужден был мчаться в цирк. Замазывая толстым слоем грима лицо, чтобы хоть как-то скрыть небритость, он старался быстро психологически переключиться с Кузьмы Иорданова на клоуна Юрика. Рассказывал анекдоты, пел веселые песни — словом, делал всё, чтобы настроиться на цирковой лад. Так продолжалось два месяца. Когда отсняли московскую натуру, съемочная группа переехала в деревню Мамонтово, что недалеко от Ногинска. А Никулин с Шуйдиным отправились на гастроли в Англию.

Между тем над картиной сгущались тучи. Первое время авторитет С. Герасимова ограждал фильм от вмешательства цензоров из партбюро. После организации творческих объединений их слегка отодвинули, но постепенно всё возвращалось на прежние места. Партийные цензоры начали просить сценарий «Когда деревья были большими» для ознакомления. Им отказывали под предлогом, что в данный момент в кабинетах не осталось ни одного экземпляра — все в работе. Но, разумеется, достать напечатанный сценарий, с которым уже работают, всегда можно. Его и достали. В творческое объединение сразу же пошли звонки из Главного управления по производству художественных фильмов. Потом создателей картины стали «вызывать на ковер» и высказывать свое возмущение по поводу безыдейности сценария. Первые эпизоды картины были уже отсняты, когда на студию нагрянули ревизоры во главе с заместителем министра культуры Николаем Даниловым. Они потребовали принести отснятый материал фильма в проекционную и вместе с представителями дирекции киностудии пошли смотреть. Герасимова на студии в тот момент не оказалось — проверка нагрянула без предупреждения. Во время просмотра материала все сидели молча, выпрямив спины, но Данилов смеялся. Когда после просмотра все пошли в кабинет директора обсуждать увиденное, редакторы из главка высказались резко отрицательно и потребовали картину закрыть. Но совершенно неожиданно Данилов «позволил себе не согласиться» и похвалил Юрия Никулина. «Зачем торопиться закрывать, — сказал он, — мне было интересно». Так гроза прошла стороной.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});