Четыре фигурки на свадебном торте - Соня Лемармот

с этими словами к Нортону подошел молодой врач.

Шон убрал руку с плеча санитара, давая тому возможность продолжить свое занятие и обратился уже к врачу:

— Это серьезно? Он будет жить?

— Не могу сейчас ничего утверждать. Пуля застряла в плече, он потерял много крови, но, думаю, жить будет.

— Я поеду с ним, — решил Шон, но уехать не удалось. К нему подошел высокий грузный офицер полиции, он держал в руках документы Стива.

— Шон Нортон, — сразу представился Шон, чтобы не возникло недоразумений.

Офицер понимающе кивнул и заявил:

— Вам придется ответить на несколько вопросов.

Полицейских интересовало были ли у Шона враги, что делал его брат в столь ранний час у здания «НК», и еще куча мелких вопросов. В ходе беседы Шон выяснил, что стреляли из окна соседнего дома, полиция довольно быстро нашла окно, из которого был произведен выстрел, а, следовательно, квартиру и оружие в ней. Судя по всему, это было заказное убийство.

В итоге полиция пришла к выводу, что в Стива стреляли, перепутав его с братом. Полицейские сообщили Шону, что ему придется явиться в участок для дачи показаний и отпустили его в больницу к брату.

***

Шон вошел в больничный лифт, двери за ним закрылись. Его так и не пустили к брату. Когда он приехал в больницу, оказалось, что Стив уже в операционной, и Шону пришлось ждать в коридоре.

Со Стивом все будет в порядке, операция прошла успешно. Сейчас брат отходил после наркоза.

Шон спустился на первый этаж, он решил выпить кофе. Ему казалось, что он провел здесь целую вечность. В голове крутилась масса мыслей. Кто стрелял? Почему? За что? И действительно ли стрелок перепутал их со Стивом, а на самом деле пуля предназначалась ему, Шону? Неужели он мешает кому-то настольно, что его не побоялись «убрать»?

Голова раскалывалась. Нужно позвонить Марку и чем скорее он это сделает, тем лучше. Еще нужно сообщить о происшествии матери. Последнего делать Шону совсем не хотелось. Чтобы отсрочить с ней разговор, он решил выпить кофе и хоть немного прийти в себя.

Двери лифта открылись, и он шагнул в просторный холл первого этажа. Суета. По холлу сновал медперсонал и обычные посетители. Шон уверенно шагнул налево, там маячила вывеска «Кафе» и стрелочкой было указано направление.

— Я вас прошу! Пропустите меня к нему! Пожалуйста! Пожалуйста!!! — услышал он знакомый голос. Голос принадлежал Джил, правда звучал он столь надрывно, что Шон не сразу поверил в то, что он слышит именно ее голос, он обернулся. У стойки регистратуры действительно стояла Джил, а рядом с ней скакал щуплый санитар, он предпринимал отчаянные попытки утешить захлебывающуюся слезами девушку.

— Успокойтесь, — внушал ей парень. — Присядьте. Я не имею права пропустить вас к нему. Мистер Нортон перенес тяжелую операцию…

— О, Господи! — сквозь слезы выдохнула Джил и зажала себе рот рукой, из груди ее рвались судорожные всхлипы. Вокруг них собралась небольшая толпа зевак.

— Ты что, не видишь, у нее истерика! Принеси ей воды и отведи в сторону, работать мешаете! — командирским голосом приказала санитару внушительной комплекции медсестра из регистратуры. Она взглянула на плачущую девушку, и лицо ее смягчилось. — Жена, что ли? — более доброжелательно спросила женщина.

Джил лишь помотала головой и отошла в сторону. Медсестра неодобрительно поджала губы и по-деловому взялась за следующего посетителя.

Шон не мог поверить в то, что она здесь. Она приехала! Кто-то нечаянно толкнул его и он очнулся от раздумий и быстро направился к девушке.

— Джил!

Она подняла на него глаза. От слез у нее потекла тушь, а нос покраснел и распух, но Шон чувствовал, что она пришла к нему, и ее зареванное личико показалось ему самым прекрасным и любимым. На лице Джил отразилась целая гамма чувств от недоверия и непонимания до облегчения и даже обожания. Она издала то ли писк, то ли визг и бросилась к нему на шею. Шон крепко прижал ее к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Она зарылась лицом в его плечо, что-то бормоча и всхлипывая, Шон не разбирал слов. Потом он понял, что она говорит, Джил постоянно повторяла одно слово, как заклинание: «Жив».

— Милая, не плачь. Все хорошо, — тихо прошептал он, гладя ее по волосам.

Джил услышала голос Шона и оторвалась от его плеча, взглянула на него. Когда она заговорила, ее речь постоянно прерывалась судорожными всхлипами.

— Я… я приехала, а охранники… мне говорят, что в тебя стреляли… и… и… О, Господи! — слезы опять хлынули из ее глаз ручьями, Джил вновь и вновь переживала случившееся. Немного успокоившись, она смогла продолжить: — Они сказали, что тебя увезли в больницу! Я чуть с ума не сошла! Я приехала сюда, а мне говорят, что тебя оперировали и… и меня не пускают к тебе!

— Все, успокойся. Как видишь, я жив и здоров.

Шон видел, что на них глазеют все, кому не лень, будто никогда не видели, как мужчина утешает женщину. Ему не льстило такое внимание, поэтому он отвел Джил к диванам и усадил, а сам хотел отправиться за водой для нее, но девушка его не пустила, она вцепилась в полу его пиджака и жалобно попросила:

— Не уходи!

В ее глазах было столько мольбы, что Шону ничего не оставалось делать, как опустится рядом с ней на диван и обнять девушку. Джил доверчиво прижалась к нему и прошептала:

— Я не могу без тебя…

— Джил… Джил… Милая, хорошая… — тихо говорил Шон, прижимая ее к себе, успокаивая Джил ласковым поглаживанием, а сам думал о том, что он ее никогда больше не отпустит. Они созданы друг для друга, и если раньше его грызли сомнения по поводу ее чувств к нему, то теперь они полностью рассеялись, в своих чувствах он уже давно не сомневался.

Эти два дня, что они провели вместе, он был так счастлив!

Свое счастье он сжимал в руках, оно громко икало, хлюпало носом и жалось к нему. Эту девушку он никому не отдаст.

Джил снова громко икнула, выпрямилась и зажала рот рукой,