Война Мага. Том 2 - Ник Перумов

– Сежес, – спокойно сказал Император, – я слышал все твои резоны множество раз. И про то, что нельзя оставлять престол без наследника, и про опасность смены династии, и необходимость «замирения с баронами». Но пока перед нами Разлом, а у меня – эта рана, – он поднял обмотанную уже успевшими в очередной раз потемнеть бинтами левую руку, – ни о чём другом говорить нет смысла. Если Разлом станет распространяться и мы не сможем его остановить, совершенно неважно, останется у меня наследник или нет.

– Нет, повелитель, не всё равно! – Сежес даже вскочила. – Разлом может сожрать Мельин, но остановиться перед Семандрой. Может обратить в ничто северный континент, но не тронуть южное взморье. Может удовлетвориться нами и оставить остальные части света. И тогда Император Мельина должен будет найти место для новой Империи. Мы упорны, повелитель, мы – Люди, прорвавшиеся в своё время сквозь ливень стрел Дану на берегу Черепов.

«Можно подумать, ты сама там была», – казалось, говорил сумрачный взгляд Императора.

– Нет, Сежес, нет. Не утомляй меня. И не вынуждай меня звать Вольных, чтобы они выводили тебя под руки. Перед нами дело. Когда справимся с ним, станем думать обо всём остальном. Теперь же, пожалуйста, покинь меня.

– Как будет угодно моему повелителю, – недовольно пробурчала Сежес, церемонно приседая и пятясь к выходу из жарко натопленного шатра.

За пологом послышался шум, навстречу чародейке шагнул один из Вольных, отрывисто поклонился.

– Мой Император, вернулись разведчики. Молодой барон Марий Аастер. И ещё… посланники Нерга, повелитель. С кого прикажешь начать?

– Зови молодого Аастера. Видно, что-то из ряда вон.

– Слушаю и повинуюсь. – На лице Вольного ничего не отражалось.

Действительно, молодые разведчики, даже бароны, но в скромном звании урага, то есть помощника центуриона, не должны соваться с докладами непосредственно к Императору. Их выслушает в лучшем случае первый центурион их легиона, примус пилус. Ну, может, третий легат.

Полог откинулся, Вольный ввёл молодого барона. Марий упал на одно колено.

– Мой Император.

– Встань, барон Аастер. И говори, с чем пришёл.

– Повелитель, мы захватили троих, молящихся Слашу Бесформенному.

Если бы не рука, Император вскочил бы с походного ложа.

– Где. Как, – проговорил он. Это были даже не вопросы.

Марий пустился в объяснения, что его дозор выдвинулся на целый день пути перед главными силами, шли всю ночь и к утру достигли брошенной обитателями деревеньки при небольшом деревянном замке. Жил там, видать, какой-то захудалый барон, а может, просто выбившийся «в люди» землевладелец из неблагородных, но сейчас, в грозную пору, все подались в другие места. Тем не менее над замком поутру они заметили дымок. Решили проверить, зашли… с разных сторон. И повязали всю компанию.

– Они и пикнуть не успели, повелитель! – войдя в азарт, Марий весьма нецеремонно подпрыгивал и размахивал руками. – Обряд свой мерзючный травили, прошу повелителя меня простить, а мы тут и наскочили, ну и…

Отчего-то Императору очень хотелось прошептать «наконец-то». Аколиты Слаша попадались и раньше – на востоке, во время кампании против Семандры. Ничего сверхъестественного из них выжать тогда не удалось. А теперь, глядите-ка, далеко ж они забрались…

– Хвалю, барон, – кивнул Марию Император. – Я чувствую, ты не уронишь доброго имени Аастеров. Распорядись, чтобы пленных допросили.

За молодым бароном упал тяжёлый ковровый полог. Император посмотрел вслед, переводя сбивающееся дыхание. Кое в чём проклятая Сежес была-таки права. Силы его убывали, а Всебесцветный Нерг сподобился только сейчас разродиться ответом.

Всё это время посольство Ордена оставалось при императорской ставке, но держалось в сторонке, само по себе, не притрагиваясь даже к исправно посылаемым съестным припасам и питаясь только привезённым с собой. Приставленные к ним соглядатаи (увы, не из Серой Лиги) следили за каждым их шагом, но так и не смогли заметить ничего подозрительного. Если посланцы и пересылались с набольшими Нерга, они сумели сохранить это в тайне.

И вот они просят аудиенции. Наконец добились ясности?..

Что ж, Слаш Бесформенный может подождать.

…Когда посольство всебесцветных наконец вошло в шатёр, у ложа Императора собрались обычные лица: проконсул Клавдий, командиры легионов, легат-секретарь Аврамий, явилась и Сежес. Как-то так получилось, что некогда мятежная чародейка стала, как встарь, постоянным членом импровизированного коронного совета. Правда, держалась она теперь совершенно по-иному.

– Мы получили ответ, мой Император, – после обмена протокольными приветствиями и вручения верительных грамот без обиняков начал нергианец. – Всебесцветный Нерг согласен на твои условия.

Императору пришлось приложить известное усилие, чтобы на лице ничего не отразилось.

– Мы примем участие в походе к Разлому. Не скрою, выживание мира нас волнует меньше возможности обрести уникальные, небывалые знания. Которые мы так или иначе сможем передать тем, кто последует за нами – в Мельине или же где-то ещё. Мы поможем Императору Мельина в борьбе с его недугом. Мы… поможем также и значимой для него персоне.

– И взамен всего этого – простое разрешение Нергу на человеческие жертвоприношения? – прищурился Император.

– Совершаемые именем Императора и по его повелению, – твёрдо проговорил посланец. – И, кроме того, нам потребуется белая перчатка. Да-да, мой повелитель, именно она. Едва не погубившая, эта вещь должна теперь потрудиться, чтобы спасти моего Императора.

– Мы говорили также и о заложниках, – напомнил правитель Мельина.

– Само собой, повелитель. Они уже на пути к императорской ставке. А мы приступаем к лечению. И для этого нам тоже потребуется совершить человеческое жертвоприношение.

Император не выдержал, на миг закрыл глаза. Он таки покупает жизнь ценой другой жизни. И сколько ни повторяй себе, что, посылая легионы в бой, он делает то же самое, это не поможет.

– Тогда у меня есть кого отдать тебе под нож, – вдруг услыхал он свой собственный голос. – Имеет ли значение род и происхождение приносимого в жертву?

– Не имеет, мой Император. Мы с радостью примем указанного тобой для заклания.

– Проконсул! Что там с аколитами, которых взял барон Аастер?

– Дают показания, мой Император, – ухмыльнулся Клавдий.

– Ты уверен? И что же они показали?

– Пока не знаю, повелитель. Но не сомневаюсь, что у наших дознавателей им никакой Слаш Бесформенный не поможет.

– Подойдёт вам такое, нергианец? – в упор взглянул на бледного чародея Император. Тот молча поклонился.

– Проконсул, прикажи, чтобы с ними разобрались быстрее, – тяжело распорядился правитель Мельина.

– Нам было бы желательно получить должным образом атрибутированную имперскую грамоту, – негромко, но настойчиво проговорил нергианец. – Грамоту с нашим правом на жертвоприношения.

Император стиснул зубы, но кивнул Аврамию. Мол, давай.

Получив грамоту, посланец Нерга откланялся и удалился, заверив Императора, что приступит к лечению немедленно, как только ему будет доставлен «потребный живой материал», как он выразился.

А вскоре Императору подали составленный аккуратной рукою писца свиток показаний, снятых со слуг Бесформенного.

Правитель Мельина бегло пробежал пергамент глазами. Ничего особенного. Посланы были верховным жрецом… так-так-так… вершить расправу над противящимися слову Слаша… ничего особенного… имена и места жительства тех, кто давал кров и убежище. Это небесполезно, но ничего особенного – судя по именам, всё незнатные люди, выходцы из Семандры, давным-давно осевшие в Империи, но, как оказалось, не потерявшие связь с «верой предков». Конечно, аколит мог лгать, мог оговорить невинных, мог просто назвать первые пришедшие на ум прозвища. По делу его следовало бы поместить в надёжную камеру, пока ликторы проверят его слова, но на подобное уйдут месяцы.

– Пусть Бесцветному отдадут самого… гм, бесполезного из этой тройки. Перед этим ещё раз постарайтесь разговорить. Потом покажите им жертвоприношение. Глядишь, узнаем и что-то ещё.

Легат Аврамий торопливо поклонился и бегом кинулся вон.

…Император Мельина впервые за всё это время расстался с белой перчаткой. Ему казалось – он лишился даже не руки, а половины туловища. Зияющая пустота. Тупая, ноющая боль, глушащая мысли…

Трое связанных аколитов Слаша извивались в путах, глядя выпученными от ужаса глазами на нергианцев с закрытыми чёрными масками лицами, с длинными кривыми ножами в руках, что застыли над расстеленной прямо на земле свежеснятой бычьей шкурой. Над ещё не остывшей кожей поднимался парок.

Носилки с Императором и Сеамни стояли рядом, окружённые тройным кольцом Вольных. Их капитан никого не оставил в запасе, явились даже отдыхавшие после смены. Ещё на росчищи горел костёр, запрошенные негрианцами служки без устали подтаскивали смолистые поленья.