Близится утро - Сергей Лукьяненко

Закашлялся Антуан – тяжело, надрывно, прижимая ладони к груди.

– Только добраться, – сказал Маркус. – И все изменится. Все.

Он обвел нас взглядом – будто ждал возражений, споров, непонимания.

– Я отправлю Преемника Юлия в монастырь – он не поверил в меня. Отец мой отречется от престола, и я взойду на трон. Османы склонятся перед истинной верой. Жерар... ты станешь моим голосом в Урбисе, и никогда больше слуги Искупителя и Сестры не пойдут друг против друга! Хелен... ты будешь стоять над армией, и наши враги устрашатся. Арнольд... ты искоренишь мздоимство и жестокость Стражи.

Вы... вы все поможете мне.

Скрипнула дверь. Вошел Авром-Бер – с большим медным котелком, парящим вкусным винным паром. Поставил котелок на стол, сказал:

– Горячее вино. Вам надо согреться.

– Маркус! – резко произнес Арнольд, когда мальчишка взял из рук капитана объемистую оловянную кружку. – Стой! Маркус улыбнулся, покачал головой:

– Как я верю этому человеку, так и вы верьте мне. Он сделал полный глоток.

Авром-Бер удивленно посмотрел на Арнольда – и на лбу его набухли вены.

– Это вино и пряности, а не отрава! – проговорил он со сдержанной яростью.

Взял из рук Маркуса кружку, глотнул.

Арнольд встал. Принял из рук капитана кружку. Посмотрел на Маркуса, тот кивнул. Стражник сделал глоток и передал кружку Жерару.

Я сидел и смотрел, как идет по кругу сосуд. Как греют о него ладони, пригубливают вино и передают дальше.

Луиза запрокинула кружку и передала мне, смущенно улыбаясь.

Мне вина не хватило.

– Сейчас принесут одежду, – сказал капитан. – Она влажная, но горячая.

Шхуна подходит к берегу, шторм притих. Надо спешить.

Я зачерпнул из котелка, глотнул. Вино было горячим, терпким, пахнущим травами.

Что бы попросить у Маркуса? Пост короля воров? Или позволение ездить в дальние страны, рыться в старых храмах и раскапывать руины?

Глава пятая, в которой мы думаем, что находим двенадцатого, но оказывается, что это он нашел нас

Шторм дал нам передышку. К ночи он утих, ровный сильный ветер разогнал облака и даже выглянули звезды.

Шлюпка на шхуне была одна, маленькая и с виду ненадежная. Два молчаливых матроса раз за разом гоняли ее к берегу, отвозя по три человека.

Авром-Бер Адмони стоял на палубе, мусолил в зубах незажженную трубку и молчал.

На последнюю ходку остались я, Антуан и Хелен. Я спустился первым, помог Антуану. Хелен помощь не требовалась.

Четвертым в шлюпку забрался капитан.

В тишине, нарушаемой лишь скрипом уключин и ударами волн о борт, мы плыли к берегу, к огоньку фонаря. Антуан, которому кто-то из матросов дал старую куртку, нахохлился на носу.

– Антуан! – позвал я. – Как ты?

– Все хорошо, – отозвался старик нарочито бодро. – Даже согрелся.

– В его возрасте нельзя путешествовать, – негромко проговорил Авром-Бер. Надо сидеть дома, радоваться правнукам и готовиться к последнему пути.

Антуан засмеялся.

– Когда я был ребенком, Авром-Бер, я полагал, что буду молодым вечно.

Когда я был юным, то не верил в старость. Когда я был твоих лет, то не сомневался, что не доживу до старости. Но вот теперь я старик, но мне все еще нравится ходить, смотреть, думать.

– По тебе ли такой путь? – упрямо повторил капитан.

– Ты же видишь – я иду по нему. А те, кто моложе и сильнее, остались дома.

Авром-Бер замолчал.

Заскрипело о песок днище лодки, Арнольд и Луи вошли в воду, подтягивая нас к берегу. Качался вдали огонек на шхуне, светил фонарь на песке. Два огонька в ночи, между которыми так долго сновала шлюпка.

Я выбрался из лодки, остановился, глядя на капитана. Тот все сидел, катая во рту трубку, глядя на нас.

Потом поднялся, грузно ступил на берег.

– Юноша знает язык, и все вы сильные люди, – сказал Авром-Бер. – Даже женщины и старики. Но это моя земля. Мне поверят там, где вас прогонят прочь.

Меня поддержат там, где не помогут деньги и Слово.

Он подошел к Маркусу.

– Позволь мне идти с тобой.

– Места хватит для всех, – ответил Маркус. – Но разве это твоя вера?

– Разве те, кто пошел с первым Искупителем, были иной веры? – вопросом ответил Авром-Бер.

– Они выбрали свой путь не сразу.

– Я ждал тебя долгие годы. Не знал, откуда ты придешь и кем ты будешь. Но я верил и ждал тебя, мессия.

Вместо ответа Маркус протянул руку, ободряюще касаясь капитана. Это было удивительно и трогательно – хрупкий юноша, перед которым склонился на колени могучий и суровый мужчина.

Но я не удивился.

Вернувшись к шлюпке, Адмони заговорил с матросами. Быстро и властно, если те и растерялись, то спорить не стали. Прошла минута, и они уже гребли к шхуне.

Хелен засмеялась. Похлопала капитана по плечу.

Один за другим мы подходили к иудею и обнимались с ним.

Двенадцать и Искупитель.

Наконец-то собрались вместе те, кто должен идти вслед за Маркусом...

И предать его. Или все в этот раз будет иначе?

На побережье всегда есть селения. Уж на что Иудея пустынный край, но и здесь вдоль морского берега были и поля, и сады. Уже через час Адмони вывел нас на торную дорогу, ведущую вдоль виноградника к маленькому поселку.

Здесь стояло едва ли с десяток домов, и вряд ли нашелся бы столь большой, чтобы вместить всех нас. Авром-Бер отделился от нас и постучался в один из домов. Разговор был долгим, но в конце концов нас впустили в сад – где мы и расположились на ночлег под навесом, на дощатом помосте.

– Уйдем с рассветом, – предупредил Авром-Бер. – Хозяин просит не впутывать его. Если случится беда, он сможет сказать, что не видел чужаков.

Ни у кого не было сил спорить. Лишь Жерар поинтересовался:

– Мы сможем найти здесь лошадей?

– Нет.

Жерар не спорил. Посмотрел на меня и велел:

– Ильмар, будешь дежурить первый час. Возьми себе помощника.

Самым бодрым из спутников казался Комаров. На мой вопрос он безропотно кивнул, и вскоре мы уже сидели под деревом, чуть отойдя от навеса со спящими товарищами.

– Во фляжке есть еще что? – спросил я.

Фарид протянул булькнувшую флягу. Мы выпили по глотку.

– Не могу поверить, – сказал я. – День назад мы были в османских землях.

Шпион, а тебя небось по всему миру помотало?

– Да так... – уклончиво ответил руссиец. – Больше по Державе.

– Может, теперь признаешься? – спросил я. – Твои разговоры про Аквинскую ересь, это для отвода глаз?

– Почему же? Я и впрямь верю, что в мире есть две силы, что борются между собой. Божественная и дьявольская.

– Ну тогда твой дьявол не так уж и силен, Комаров. Гляди – всему вопреки мы добрались до Иудеи. Даже шторм не помешал.

Шпион приложился к фляжке и наставительно произнес: