Северные окраины Петербурга. Лесной, Гражданка, Ручьи, Удельная… - Сергей Глезеров

Несколько церквей существовало при благотворительных и лечебных заведениях Удельной. Как уже говорилось, молитвенный зал имелся в Евангелическом приюте на Ярославском проспекте, церковь Божией Матери Утоли Моя Печали – при приюте на Мариинской улице.

Своя церковь помещалась при больнице для душевнобольных св. Пантелеймона. Она продолжила деятельность церкви, освященной 1 мая 1833 года для Удельного училища. При ремонте больничных корпусов в 1888 году, когда больницу передали городу, церковь расширили. Как отмечал один из обозревателей конца XIX века, «по праздникам дачники охотно посещают больничную церковь и молятся вместе с сумасшедшими». Много народа собиралось на крестный ход, каждый год 15 августа он шествовал по местным окрестностям. Церковь ликвидировали в 1922 году.

При соседнем Доме призрения душевнобольных имени Александра III в 1870-х годах возвели деревянную церковь на деньги, пожертвованные купцом Ильей Федуловичем Громовым. Автором проекта храма был академик Иван Штром. Главной иконой этой церкви служила икона св. целителя Пантелеймона, привезенная сюда с Афона из Пантелеймоновского монастыря.

26 февраля 1895 года рядом с храмом установили бюст Александра III – «царя-основателя» больницы, работы скульптора А.Е. Баумана. На его открытии присутствовал Николай II, оставивший в своем дневнике такую запись: «26 февраля. Воскресенье… После завтрака дома отправились на тройке в Удельную. Происходило освящение и открытие памятника Папа посреди зданий заведения для душевнобольных. Алек показал новое помещение для них – прекрасно отстроенный дом, затем лазарет и ферму».

В 1929 году храм закрыли и перестроили, в нем долгое время размешался хозяйственный корпус психиатрической больницы. Осенью 1990 года церковь вернули верующим. Восстановление храма, расположенного на территории психиатрической больницы, завершилось через несколько лет, и церковь, украшенная затейливой резьбой, стала подлинным украшением Удельной.

В годы революции и Гражданской войны

Так сложилось, что Удельная вошла в летопись революции. То, что В.И. Ленин побывал на железнодорожной станции «Удельная», служило едва ли не главной заслугой этих мест. Когда в 1982 году открывалась станция метро «Удельная», пассажиры увидели в торце ее подземного зала барельеф Ленина и памятную надпись, что именно со станции «Удельная» в августе 1917 года В.И. Ленин уезжал в вынужденную эмиграцию, скрываясь от преследования «Временного буржуазного правительства». Сегодня этот мини-мемориал в метро остался лишь символом своей эпохи, а история с Лениным в Удельном для нас может представлять интерес лишь в краеведческом отношении.

Действительно, когда Ленин находился на нелегальном положении, скрываясь от властей после «июльского кризиса» в 1917 году, ему довелось не один раз побывать на станции «Удельная». В начале августа 1917 года Ленин покинул свой знаменитый впоследствии шалаш и вместе с Э.А. Рахьей добрался по железной дороге до станции «Удельная», откуда они проследовали в дом на Ярославском проспекте, где квартировал рабочий завода «Айваз» Эмиль Кальске.

Этот деревянный двухэтажный дом на Ярославском проспекте, под № 11, сохранялся до недавнего времени. На квартире Кальске Ленин провел около суток, а на следующий день вечером Ленин и Рахья пришли на станцию «Удельная», чтобы в соответствии с предварительной договоренностью сесть на паровоз № 293, следовавший в Финляндию. Машинистом на нем работал Гуго Я лава.

«Так как я не знал Ильича в лицо, – вспоминал Гуго Ялава, – то условились, что когда паровоз поравняется с площадкой лестницы у входа на станцию «Удельная», то Рахья, который будет стоять на видном месте и спокойно курить, по остановке поезда должен сойти и идти в первый вагон, а Ильич без спешки… влезет на паровоз… как свой человек». Так и сделали, операция по «переправке» Ленина в Финляндию прошла успешно, а паровоз № 293 впоследствии станет знаменитым на всю страну революционной реликвией. Именно на этом паровозе в октябре 1917 года Ленин вернулся в Петроград, чтобы готовить вооруженный захват власти. Ныне «исторический паровоз» стоит в специальном павильоне на Финляндском вокзале.

Бывшая «дача Калинина» на проспекте Энгельса памятное ленинское место. Фото автора, апрель 2006 года

И еще один любопытный момент российской истории связан с домом на Ярославском: именно тут, на квартире Эмиля Кальске, в октябре 1917 года, после исторического заседания ЦК большевиков на Карповке, взявшего курс на захват власти, Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев составляли письмо протеста против принятого решения о курсе на вооруженное восстание…

Как реликвия революционного прошлого сохранился старинный удельнинский особняк – так называемая «дача Калинина» у подножия Поклонной горы (нынешний адрес – проспект Энгельса, дом № 92), где одно время снимал квартиру Михаил Иванович Калинин. Здесь во второй половине октября 1917 года Ленин конспиративно встречался с членами ЦК для совещания о подготовке восстания. Об этом говорится на мемориальной доске, установленной на стене дома. «Дача Калинина» являлась раньше одним из экскурсионных объектов по автобусному маршруту «Ленин в Петербурге – Петрограде», хотя музея там никогда не было.

* * *

Любопытные страницы революционной истории Удельной оказались связанными с больницей для душевнобольных. Летом 1918 года она стала убежищем генерал-майора Владимира Николаевича Воейкова, вынужденного скрываться от власти большевиков. В царское время Воейков пользовался особым расположением императора. Ровесник Николая II (оба родились в 1868 году), он принадлежал к известному роду потомственных военных.

Долгие годы Воейков служил в привилегированном Кавалергардском полку, а с 1907 года командовал гусарским полком, получил звание генерал-майора свиты. Он являлся убежденным монархистом, ему доверял Николай II: в декабре 1913 года Воейкова назначили дворцовым комендантом. Кроме того, в июне 1913 года Воейков стал первым в истории России высшим государственным чиновником, на которого царь возложил наблюдение и руководство делом спорта и физического воспитания. Называлась его должность – «заведывающий физическим развитием и спортом в России». К спорту Воейков был неравнодушен: еще в 1912 году, когда Россию впервые пригласили участвовать в международных Олимпийских играх, Николай II назначил Воейкова представителем России на Олимпийских играх 1912 года. Воейков возглавил созданный русский Олимпийский комитет и лично руководил поездкой участников Олимпиады в Стокгольм – место ее проведения.

После февральской революции генерал Войеков, как «приспешник царского режима», вместе с другими бывшими министрами, стал узником Петропавловской крепости. Он предстал перед Чрезвычайной следственной комиссией, учрежденной Временным правительством для расследования «преступлений царского режима». Однако доказать вину Воейкова так и не смогли, поэтому в сентябре 1917 года его отпустили под залог. События Октября 1917 года и последующие месяцы ему удалось благополучно переждать в Петрограде, однако в июле 1918 года Воейков находился на грани ареста, и ему пришлось скрываться. Опасность подстерегала повсюду. Изменив внешность, Воейков прикинулся сумасшедшим и заявился в больницу для умалишенных в Удельной.

«Мое поступление в сумасшедший дом было первым серьезным испытанием в актерском искусстве, благодаря Богу увенчавшимся успехом», – писал потом Воейков в изданных за границей воспоминаниях под названием «С царем и без царя». В больнице Воейков выдал себя за сына чиновника канцелярии московского генерал-губернатора. Он заявлял, что якобы занимался торговлей лошадьми в Бельгии, Франции, Италии и Германии, а теперь совершенно разорен. Однако сохранить инкогнито Воейкову не удалось: один из больных, бывший офицер полиции, сразу же признал в нем царского генерала. В случаях, когда Воейкову грозил провал, ему приходилось изображать из себя буйного помешанного.

Находясь в больнице, Воейков продолжал держать связь с родными. Гуляя по Удельной (такие прогулки больным разрешались), он звонил домой из торговых лавок и назначал встречи в Удельном парке. Когда ему стало известно, что жена арестована, Воейков покинул сумасшедший дом и в начале сентября 1918 года скрылся из Петрограда. Из советской страны вскоре ему удалось бежать на Украину, откуда он смог пробраться в Европу. Впереди его ждали годы жизни в эмиграции…

В городской черте

В 1922 году Удельная вошла в городскую черту и вскоре совершенно утратила дачный характер. Здесь поселилась новая публика – рабочие и служащие. В довоенные годы почти все улицы замостили, на Скобелевском проспекте появился универсальный магазин. Тем не менее Удельная долгое время сохраняла провинциальный полупригородный облик.