Последний рыцарь империи - Сергей Ильич Ильичев

сына никогда не увидел, равно как и не дождался наследника: молодой Берг никогда не был женат. И еще, Мо никого не впускал в свой внутренний мир, равно как никто не знал, что же знаменитый бейсболист делал в промежутках между игровыми сезонами… К тому же он был прирожденным лингвистом, говорил и читал на всех европейских языках, и даже на санскрите… Кстати, в одной из статей я нашел сообщение, что перед поездкой из Страсбурга в Цюрих Моррис изучал… основы ядерной физики. Такая деталь может впечатлить любого. Каким же нужно было быть человеком, чтобы понять основы ядерной физики за несколько часов пути? И если перед своей поездкой Моррис действительно начал изучать основы ядерной физики, то в этом теперь можно было не сомневаться…

– Толковый противник, ничего не могу сказать, – произнес Кирилл.

– В чем-то я с тобой могу согласиться. Наш капитан Карпов встретился с Бергом в Страсбурге на лекции Гейзенберга по вопросам, если мне память не изменяет, матричной теории. Он сразу обратил внимание на высокого и рослого молодого человека, который буквально глаз не сводил с немецкого физика. И заметил тот момент, когда их взгляды встретились.

После этого Морисс не только присутствовал на его семинарах, они часто вместе беседовали, гуляя по парку… Казалось бы, самое благоприятное время и место для убийства физика, а они расходятся, как старые и добрые друзья…

В один из дней Шеррер – швейцарский физик, специализирующийся в ядерной физике, устроил в своем доме вечеринку. Разговор о политике начала жена Шеррера: ее интересовал вопрос гонения немцев на евреев. Когда же диалог принял напряженный характер, то Гейзенберг неожиданно сказал, что он не нацист, а немец… Вскоре и вовсе покинул дом Шеррера.

Мы видели, что до отеля его провожал Берг. И снова Моррис оставляет немецкому физику жизнь…

– Что-то я недогоняю, а как же невыполнение приказа?

– Уже после войны я прочел книгу Морриса Берга. Мне еще во время войны хотелось понять, действительно, почему Моррис не выполнил тогда приказа генерала Гровза?

В своей книге он, рассказывая про ужин в доме Шеррера, написал, что уже там сделал вывод о том, что Гейзенберг фактически уже смирился с поражением Германии во Второй мировой войне. И что он понял: атомной бомбы у немцев нет и в ближайшее время не будет…

– Выходит, что он был еще и аналитик, – предположил Кирилл.

– Моррис Берг был разведчиком, не привычным для нашего восприятия. Этакий философ с неограниченными полномочиями, вплоть до устранения любого человека. Но мне в нем было интересно другое. Например, он мог прийти в кафе, зная, что наш разведчик Карпов там бывает по утрам. И не спеша пить кофе, внимательно его рассматривая, понимая, что перед ним хоть и официальный союзник, но и потенциальный противник. Он даже не особенно скрывался, когда мы его вели.

– А может быть, он не убил Герштейна по той причине, что наши всегда были рядом? – предположил Кирилл.

– Для разведчиков такого уровню это не являлось преградой. Чуть позже я узнал, что, вернувшись в США, Берг позволил себе аргументированно мотивировать начальству невыполнение им своего задания.

– Попробовал бы кто у нас не выполнить подобного задания, исход был бы однозначным: если не расстрел, то тюрьма…

– Скорее всего, – согласился с курсантом генерал.

Воспоминания: НКВД. Кабинет Берии

Вскоре результаты операции в Цюрихе обсуждались в кабинете Берии на встрече с генералом Судоплатовым.

– Мы получили достоверные подтверждения тому, что американцы в Швейцарии готовили убийство Гейзенберга… – докладывал Судоплатов Лаврентию Павловичу.

– Да? И что же им помешало? – заинтересованно спросил Берия.

– Пессимизм, который овладел физиком в последний год, который очень точно подметил американский диверсант. Правда, когда об этом несостоявшемся убийстве докладывали Рузвельту, тот сказал: «Слава богу!»

– Не знал, что Рузвельт столь религиозен? – заметил Лаврентий Павлович.

– Может быть, они и правы. Дело в том, что американцам стало доподлинно известно, что Гейзенберг официально уже не занимается созданием бомбы. Все свои силы немцы направили на изготовление реактора. А это, естественно, было на руку американцам…

Возвращение в реальность: Дача Судоплатова

– А как в это время обстояли дела у Курчатова? – продолжал задавать вопросы Кирилл.

– Я к его работе непосредственного отношения не имел. Знал, что каким-то чудом собранный им циклотрон был запущен. Мы получили даже некоторое количество плутония, параллельно велись опыты по созданию уран-графитового реактора, а срок создания его уже полностью зависел от промышленных поставок графита и урана… И тут, конечно, сказалась роль Берии, что уж скрывать.

Кремль. Кабинет Берии

Курчатов сидел за приставленным столиком и читал переданные ему Лаврентием Павловичем две машинописные странички – они касались главного технического достижения американцев…

В этой служебной записке сообщалось, что в Чикагской лаборатории под руководством Энрико Ферми еще в 1942 году был запущен в действие атомный котел. А это означало, что американцы достигли цепной реакции деления урана. Курчатов мгновенно понял, что если по своей конструкции и мощности этот котел мог служить для проведения лабораторных испытаний, то после завершения эксперимента он же и ляжет в основу и промышленного котла.

– Эти две странички показывают, – начал взволнованный Курчатов, обращаясь к Берии, – что путь к американской бомбе был открыт еще два года назад. А я лично выпрашиваю у заместителя главы правительства пять килограммов медных обрезков…

– Что нужно в первую очередь? – мгновенно отреагировал нарком.

– Мы же не дырки латать собираемся, Лаврентий Павлович. В первую очередь необходимо ваше личное участие и правительственная поддержка…

– Что