История Руси и русского Слова - Вадим Кожинов

И в церковном уставе современника Олега императора Льва VI указана русская митрополия, что свидетельствует о немалом распространении христианства на Руси при Олеге Вещем; это, правда, вовсе не означает официального принятия новой религии. Стоит отметить, что, согласно сведениям византийского императора Константина VII, в середине Х века русская митрополия уже не существовала, и это было, очевидно, результатом победы Хазарского каганата над Русью на рубеже 930-940-х годов; так, несколько ранее, в 932 году, Каганат победил выступившего против него «царя алан» (предков осетин), и в результате, сообщал современник события – арабский хронист Масуди, – аланы «отреклись от христианства и прогнали епископа и священников, которых византийский император раньше им прислал»413 (позднее, после разгрома Каганата Святославом, аланы вернулись к христианству). Надо полагать, нечто подобное произошло и на Руси на рубеже 930-940-х годов.

Стоит отметить, что, согласно уставу Льва VI «О чине митрополичьих церквей, подлежащих патриарху Константинопольскому», аланская митрополия была утверждена вскоре после русской (в списке митрополий аланская занимает 62-е место, а русская – 61-е; порядок же в этом списке соответствовал хронологии утверждения митрополий). Из этого можно заключить, что война Олега Вещего с Хазарским каганатом повлияла и на судьбу алан (вернее, части этого народа, вступившего в союз с Византией и принявшего христианство). По-видимому, при Олеге противоборство Руси и Алании с хазарами осуществлялось в союзе или даже при прямой поддержке Византии (в свою очередь 700 воинов Руси участвовали в 911-912 годах в византийском походе против арабов414).

Итак, при Олеге Вещем не только создалось единое русское государство, простирающееся от Ладоги до Киева: это государство выступило как полноправный участник, «субъект» исторического бытия громадного евразийского региона, в котором действовали три мощных империи – Византия, Хазарский каганат и Арабский халифат. Правда, преемник Олега Вещего потерпел поражение от Каганата, но истинная судьба Руси уже началась, и ее осуществление нельзя было надолго прервать.

Олег II.

Как уже сказано, после Олега Вещего правил, очевидно, «второй» Олег, который в устных преданиях слился с первым; не исключено, что он был сыном первого. Документально правление «второго» Олега подтверждается составленным в середине Х века «хазарским письмом», повествующим о событиях конца 930 – начала 940-х годов. В письме речь идет о тогдашнем правителе Хазарского каганата Иосифе, византийском императоре Романе I Лакапине (919-944) и «царе Руси» Хлгу (Олеге). Цитирую новейший перевод фрагмента этого письма, принадлежащий А. П. Новосельцеву:

"…во дни царя Иосифа …злодей Романус послал большие дары Хлгу, царю Руси, подстрекнув его совершить злое дело. И пришел тот ночью к городу Смкрии (позднее Тмутаракань – Тамань. – В. К.) и захватил его обманным путем… И стало это известно Булшци (по-видимому, высокий хазарский титул. – В. К.) он же Песах хмкр (иранский или, вероятнее, хорезмийский титул. – В. К.), и пошел тот в гневе на города Романуса (имеются в виду византийские города в Крыму. – В. К.) и перебил всех от мужчин до женщин… И пошел он оттуда на Хлгу и воевал с ним четыре месяца, и Бог подчинил его Песаху… Тогда сказал Хлгу, что Романус побудил меня сделать это. И сказал ему Песах: если это так, то иди войной на Романуса, как ты воевал со мной, и тогда я оставлю тебя в покое. Если же нет, то умру или буду жить, пока не отомщу за себя. И пошел тот и делал так против своей воли и воевал против Константинополя на море четыре месяца. И пали там его мужи, так как македоняне (в Византии правила тогда Македонская династия. – В. К.) победили его огнем (имеется в виду горючая смесь – «греческий огонь», не гаснувшая даже на воде; состав ее не вполне выяснен и сегодня. – В. К.). И бежал он, и устыдился возвращаться в свою землю и пошел морем в Прс (Персию. – В. К.) и пал там он сам и войско его. И так попали русы под власть хазар"415.

Как мы еще увидим, рассказ о судьбе Хлгу-Олега с того момента, как он отправился на Константинополь, целиком и полностью достоверен (кроме одной детали: Олег, очевидно, пошел в Персию – точнее, в подчиненную тогда Ирану южную часть нынешнего Азербайджана, – опять-таки не без диктата хазар, поскольку речь шла о походе на враждебных Каганату мусульман).

Все сказанное в «хазарском письме» подтверждают современные (или близко отстоящие от события) византийские, западноевропейские и арабские источники, хотя правитель Руси в некоторых из этих источников зовется «Игорем» (почему это так – еще будет выяснено), а в арабских вообще безымянен. Правда, А. П. Новосельцев не так давно заново исследовал сочинение арабского хрониста Масуди, писавшего как раз в начале 940-х годов о «царе славян»416 по имени «ал-Олванг» (это близко к «Олег»), – притом о нем говорится как о современнике хрониста: «…царь ал-Олванг, у которого много владений, обширные строения, большое войско и обильное военное снаряжение. Он воюет с Румом»417, – то есть с Византийской империей. Между тем, как уже говорилось, нет никаких достоверных сведений о войне с Византией во времена Олега Вещего. И если «Олванг» – Олег, то речь шла именно о «втором» Олеге.

В «хазарском письме» может вызвать недоумение тот факт, что полководец Песах стремится не сокрушить до конца Хлгу-Олега, а заставить его воевать с Византией. Но для нападения на Константинополь нужен был морской поход, а флота, кроме русского (о чем уже упомянуто), не имелось. С другой стороны, Каганат преследовал цель ослабить одновременно и Византию, и Русь, ввергнув их в противоборство.

Сказанному выше о «втором» Олеге, правившем после смерти Олега Вещего и до 941 года, вроде бы решительно противоречит тот факт, что и в русской летописи, и в «Истории» византийца Льва Диакона, и в хронике епископа Кремонского Лиутпранда предводителем похода Руси на Константинополь в 941 году назван Игорь.

Однако при внимательном анализе всех источников это противоречие разрешается. Поход Руси 941 года был тщательно исследован в работах историка Н. Я. Полового418. И выяснилось, что русское войско, подойдя 11 июня 941 года на многочисленных ладьях419 к Босфорскому проливу, разделилось на две неравных части. Небольшой отряд воинов – мы бы его назвали теперь десантом – рванулся вперед, высадился на берег и стал громить предместья Константинополя, между тем как на основную массу русского флота неожиданно напали византийские корабли, обрушив на него «греческий огонь». Это произвело на наблюдавших с берега морской бой «десантников» ошеломляющее впечатление. Видя, как загораются одна за другой русские ладьи, они решили, что флот погиб, борьба бессмысленна, и с наступлением ночи отправились под покровом темноты на своих немногих ладьях в обратный путь – в Киев. Вернувшись домой, они, сообщает летопись, поведали: «Якоже молонья, – рече, – иже на небесех, грьци имуть у собе, и се пущающе же жачаху нас, сего ради не одолехом им», – то есть: «Будто молнию небесную имеют у себя греки и, пуская ее, пожгли нас; оттого и не одолели их».

Однако, как убедительно показал Н. Я. Половой, основная часть флота, потерпев жестокий урон от «греческого огня», отнюдь не погибла, а двинулась на восток (путь на север, в Киев, преграждал византийский флот), к берегам малоазийских провинций Византии и воевала там свыше трех месяцев.

Воссоздав этот ход событий на основе анализа всех имеющихся источников, кроме хазарского, Н. Я. Половой обратился затем к последнему, и стало ясно, что «хазарское письмо» нисколько не противоречит остальным источникам, а только дополняет их: согласно ему, флот воевал с византийцами «на море четыре месяца», а затем отправился не на Русь, а дальше на восток – через территории Каганата в города враждебных хазарам прикаспийских мусульман, – о чем сообщает и ряд арабских источников.

Так, тогдашний правитель города Бердаа (ныне – Барда в Азербайджане, в ста километрах от границы с Ираном) иранец Марзбан ибн Мухаммед, рассказал своему современнику – арабскому хронисту: «И вступили мы в битву с русами. И сражались мы с ними хорошо и перебили из них много народа, в том числе их предводителя», – то есть, без сомнения, Олега, – уцелевшие же русы «ушли к Куре (реке) и сели на свои суда и удалились»420. Это произошло в конце 943 – начале 944 года. Стоит отметить, что, согласно Новгородской летописи, смерть постигла Олега «идущю за море», хотя и не сказано за Черное море, – куда русские во время составления летописей уже не «ходили».

Н. Я. Половой видит в том Олеге, о котором рассказывает «хазарское письмо», не Олега Вещего, а именно другого, «второго» Олега. Вместе с тем Н. Я. Половой как бы не решился преодолеть до конца инерцию «общепринятой» версии. Сказав о том, что Игорь и Олег – «два известные нам вождя похода 941 года»421, он утверждал, что Олег был в «полном подчинении у Игоря» (с. 102). Но с этим едва ли согласуется твердо установленный самим же Н. Я. Половым факт: в то время как русский флот в целом – сотни или даже тысячи ладей – находился под командой Олега, Игорь возглавил небольшой десант, высадившийся на берег у стен Константинополя, а затем, по сообщению Льва Диакона422, всего лишь на десятке ладей пробравшийся в ночной темноте на север, к Руси. Н. Я. Половой считает, что именно в этом малом десантном отряде находилось "руководство похода, состоявшее из князя Игоря и его окружения" (с. 92). Но это едва ли хоть сколько-нибудь достоверное предположение.