Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том II - Евгений Александрович Адамов

судов воюющих держав. Это необходимо знать на случай, если малые наши суда, вследствие бури, принуждены будут спрятаться в Бургасе. Быть может, в случае неимения в болгарском законе или декларации нейтралитета точного срока, было бы возможно добиться от болгарского правительства установления срока более продолжительного, нежели обычный, 24-часовой[440]. Это не противоречило бы международному праву и было бы, если не ошибаюсь, согласно с установленной Францией практикой в минувшую японскую войну[441].

Кудашев.

225. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов посланнику в Софии А. А. Савинскому

Телеграмма

№ 992. 22 февраля ⁄ 7 марта 1915 г. (7 ч. веч.)

Срочная.

Благоволите срочно сообщить, не спрашивая ни у кого из болгар, имеются ли ныне специальные узаконения относительно стоянки военных судов в болгарских портах.

Сазонов.

226. Российский посланник в Софии А. А. Савинский министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 115. 22 февраля ⁄ 7 марта 1915 г.

Срочная.

Получил Ваш № 992.

По имеющимся у меня сведениям, никаких специальных узаконений относительно стоянки военных судов в болгарских портах со времени войны не последовало. В начале войны с Турцией в Варне и Бургасе были заложены в небольшом количестве мины.

Савинский.

227. Отзыв юрисконсультской части российского Министерства иностранных дел

Статья 15-я 13-й Гаагской конвенции 1907 г. (о правах и обязанностях нейтральных держав в случае морской войны) гласит: «При отсутствии иных особых правил в законодательстве нейтральной державы, наибольшее число военных судов воюющего, могущих находиться одновременно в одном из его портов или рейдов, будет равняться трем».

Гаагские конвенции 1907 г. подписаны Болгарией, но не ратификованы. Сведения о ратификациях имеются в юрисконсультской части, сроком по 2 декабря 1914 г. Так как Болгария ни одной конвенции Гаагской 1907 г., в том числе и 13-й, не ратификовала, то соблюдение их для нее необязательно и поэтому и для нас по отношению к Болгарии.

Петроград, 22 февраля ⁄ 7 марта 1915 г.

228. Директор дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего князя Н. А. Кудашев российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 103. 23 февраля ⁄ 8 марта 1915 г.

Срочно.

Получил Ваш № 965. Ссылаюсь на мой № 100.

Великий князь лично поручил мне передать вашему высокопревосходительству: Примиряясь с невозможностью пользоваться Бургасом, как базой для нашего военного флота, его императорское высочество считает необходимым, по крайней мере, обеспечить за нашими судами возможность грузиться в названном порте углем, что вполне возможно, ввиду предусмотренного международным правом 24-часового срока стоянки в нейтральном порте судов воюющих держав. В этих видах великий князь полагал бы желательным ныне же предупредить болгарское правительство, что мы намерены воспользоваться предоставленным нам несомненным правом и рассчитываем на корректное отношение к нам болгар. Всякая их отговорка, например ссылка на существование минного заграждения и на лоцманов для ввода судна в порт, будет сочтена нами за недружелюбный акт, который будет нами учтен впоследствии. Великий князь придает решающее значение вопросу о пользовании Бургасом, хотя бы только в строгих рамках Гаагской конвенции, для успешного действия нашего флота у Босфора. По мнению здешнего морского управления, пользоваться для нагрузки Зунгулдаком невозможно: порт этот, несомненно, минирован и укреплен.

Кудашев.

229. Российский посланник в Софии А. А. Савинский министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 121. 28 февраля ⁄ 13 марта 1915 г.

Совершенно лично.

Ваша телеграмма 992 заставляет предполагать, что у нас, по всей вероятности, обсуждается вопрос десанта в Константинополе. Я долго колебался и не решался высказаться по собственной инициативе по этому важнейшему вопросу, который, может быть, Вам угодно, по вполне понятным причинам, хранить в полнейшей тайне. Я надеюсь, однако, что Вы не осудите меня, если я выскажу некоторые соображения с чисто местной точки зрения. Если вопрос десанта действительно обсуждается и если бы сей последний по тем или другим причинам нельзя было произвести на побережье у самого Константинополя и решено было бы воспользоваться болгарскими портами, то наиболее целесообразным приемом был бы не дипломатический шаг перед правительством для получения его согласия, а личное обращение государя императора к королю и народу болгарскому телеграммой с возвещением, что нужды и интересы славянства потребовали принятия такой-то меры, которая не может не вселить в сердца всех болгар и у их государя сердечного отклика, что вся будущность Болгарии решается в данную минуту и что Россия, верная своим заветам и традициям, позаботится о младшей сестре, которая должна отнестись к ней в этот решительный момент с полным доверием. Скрытое[442] обращение в такой форме увлечет весь народ; ни король, ни правительство не будут в состоянии противостоять. Для наиболее верного успеха было бы все-таки полезно подготовить общественное мнение внутри страны, и в этом деле мог бы оказать большую услугу экзарх. Пользуясь огромной популярностью, экзарх выступает открыто лишь в редких, особо важных случаях, почему его выступления производят всегда в народе большое впечатление, как то было с его посланием против унии. Не говоря ни о каких решительно конкретных мероприятиях, экзарх мог бы лишь призвать народ к тесному единению с великой Россией в важнейший момент, когда решается судьба славянства вообще и Болгарии в частности. Обращение государя императора к народу болгарскому несколько дней после такого послания, в которое, смею утверждать, экзарх положит всю свою душу и всю свою преданность родине, не может не произвести должного впечатления. Если бы десант был решен на константинопольском побережье, а в болгарские порты предполагался бы только заход наших военных судов, то и в таком случае вышеуказанный прием, мне кажется, обеспечивал бы полный успех нашего начинания[443].

Савинский.

230. Российский посланник в Софии А. А. Савинский министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 122. 28 февраля ⁄ 13 марта 1915 г.

Ссылаюсь на Вашу телеграмму № 992.

Если условия плавания по Черному морю позволяют, то не считали ли бы ваше высокопревосходительство целесообразным заход в болгарский порт нашего торгового судна под каким-нибудь предлогом, например для нагрузки той медной руды, которую, согласно телеграмме товарища министра № 1033[444], наше военное министерство решило приобрести. Морским офицерам и техникам, которые могли бы находиться на таком судне, было бы легко путем разговоров с пилотами и личного наведения [справок] ознакомиться со всеми необходимыми подробностями. Конечно, им должна была бы быть предписана величайшая осторожность.

Савинский.

231. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Н. Н. Янушкевич министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Письмо

№ 367. 6/19 марта 1915 г.

С. секретно.

Милостивый государь, Сергей Дмитриевич!

Адмирал Эбергард представил свои соображения об условиях совершения десантной экспедиции у Босфора, из коих безусловно вытекает заключение о