Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр

напомнил он ей.

Гермес рядом с ней вздрогнул.

– Что это было? – спросила Персефона.

– Это была дрожь, Персефона. Дрожь, – сказал он.

– Почему?

– Хочешь сказать, что не дрожишь, когда Аид говорит подобные вещи?

Словно для того, чтобы подчеркнуть свою мысль, он снова вздрогнул.

Да, это правда, но ей неинтересно говорить об этом здесь.

– Почему ты не ходишь на свидания, Гермес?

– Я хожу на свидания, – сказал он. – Только… иногда я просто хочу тако.

– Гермес, – сказала она немного смущенно. – Ты имеешь в виду настоящие тако или…

– Конечно, я имею в виду настоящие тако. Какие еще виды тако существуют?

Персефона открыла рот, чтобы ответить, но затем закрыла его и покачала головой.

– Не важно. Я рада, что тебе нравятся тако.

Она снова переключила свое внимание на борьбу. Она не удивилась, увидев, что Аякс и Гектор вышли на поле одними из последних. Эти двое были соперниками и сражались очень жестоко.

Персефона смотрела на них, и страх скапливался у нее в животе. Она обернулась на Аполлона, который подался вперед на своем стуле, следя глазами за каждым их движением. Внезапно Гектор врезался в Аякса и перевернул его на спину, ударив с такой силой, что треск разнесся по всему стадиону.

Когда Гектор поднялся на ноги, Аякс не пошевелился.

– Нет, – сказал Аполлон, бросаясь через поле, но Махаон добрался до него первым.

– Что он делает? – спросила Персефона.

– Устраивает шоу, – ответил Аид, когда полубог возложил руки на Аякса.

Через несколько секунд глаза героя открылись, и он смог сесть. Толпа взревела от радости.

– Бог мог бы сделать то же самое, – сказала Персефона.

– Именно, – сказал Аид. – В этом-то все и дело.

Персефона посмотрела на Аида, и ее осенило. Полубоги хотели показать, что их силы ничем не отличаются от сил олимпийцев.

– Я начинаю думать, что предоставление Тесею возможности для шоу было ошибкой, – сказала Персефона.

– Я полагаю, мы скоро это выясним.

Как только Аякс поднялся на ноги, Гектор был объявлен победителем. Их увели с поля, но Аполлон не вернулся на свое место. Он остался рядом с Аяксом, его гнев был очевиден. Персефона подумала, попытается ли он сразиться с Гектором.

Он рвался в бой, и теперь у него была цель.

Объявили следующую игру: бег.

Персефона посмотрела на Гермеса.

– Ты разве тут не самый быстрый?

– Я могу быть таким, – сказал он, а затем пошевелил бровями. – Но я также могу двигаться медленно, если ты понимаешь, о чем я.

– Тебе обязательно быть таким? – спросила Персефона.

– Я постоянно задаю себе этот вопрос, – сказал Аид.

– Серьезно? – спросил Гермес. – Никто не любит меня таким, какой я есть!

– Я хочу сказать, – сказала Персефона, отказываясь продолжать в этом духе, – я думала, ты любишь борьбу и гонки. Почему ты не участвуешь в соревнованиях? Ты боишься, что тебя победит полубог?

Гермес фыркнул.

– Прошу прощения! Меня никому не победить!

– Очевидно, нет, потому что ты не участвуешь.

Гермес покраснел. Ей хотелось рассмеяться, но она также хотела, чтобы он воспринял ее всерьез.

– Знаешь что, Сефи? Отлично. Я покажу тебе.

Он поднялся на ноги и сбросил с себя мантию. Она пролетела через ее голову и соскользнула на пол. Персефона следила, как он бежал к стартовой линии в крошечных шортиках.

Когда она посмотрела на Аида, то обнаружила, что он глядит на нее, приподняв бровь.

– Что? – спросила она.

– Ничего, – ответил Аид. – Мне просто интересно, что ты делаешь.

– Мы не можем позволить полубогам выиграть во второй раз, а Гермес – единственный бог, который может победить их в беге даже без магии.

Его губы дрогнули.

– Ты же знаешь, что призы за победу в похоронных играх – это скучно?

– Дело не в призах, – сказала она. – Дело в победе.

Аид усмехнулся, а Персефона была настолько увлечена, что подпрыгнула от звука рога, возвещающего о начале забега. Она развернулась и приложила ладони рупором ко рту:

– Вперед, Гермес! Вперед!

Но бог и так продолжал бежать. Благодаря ему бег казался легким. Казалось, что он парит над дорожкой, едва касаясь ее ногами, оставаясь всегда на шаг впереди остальных участников.

Когда они подошли к концу первого круга, Персефона посмотрела на Аида.

– Сколько раз они должны пробежать по кругу?

– Четыре.

Четыре? У нее защемило в груди от одной мысли об этом, но Гермес, казалось, даже не напрягался. Только на последнем круге он чуть вспотел, и когда приблизился к финишной черте, ее волнение возросло.

– Да! Давай, Гермес! – воскликнула Персефона, вскакивая на ноги.

Она никогда раньше не видела бога таким сосредоточенным. Его брови были нахмурены, губы сжаты в тонкую линию. Это была легкая победа. Только один человек был близок к тому, чтобы соответствовать его скорости, и это был Махаон.

И все же он не мог – не был в силах – догнать Гермеса.

Но вдруг Гермес споткнулся, и когда он ударился о землю, другие бегуны промчались мимо, оставив за собой шлейф пыли. Персефону охватила паника, и по всему ее телу разлилось странное оцепенение. Она уставилась на Гермеса, а затем на Аида с приоткрытым ртом.

Арес, сидящий рядом, рассмеялся.

– Видела бы ты свое лицо, богиня цветов. Можно подумать, что они зарезали ягненка, хотя, я полагаю, Гермес на втором месте.

Она стиснула зубы, от гнева у нее заслезились глаза.

– Махаон жульничает!

– Всем наплевать, – сказал Арес, упершись щекой в кулак, как будто ему было скучно. – Это же похоронные игры. Они предназначены только для мертвых.

– Заткнись, – огрызнулась Персефона.

Это была детская выходка, но она не знала, что еще сказать. Она обратила свое внимание на Гермеса, который теперь, прихрамывая, пересекал финишную черту. Она направилась было к нему, но Аид крепко держал ее за запястье.

– Не уходи за пределы моей досягаемости, – сказал он.

Она хотела освободиться от него, но понимала, что у предостережений Аида была причина, поэтому подождала, пока Гермес вернется на свое место. Он не смотрел на Персефону, поднимаясь по ступенькам, его лодыжка и локоть были в синяках и распухли. Чувство вины пронзило ее грудь.

– Гермес, – сказала она, потянувшись к его руке, но он отдернул ее. – Мне так жаль. Я…

– Я не хочу говорить об этом, Персефона, – сказал Гермес, даже не взглянув на нее.

– По крайней мере, позволь мне исцелить тебя.

– Мне не нужна твоя помощь.

Персефона судорожно вздохнула. Ей захотелось заплакать. Она почувствовала, как комок подступает к горлу и у нее покалывает в носу.

– Хочешь уйти? – спросил Аид.

Она не хотела смотреть на него, потому что знала, что если бы посмотрела, то, скорее всего, расплакалась бы, но ее спасло объявление о следующем туре.

Единоборство.

Аполлон.

– Пожалуйста, – прошептала Персефона.

Артемида усмехнулась и оглянулась на Персефону.

– Тебе не стоит беспокоиться о моем брате. Никто не может быть лучше него, особенно в единоборстве.

Но речь шла не о лучшем, не об Аяксе и Гермесе.

Когда состязания начались, у Персефоны скрутило живот, хотя, как и сказала Артемида, Аполлон сиял. Несмотря на то что он не обладал магией, его сила была очевидна. Каждый удар его копья достигал цели