Изгнание владыки - Григорий Адамов

Глава тридцать седьмая

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ НА ЛЬДИНЕ

Голос Ивана Павловича, полный отчаяния и безнадежности, поразил Комарова. Майор опять посмотрела ту сторону, где только вчера стоял «Чапаев», и, помолчав, заговорил, стараясь придать своим словам бодрость и уверенность:

— Не надо предаваться отчаянию, Иван Павлович! Люди мы взрослые, профессии у нас обоих далеко не уютные… Во всяких переделках бывали. Будем надеяться, что и тут не пропадем. Поборемся! А? Как вы думаете, дружище?

Он опять взглянул на Карцева и чуть не поперхнулся от неожиданности.

Маленький, тщедушный Иван Павлович, едва достигавший плеча Комарова, искоса, с легкой снисходительной усмешкой смотрел на майора. Он как будто говорил: «Утешать, кажется, вздумали, дорогой товарищ? Ну что же, если это доставляет вам удовольствие… Но если бы вы знали то, что я знаю… посмотрел бы я на вас!..»

— Конечно, вы правы, Дмитрий Александрович, — сказал моряк, отводя глаза, с той же легкой усмешкой. — Только не отчаяние! Это было бы не вовремя и не к месту.

— Очень рад… — пробормотал Комаров. — Что же, по-вашему, нам сейчас делать в этом положении? Уж вам как старому полярнику придется теперь думать за всех нас. Говорите…

Иван Павлович молча смотрел в серую даль, за которой скрылись ночью «Полтава» и «Щорс». Ветер свистел между торосами, ерошил шерсть на Плутоне, сидевшем на снегу, у ног моряка. Пухлыми клубами бежали вверх облака. Редкие чайки с плачущим криком взмывали по ветру, падали вниз на изломанных крыльях и уносились куда-то на запад, исчезая за высокими торосами.

— Открытое море, видно, недалеко, — задумчиво сказал Иван Павлович, наблюдая за полетом птиц. — Да, положение не сладкое, Дмитрий Александрович. Но я надеюсь, что оно долго не продлится. Если бы «Чапаев» уцелел, он сейчас же выслал бы геликоптер на поиски. Но все указывает на то, что он погиб.

— А как с людьми?

— Думаю, что они все благополучно перешли на «Полтаву» или на «Щорс». А на этих кораблях самолетов нет.

— Вы хотите сказать, что на помощь нечего рассчитывать?

— Ну, что вы! На поиски полетят машины со всех ближайших баз и поселков Карского моря. Неизвестно лишь, какая погода у них и во всем нашем районе. Если даже такая штормовая, но ясная, как здесь, то она не остановит летчиков. А если снегопад, пурга, то при плохой видимости полеты будут бесполезны и наше пребывание на этой льдине затянется.

— А с ней не случится того, что произошло этой ночью? Не расколется?

Иван Павлович пожал плечами:

— Все, конечно, может быть. Ветер штормовой, волна на море большая и, как во всех мелководных морях, крутая. И наша льдина может не устоять.

— Что же нам делать?

— Пойдемте кофе пить. За кофе и обсудим. Работы найдется немало.

— Будь по-вашему, — улыбнулся Комаров.

Подгоняемые ветром, они направились к вездеходу в сопровождении Плутона. Невдалеке высоко поднимался одинокий торос. Огромная льдина толщиной не менее двух метров, вывернутая на поверхность льда, почти отвесно стояла на смерзшейся и покрытой снегом груде ледяных обломков.

Иван Павлович направился к ней.

— Не мешает ознакомиться с окрестностями. Подождите минутку, Дмитрий Александрович, я скоро вернусь.

— И я с вами.

Скоро они оказались у подножия ледяной горы и начали взбираться на ее вершину. Задача была нелегкая, но они справились с ней. Плутон не отставав от них. Однако на острой, серебристой вершине под сильными порывами ветра встать на ноги не удалось. Но и того, что они увидели лежа, с приподнятыми над вершиной головами, было достаточно.

Огромное ледяное поле, местами ровное, местами изуродованное хаотическими нагромождениями торосов, тянулось до горизонта во все стороны. Лишь далеко на западе виднелась темная полоса «водяного неба», указывающая на присутствие там чистой воды.

— Вот это и будет для нас одной из первых задач — обследовать размеры и состояние нашего ледяного поля, — сказал Иван Павлович, спускаясь с тороса…

Дима еще сладко спал, когда Комаров и Иван Павлович вошли в кабину. Моряк включил электрический кофейник и начал вынимать из шкафа закуски.

— Мы теперь вроде Робинзонов на острове, — вполголоса говорил он, умело, как и все моряки, занимаясь хозяйством. — Разница только в том, что у него под ногами была твердая земля, а у нас — ненадежный ледяной плот, который вдобавок несется по воле ветра и течений неведомо куда.

— Кстати, если наше ледяное поле плывет, то как вы думаете — куда именно? — спросил Комаров, протискиваясь между шкафом и столом и усаживаясь на складной стул.

— Куда-нибудь к Северной Земле, на юго-восток, — ответил Иван Павлович, наливая себе и Комарову горячего кофе.

— На юго-восток? Разве ветер переменился? Вчера он как будто дул прямо с запада?

— Ветер тот же, но ледяное поле не пойдет прямо на восток, а отклонится к югу.

— Это почему же?

— Потому что, кроме ветра, на него действует отклоняющая сила вращения Земли.

— Сколько же времени нужно нашему ледяному полю, чтобы приплыть к Северной Земле?

— От острова Октябрьская Революция, среднего из четырех крупных островов архипелага Северной Земли, мы находимся милях в ста—ста двадцати. А с какой скоростью плывет ледяное поле — неизвестно. Это еще надо узнать. Может быть, оно и совсем не движется, если море между ним и берегом замерзло.

— Как же это узнать?

— Надо будет астрономически определяться… погружать в воду что-нибудь вроде лота.

— Это уже по вашей части, Иван Павлович. А мне что пока делать?

— Не вам одному, а всем нам надо прежде всего заняться разборкой выброшенного на лед аварийного запаса. Весь комплект запаса, как мне кажется, выбросить не успели. Надо узнать, лопал ли на лед ящик с мореходными и астрономическими инструментами, с географическими картами, справочниками. Хотя кое-что, самое необходимое и простейшее, должно иметься в вездеходе.

Он встал из-за стола и сунул руку в один из карманов на стенке кузова, возле кресла водителя.

— Ага, есть фотоэлектрический секстан, долготомер[86] и небольшая карта. И на том спасибо.

Они беседовали вполголоса, намечая план первоочередных работ и перспективы дрейфа, пока не послышался короткий, как будто испуганно оборвавшийся зевок и встревоженный голос Димы:

— Плутон! Где Дмитрий Александрович? Где Иван Павлович?

Преданно глядя на Диму, Плутон ограничился тем, что добродушно помахал хвостом.

— Мы здесь, соня ты этакая! — ответил Иван Павлович. — Вставай скорее завтракать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});