Попаданка за пять монет (СИ) - Миленина Лидия

— Присаживайся, — Гадор галантно подвинул мне креслице. — Хорошо, что пятьдесят на пятьдесят. Я опасался, что соотношение опять съехало, — он задумчиво поводил пальцем по столу. — Сегодня стало ясно, что баланс границы мира не восстановился. Множественные легкие разжижения по всему миру… И в скором времени нас может ждать общее крушение.

Ах вот чего он так устало выглядит, подумалось мне. Опять разжижения. И теперь это говорит о том, что конец света произойдет, хоть мы и поймали почти всех заговорщиков. Они достаточно раскачали мир, чтобы процесс запустился.

Острое (проклятущее!) сочувствие разлилось в душе. Гадор ведь думает обо всем этом круглые сутки. А тут еще проблемы с женой. Эх…

— На Общем факультете не нашли способ открыть мир без жертвоприношения? — спросила я вместо того, чтоб сделать то, что хотелось — подойти и погладить его по плечу.

— Нет, — отрицательно покачал головой Гадор. — Вся надежда на призму. Или… на напиток. Скажи, ты не чувствуешь в себе каких-нибудь изменений? — внимательно поглядел на меня.

Конечно, я продолжала пить пресловутый напиток, который должен сделать из меня «мироходца». Я ведь обещала по-прежнему делать все для спасения этого мира.

— Нет. Либо я не замечаю, — вздохнула я.

— Я тоже не вижу, — спокойно и задумчиво продолжил Гадор. — Хотя по моим расчетам уже могло что-то проявиться.

— Значит, сейчас у нас вся надежда на призму. Что ты там придумал?

Гадор взял с дальнего конца стола достаточно большую призму, переливавшуюся всеми цветами радуги. Повертел ее.

— Я попробовал совместить ваш физический подход и магию. Смотри, мы не знаем, можно ли выделить волну целого человека. Но совершенно точно волновая природа есть у каждой из частиц, из которых он состоит.

— Я тоже думала об этом… — сказала я.

— Подозреваю, что как раз на этом строилась способность моих предков — Истинных драконов — ходить по мирам. Вероятно, они временно переводили свои частички в волновую форму, волны проникали через границы между мирами, а потом опять превращались в частицы — в другом мире. Видимо, способность разбирать и собирать тело в природе драконов. Мы ведь и обращаемся так же. Только при обращении мы просто «разбираем» тело на частички, а потом собираем в другую ипостась. Тут же не столько разбор, сколько превращение в волны. Выявление волновой природы, как ты это называешь. По сути, нам нужно сделать нечто подобное. Перевести составляющие живого существа в волновую форму, а потом придать им дополнительную энергию. Как ты и говорила. Только работать нужно с отдельными частицами.

— Только как это сделать? — сказала я. — Я ведь тоже уже всю голову сломала!

— Смотри, — улыбнулся Гадор, обошел стол, встал рядом и поставил передо мной призму. — Я вложил в эту призму магию видения скрытых энергий и… Вот, погляди через нее на вазу с карандашами.

Сейчас он стоял очень близко, у меня за спиной. Я ощущала жар его сильного тела. И это, конечно, сбивало с толку, погружая в воспоминания о нашей необыкновенной, всепоглощающей близости еще несколько дней назад.

Но я незаметно выдохнула, взяла себя в руки.

Послушно поглядела в призму, болтающуюся в руке Гадора перед моим лицом.

Ого! Это была та же ваза, но казалось, она собрана из отдельных полосок, которые колебались, словно бы звенели струны арфы.

— Вот так это выглядит! — усмехнулся Гадор. — Вот так мы видим волновую природу частиц объекта. Теперь мы можем при помощи магии микропроцессов измерить эти волны… Это будет как «измеритель» — эффект наблюдателя, о котором ты говорила. И тогда…

— Тогда по квантовой физике они должны зарегистрироваться как частицы. Коллапс волновой функции, — сказала я.

— А вот нет! Не знаю, уж как там у вас с коллапсом, а в нашем случае, если мы магически измеряем эти волны, — Гадор поводил над призмой рукой, — то как раз выявляем волны, фиксируем их. Наблюдатель воздействует на объект, навязывает ему ту природу, которую хочет увидеть. В нашем случае — волновую. Посмотри!

На глазах у изумленной публики (то есть у меня) вазочка с карандашами вдруг начала… словно бы колебаться, расплываться, становиться красивым скопищем разноцветных полос, примерно как на некоторых картинах импрессионистов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И теперь нам достаточно подать энергию… — бархатным тоном закончил Гадор, склоняясь к моему уху. Меня передернуло, как от щекотки.

— Ты гений! — воскликнула я и вскочила на ноги.

Не чтобы избежать затягивающей близости. А просто от восторга.

— Кого отправим в другой мир, чтобы восстановить баланс? — рассмеялась я.

Вот она, настоящая надежда! В тот миг я забыла обо всем. О наших трениях с Гадором, о своем гневе на него. Обо всем.

Впервые в этой истории наступил настоящий прорыв!

— Подожди, — охладил мой пыл Гадор. — Сначала нужно потренироваться на неодушевленных предметах. К тому же я еще не подобрал режим энергии, то есть вашего «квантового скачка»… И еще. Тебя отправить обратно мы не можем. Ведь мы будем подавать «дополнительную энергию». А значит, ты не сможешь вернуться в свой мир. Только скакнуть еще «выше», в еще один неведомый другой мир. Так что даже не просись в добровольцы. В неведомый опасный мир я тебя не отпущу. Этим способом ты от меня не избавишься…

А я и не собиралась, подумала я. В мои планы входило остаться здесь или вернуться в свой мир. Оптимальным я вообще считала то, чего изначально хотел Гадор — обрести способность ходить по мирам. Это позволило бы мне курсировать между Землей и этим миром.

Ведь даже с учетом того, что я «послала» Гадора, мне есть что здесь делать. В самые короткие сроки этом мир стал «моим».

— В общем, думаю, в ближайшие дни я ее доработаю, — закончил Гадор. — Останется испытать. И еще… — он задумчиво вздохнул и устало поглядел на меня с болью взгляде. — Анечка, милая, скажи, ты правда хочешь, чтоб я с тобой развелся?

Я прямо опешила от такого вопроса. А внутри сверкнула боль вперемешку с возмущением.

Что? Он согласен со мной развестись?

В голове вихрем пронеслись самые разные мысли. Противоречивые и даже смешные.

«Ох, ну наконец!»

«Что? Так просто? Так быстро?!»

«Ты с ума сошел?!»

«Нет, так не пойдет! Правила просты: я убегаю, ты догоняешь! Какое «развестись» от тебя?»

«Ага, доигралась!»

Я остановила хаос в голове и уставилась на Гадора.

— А что? Теперь ты хочешь со мной развестись? — спросила я жестким ехидным тоном, хоть вовсе и не хотела говорить таким.

— Нет, — грустно, устало и искренне ответил Гадор, и столь же грустно посмотрел на меня, — Не хотел и не хочу. Правда. Ты нужна мне по-прежнему. Мне, проклятье, плохо без тебя! Но… Просто я подумал следующее. Не исключено, что нашему миру и нам всем осталось так мало времени на жизнь. И любой хочет его прожить счастливо. Так что, если ты считаешь, что будешь счастливее без меня, если считаешь, что меня нельзя понять, и тебе будет лучше без меня — то я дам тебе развод. Выходное пособие, отдельный дом — это все тоже дам. Об этом не переживай. Ну так что? — усмехнулся он. — Действительно хочешь? Тебе будет лучше?

Я замерла с отвисшей челюстью. «Я подумал, что если ты будешь счастливее без меня, то я дам тебе развод…» — эхом прозвучало у меня в голове.

Это было… это были слова любви. Я не дура, чтобы не понять этого! Он вовсе не хочет развестись, но готов сделать это ради меня. Отпустить меня, как отпускают любящие, если другой хочет уйти.

О Боже!

Это что-то новенькое… Таким Гадор еще не был.

В тот момент я была готова искренне поверить в его любовь ко мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Слезы просились на глаза, я едва их сдерживала.

— Гадор… милень… Гадор, подожди, — сказала я. — Да, я хочу! Вернее — не хочу! Вернее… я хочу развестись только в том случае, если ты… так и не признаешь свою неправоту. Если не извинишься по-человечески. Проклятье! Да я ведь тоже не развестись с тобой хочу! И не избавиться от тебя! А хочу, чтобы ты понял меня и извинился хотя бы! Обещал больше так не делать! Хотя бы так!