Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вперед, вперед!
Монтэг оторвал глаза от поручней. Обычно Битти никогда не садился за руль, но сегодня машину вел он, круто сворачивая на поворотах, наклонившись вперед с высоты водительского трона; полы его тяжелого черного макинтоша хлопали и развевались — он был как огромная летучая мышь, несущаяся над машиной, грудью навстречу ветру.
— Вперед, вперед, чтобы сделать мир счастливым! Так, Монтэг?
Розовые, словно фосфоресцирующие щеки Битти отсвечивали в темноте, он улыбался с каким-то остервенением.
— Вот мы и прибыли!
«Саламандра» круто остановилась. Неуклюжими прыжками посыпались с нее люди. Монтэг стоял, не отрывая воспаленных глаз от холодных блестящих поручней, за которые судорожно уцепились его пальцы.
«Я не могу сделать это, — думал он. — Как могу я выполнить это задание, как могу я снова жечь? Я не могу войти в этот дом».
Битти — от него еще пахло ветром, сквозь который они только что мчались, — вырос рядом.
— Ну, Монтэг!
Пожарные, в своих огромных сапогах похожие на калек, разбегались бесшумно, как пауки.
Наконец, оторвав глаза от поручней, Монтэг обернулся.
Битти следил за его лицом.
— В чем дело, Монтэг?
— Что это? — медленно произнес Монтэг. — Мы же остановились у моего дома?
Часть 3
Огонь горит ярко
В домах вдоль улицы зажигались огни, распахивались двери. Люди выбегали посмотреть на праздник огня. Битти и Монтэг глядели, один со сдержанным удовлетворением, другой не веря своим глазам, на дом, которому суждено было стать главной ареной представления: здесь будут жонглировать факелами и глотать пламя.
— Ну вот, — промолвил Битти, — вы добились своего. Старина Монтэг вздумал взлететь к солнцу, и теперь, когда ему обожгло крылышки, он недоумевает, как это могло случиться. Разве я не предупредил вас достаточно ясно, когда подослал пса к вашим дверям?
Застывшее лицо Монтэга ничего не выражало; он почувствовал, как его голова медленно и тяжело, словно каменная, повернулась в сторону соседнего дома — темного и мрачного среди окружавших его ярких цветочных клумб.
Битти презрительно фыркнул:
— Э, бросьте! Неужто вас одурачила эта маленькая сумасбродка со своим избитым репертуаром? А, Монтэг? Цветочки, листочки, мотыльки, солнечный закат. Знаем, знаем! Все записано в ее карточке. Эге! Да я, кажется, попал в точку! Достаточно поглядеть на ваше потерянное лицо. Несколько травинок и лунный серп! Экая чушь! И что хорошего она всем этим сделала?
Монтэг присел на холодное крыло «саламандры». Он несколько раз повернул свою одеревеневшую голову: вправо-влево, вправо-влево…
— Она все видела. Она никому ничего не сделала. Она никого не трогала…
— Не трогала! Как бы не так! А возле вас она не вертелась? Ох уж эти мне любители делать добро, с их святейшими минами, с их высокомерным молчанием и единственным талантом: заставлять человека ни с того ни с сего чувствовать себя виноватым. Черт бы их всех побрал! Красуются, словно солнце в полночь, чтобы тебе и в постели покоя не было!
Дверь дома отворилась; по ступенькам сбежала Милдред, сжимая чемодан в закостеневшей руке. Со свистом затормозив, у тротуара остановилось такси.
— Милдред!
Она пробежала мимо, прямая и застывшая, — лицо белое от пудры, рта нет — забыла накрасить губы.
— Милдред, неужели это ты дала сигнал тревоги?
Она сунула чемодан в машину и опустилась на сиденье, бормоча как во сне:
— Бедные мои «родственники», бедняжки, бедняжки! Все погибло, все, все теперь погибло…
Битти схватил Монтэга за плечо. Машина рванула и, сразу же набрав скорость до семидесяти миль в час, исчезла в конце улицы.
Раздался звон, как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из граненого стекла, зеркал и хрустальных призм. Монтэг машинально повернулся — его словно подтолкнуло неведомо откуда налетевшим вихрем. И он увидел, что Стоунмен и Блэк, размахивая топорами, крушат оконные рамы, давая простор сквозняку.
Шорох крыльев ночной бабочки, бьющейся о холодную черную преграду.
— Монтэг, это я, Фабер. Вы слышите меня? Что случилось?
— Теперь это случилось со мной, — ответил Монтэг.
— Ах, скажите, какая неожиданность! — воскликнул Битти. — В наши дни всякий почему-то считает, всякий твердо уверен, что с ним ничего не может случиться. Другие умирают, но я живу. Для меня, видите ли, нет ни последствий, ни ответственности. Но только они есть, вот в чем беда. Впрочем, что об этом толковать! Когда уж дошло до последствий, так разговаривать поздно, правда, Монтэг?
— Монтэг, можете вы спастись? Убежать? — спрашивал Фабер.
Монтэг медленно шел к дому, но не чувствовал, как его ноги ступают сперва по цементу дорожки, потом по влажной ночной траве. Где-то рядом Битти щелкнул зажигалкой, и глаза Монтэга как зачарованные приковались к оранжевому язычку пламени.
— Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Что влечет к нему и старого и малого? — Битти погасил и снова зажег маленькое пламя. — Огонь — это вечное движение. То, что человек всегда стремился найти, но так и не нашел. Или почти вечное. Если ему не препятствовать, он горел бы, не угасая, в течение всей нашей жизни. И все же, что такое огонь? Тайна. Загадка! Ученые что-то лепечут о трении и молекулах, но, в сущности, они ничего не знают. А главная прелесть огня в том, что он уничтожает ответственность и последствия. Если проблема стала чересчур обременительной — в печку ее. Вот и вы, Монтэг, сейчас представляете собой такое же бремя. Огонь снимет вас с моих плеч быстро, чисто и наверняка. Даже гнить будет нечему. Удобно. Гигиенично. Эстетично.
Монтэг глядел на свой дом, казавшийся ему сейчас таким чужим и странным: поздний ночной час, шепот соседей, осколки разбитого стекла и вон там, на полу, — книги с оторванными переплетами и разлетевшимися, словно лебединые перья, страницами, непонятные книги, которые сейчас выглядят так нелепо и, право же, не стоят, чтобы из-за них столько волноваться, — просто пожелтевшая бумага, черные литеры и потрепанные переплеты.
Это все, конечно, Милдред. Она, должно быть, видела, как он прятал книги в саду, и снова внесла их в дом. Милдред, Милдред…
— Я хочу, чтобы вы один проделали всю работу, Монтэг. Но не с керосином и спичкой, а шаг за шагом, с огнеметом. Вы сами должны очистить свой дом.
— Монтэг, разве вы не можете скрыться, убежать?
— Нет! — воскликнул Монтэг в отчаянии. — Механический пес! Из-за него нельзя!
Фабер услышал, но услышал и брандмейстер Битти, решивший, что эти слова относятся к нему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- 5-я волна - Рик Янси - Научная Фантастика
- Полторы сосульки (Сборник фантастики) - Феликс Дымов - Научная Фантастика
- Лето, прощай - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- 451° по Фаренгейту. Повести. Рассказы - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика / Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Дверь в лето - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик - Майкл Муркок - Научная Фантастика
- Дядюшка Эйнар - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Миры Рэя Брэдбери. Том 1 - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Прикладное терраформирование - Эдуард Катлас - Научная Фантастика
- Quid pro quo - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика