Красный Герцог (СИ) - Хохлов Владислав

Весь следующий день не отличался собой от всех предыдущих: он был таким же спокойным и тихим. В нём был обычный завтрак, где Эльвира и Анна радостно беседовали друг с другом, а Генрих наслаждался налаженной идиллией. Только Эльвира странно себя вела по отношению к офицеру, будто не замечала его, или не хотела замечать. Люди в замке пытались заняться полезными делами или хотя бы убить время за чтением книг. Девочка под четким присмотром брата ходила в дендрарий с попыткой посадить семена в землю. Она несколько часов блуждала по пепелищу, рисовала будущие тропинки и чертила грядки. Не желая перечить сестре и беспокоить её, Генрих следил, чтобы никто не вступал на минированное место, — он всё же не до конца был уверен в безопасности замка, и хотел, чтобы мина осталась на месте. Весь отряд Генриха от скуки помогал девочке с её работой. Именно в этот момент все жильцы были ближе друг к другу, чем когда-либо. Потом они опять расходились по своим делам, иногда встречаясь в коридорах и радостно беседовали друг с другом на обыденные темы. Генрих посетил погреб, где уже давно лежали без дела ящики Диди. Офицер не понимал, что могло быть такого ценного в них, раз уж ради этого жители Фюссена рисковали своими жизнями, но решил ничего не вскрывать. Чтобы там ни было, это вряд ли была полезная вещь для улучшения безопасности Анны или способ избавиться от жителей деревни раз и навсегда.

Постепенно наступал вечер, Анна и Эльвира готовили еду на всех. До этого они договорились с Зигфридом, чтобы тот временно отдохнул от жара печи и оды кипящей воды. Повар был не против, и охотно отдал им свою «мастерскую». В начале все блюда отнесли солдатам, а потом девушки начали обставлять уже свой зал. Когда весь стол был накрыт, вся троица преступила к трапезе. Офицер уже понимал, что он сделал всё для обустройства безопасного места для сестры, и, теперь мог спокойно расслабиться. Юноша начал приём пищи, не ожидая чего-либо, и не следя за кем-либо. Почти сразу эта перемена в поведении знакомого человека удивила оставшихся людей за столом: все уже давно привыкли, что Генрих вначале ожидает пока еда остынет, а только потом приступает к её употреблению. Однако, сейчас Генрих приступил сразу, нарушив свою старую привычку. На ужин был густой суп, и, несмотря на то что в нём почти ничего не плавало, сам по себе он был сытным. По привычке, — которая часто бывает у людей, что постоянно употребляют твёрдую пищу, — Генрих жевал свою порцию, пока на его зуб не попало что-то твёрдое. Что-то маленькое и раздробленное на малейшие кусочки скользило по рту юноши, и, он никак не мог определить, что это. Сохраняя приличие, Генрих незаметно для всех осторожно сплюнул странный предмет в поднесённую ко рту салфетку. Протерев инородный объект тканью, офицер видел слегка пенящуюся таблетку. «Возможно, витамины» — подумал он.

— Какой вкусный суп, — сказал юноша, достаточно громко, чтобы его было хорошо слышно.

— Да… — слегка протяжно ответила Эльвира. — Мы изготовили его по местному рецепту.

После этих слов она продолжила есть. Анна всё это время молчала, будто бы и не заметила того, что её брат что-то сказал. Давно Генриха не настигали те самые мысли, он даже успел успокоится и начал думать о чём-то другом, как резко они начали появляться с новой силой. Прервав ужин, Генрих незамедлительно отправился на кухню. Более детально рассмотрев таблетку, он ничего не обнаружил. Пытаясь почувствовать запах, он не ощущал ничего, даже приправы и ингредиенты на кухне не подавали ароматов, и, как на зло, он никак не мог определить, что же это за препарат. Офицер решил остаться в помещении, продолжая размышлять о предназначении странной добавки. Вскоре, по скрипу стульев он определил, что Эльвира и Анна закончили ужин и покинули зал. Ещё через несколько минут пришел повар. Зигфрид был удивлён встрече Генриха на кухне, но не возражал его присутствию.

— Чем могу помочь?

— Что это? — Генрих взял лежащую на столе таблетку и протянул её повару.

— Я не знаю, — еду готовили Анна и Эльвира. Может, особая витаминная добавка? — немного растерянно сказал Зигфрид. — Я такого не видел в своей тарелке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А в чужих?

— Тоже. — Повар подошёл поближе к странному предмету и начал более детально его рассматривать. — Может, что-то упало в тарелку? Как на вкус?

— Может и упало… Вкус я не определил. — Офицер внимательно рассматривал полки со специями и добавками.

— Дай мне, — сказал Зигфрид, взяв таблетку из рук.

Засунув её себе в рот, повар немного молча постоял на месте, смотря в потолок. Жадно причмокивая ртом, он пытался определить вкус у таблетки, надеясь идентифицировать её. «Чувствую перловую крупу… Больше ничего» — произнёс он. Генрих холодно смотрел на своего солдата. Если бы он мог что-то испытывать, то скорее всего пытался подавить отвращение и тошноту. Зигфрид с каким-то фанатизмом принялся за найденную вещь, и, похоже, это была обыденная практика. Проглотив то, что удалось и не удалось рассосать, Зигфрид лишь неудовлетворительно пожал плечами, не зная, что только что он попробовал.

— Наверное, витаминные добавки, поэтому и без вкуса, — заключил он.

Когда их эксперимент не дал никакого результата, повар начал относить собранную посуду к раковине, чтобы всё помыть. Генрих всё это время стоял на прежнем месте, размышляя, что только у него эта таблетка не успела раствориться в супе. Также он рассуждал о том, что Эльвира ничего не сказала о «особых добавках». «Может, она просто не хотела говорить при Анне?» — подумал офицер. Генрих никогда бы не назвал свою сестру брезгливой по отношению к медицине, она никогда не пугалась витаминов и лекарств.

Размышление Генриха прервал звук бьющейся посуды. Обернувшись на шум, офицер увидел своего повара, который неряшливо стоял в окружении осколков фарфора на полу. Зигфрид скорчил гримасу сожаления, пытаясь сказать, что он случайно. Вскоре его мимика сошла на нет так же быстро, как и разнесённый по комнате звук бьющейся посуды. Издав протяжный хрип, повар свалился с громким грохотом на острые осколки. Офицер подбежал к своему солдату и перевернул его на спину. Глаза лежащего человека не реагировали на свет, грудь не вздымалась, а пульс отсутствовал. Зигфрид умер.

Предположив, что дело было не из-за возможной аллергической реакции или чистой случайности, Генрих отправился в медицинский кабинет, оставив товарища на полу. По дороге до нужного места он слышал голоса Эльвиры и Анны из библиотеки и понимал, что они внутри. Оказавшись в нужном помещении, офицер начал быстро просматривать содержимое всех банок и коробок, надеясь найти схожую таблетку. Ему хорошо довелось её разглядеть, а значит, найти другую — вопрос времени. Ни в шкафах, ни в коробках не было схожего препарата. Места, где можно было искать заканчивались, и Генрих медленно приближался к рабочему столу доктора. Когда до него дошла очередь, юноша открывал встроенные ящики, и в одном из них нашел то, что искал. Лист из фольги с упакованными внутри таблетками, схожими с той, что была съедена. Неизвестное название ни о чем не говорило, но в составе присутствовало смутно знакомое название: Акони́т. В упаковке из двенадцати таблеток отсутствовала только одна. Офицер убрал пачку в карман, частично сомневаясь в тех мыслях, что Эльвира могла попытаться отравить его. За прошедшие дни жизни с Эльвирой, Генрих научился доверять девушке, но так до сих пор и не мог понять её, а сейчас эти сомнения только росли. Генриху нужны были ответы, и, он сел на одну из коек и принялся ждать своего доктора.

В течении следующего часа ожидания девушки, Генрих думал о том, что он скажет, что он сделает. Возможно, под влиянием препарата, мимика Зигфрида менялась от одной эмоции к другой, активно заставляя всё тело тщетно сопротивляться стремительно приближавшейся смерти. «Что же ты чувствовал…» — думал Генрих, вспоминая каждую последнюю секунду жизни Зигфрида. Юноша даже завидовал участи своего повара: сколько бы Генрих не сталкивался с вещами что должны были повлиять на него, он ничего не ощущал. Даже таблетка, что должна была убить его, не привела ни к какому результату. Вскоре явилась Эльвира, она была сильно удивлена, встретив в своём кабинете офицера. Девушка прошла на своё рабочее место и молча села за стол.