Колесница Гелиоса - Евгений Санин

— А еще можешь?

— Могу!

— Так начинай! — приказал Кар.

Эвбулид с опаской посмотрел на дверь — малоазийцы уже скрылись за деревьями сада и проходили, наверное, сейчас мимо эргастула, от которого до баньки считанные шаги. И Лад ничего не знает, ни о чем не догадывается…

«Лад! — вдруг промелькнула в голове спасительная мысль. — Вот кто может спасти Домицию от этих могильщиков!»

— Хорошо, я начну! — быстро сказал он. — Но мне нужен толковый, крепкий помощник.

— Я приведу тебе хоть троих! — пообещал Кар, делая шаг к двери.

— Не нужно троих! — остановил его Эвбулид. — Приведи одного, того, что сидит сейчас в эргастуле!

— Скифа?

— Да, он отлично разбирается в этом деле, а с другими я работать не буду. Хоть убей.

— А что скажет Филагр? — задумался надсмотрщик. — Он ведь приговорил этого скифа к смерти!

— Если я не буду ковать оружие, поверь, следующим он приговорит тебя… — пообещал Эвбулид.

— Это верно, — поскучнел Кар. — Что делать… Филагр сейчас докладывает о порядке в имении Эвдему, и я не могу без вызова войти к господину… А вдруг господин спросит, как идут дела на кузнице?

— Конечно же спросит! — подтвердил грек.

— Ну ладно, раз он опытный! — сдался Кар. — Я приведу тебе скифа. Думаю, Филагр не станет ругать меня за то, что работа в кузнице не остановилась…

Вскоре дверь вновь открылась, и Эвбулид увидел Лада.

— О, как у тебя тут хорошо! — воскликнул тот, поднося ладони к огню. — А я, понимаешь, намерзся в этом эргастуле ночью… Что стряслось? — наконец заметил он выражение крайней озабоченности на лице грека.

— Домиция, Лад, беда… — выдохнул Эвбулид, едва только дверь захлопнулась за Каром. — Вчера Публий с дружками по наущению Филагра надругались над ней…

— Проклятье! — вскричал Лад.

— …а теперь двое могильщиков отправились в баньку, чтобы продолжить их мерзкое дело и убить ее…

— Бежим туда! — вне себя от ярости закричал сколот.

— Постой! — Эвбулид схватил молот и несколькими ударами расковал Лада.

— Вот, зазвенел молот! — послышался довольный голос надсмотрщика, он открыл дверь, чтобы похвалить Эвбулида, и тут же, не успев крикнуть, свалился под ноги Ладу.

— Бежим! — крикнул сколот, и Эвбулид, бросая молот, кинулся за ним следом.

Промелькнули шарахнувшиеся в сторону и удивленно глядящие на них садовые рабы, остался позади эргастул…

Оставив далеко позади себя задыхающегося от быстрого бега Эвбулида, Лад ударом ноги распахнул дверь баньки и исчез за ней.

Мгновение — и два диких вопля слились в один и, захлебнувшись, смолкли.

Тут же со стороны дома послышался какой-то шум.

Эвбулид оглянулся и с ужасом увидел спускавшихся со ступенек хозяйского дома надсмотрщиков, Филагра и того самого человека в одежде персидского вельможи, который купил его на Хиосе. Без сомнения, это был сам Эвдем.

Последним с крыльца спустился евнух Протасий.

— Лад! — предостерегающе крикнул Эвбулид, побежал по направлению к баньке, но не успел добежать до нее. Ближайший надсмотрщик опередил его, заглянул в распахнутую дверь и громко крякнул:

— Господин управляющий! Беда! Эта римлянка… Эту римлянку…

— Не уберегли? — расталкивая всех, сорвался с места Филагр. — Проворонили самую дорогую рабыню нашего господина! Жалкие лодыри! К столбу каждого! В плети! По сто… двести… тысяче ударов! Я же предупреждал, смотреть в оба за этими могильщиками, они давно положили глаз на Домицию, которую я оберегал пуще собственного глаза!

В голосе управляющего было столько неподдельного возмущения, что, не услышь Эвбулид раньше разговор за стеной дома, он ни секунды бы не сомневался в его искренности.

— Казню! Всех! До единого! — кричал на ходу Филагр и вдруг остановился, увидев Лада, выносящего из бани на руках прикрытую изорванным хитоном Домицию. — Как?! — ошеломленно воскликнул он. — Ты?!

— Я, — спокойно ответил Лад, хмуро оглядывая господ.

— Почему не в эргастуле? Что ты здесь делаешь?! И без оков…

Не отвечая, сколот прошел сквозь расступившуюся толпу, бережно опустил Домицию на землю под яблоней и аккуратно поправил на ней хитон. Римлянка слабо застонала.

— Жива, — обрадовался Эвдем.

— Да, господин, — поклонился Лад. — А те два негодяя, что надругались над ней, уже в вашем Аиде. Вели оттащить крючьями их мерзкие тела на свалку!

— Кто это? — повернулся к кусающему губы Филагру Эвдем.

— Скиф! — встрепенулся тот. — Из той партии, что ты купил на Хиосе, господин. Он сидел у меня в эргастуле.

— Припоминаю, — наморщил лоб Эвдем. — Не тот ли это раб, которого ты как-то просил назначить надсмотрщиком?

— Да, господин! Это самый покорный и преданный тебе раб из всех последних партий! — поклонился Филагр.

— За это ты и посадил его в эргастул? — удивился Эвдем и внимательно посмотрел на управляющего имением. — Ты стал очень странным, Филагр! Не слишком ли много в последнее время ты пьешь вина?

— О, господин! — побледнел управляющий. — Не больше, чем другие, самую малость!

— Смотри, как бы не пришлось подумать о твоей дальнейшей судьбе! Еще один твой проступок… — покачал головой Эвдем и вдруг заметил, что ноги Лада свободны от оков. — Почему не закован? — быстро спросил он.

— Он работал со мной в кузнице, и я по приказу надсмотрщика расковал его! — сделал шаг вперед Эвбулид.

— Без оков и не сбежал! — вслух рассудил Эвдем и с интересом посмотрел на Лада. — Это действительно редкий раб. Я подумаю о его судьбе и о том, не назначить ли мне его действительно надсмотрщиком!

Эвдем достал кошель и бросил под ноги сколоту золотую монету:

— А пока вот тебе за то, что спас эту рабыню и наказал виновных!

— Виновные, господин… — снова подался было вперед Эвбулид, но Лад, подняв монету, предостерегающе дернул его за хитон и, перехватив подозрительный взгляд Филагра, сделал вид, что заставляет своего друга ниже склониться перед Эвдемом.

— Хорошо, идите в кузницу! — разрешил Эвдем и склонился над Домицией, сокрушаясь, что во всем имении нет ни одного врача.

— …Ты что? — набросился Эвбулид на Лада, когда они остались вдвоем на тропинке. — Надо было рассказать обо всем Эвдему! Ведь сегодня участь Домиции в этой же баньке разделит еще одна несчастная!

— Эвдем наказал бы только одного Филагра! А Публий? — покачал головой Лад. — Нет, Эвбулид, тут силой не возьмешь, попробуем хитростью.

Весь день Лад проработал в подручных у Эвбулида и после заката попросил Кара открыть дверь, сказав, что ему нужно срочно видеть самого Эвдема.

Прослышавший о том, что господин собирается назначить скифа надсмотрщиком, Кар беспрепятственно выпустил его из кузницы.

Сколот быстрыми шагами прошел по дорожке, подкрался к баньке и, увидев сквозь щели свет, бесшумно отворил дверь.

В одном углу низкого помещения сидел пьяный Филагр. Голова его безвольно свешивалась на грудь.

В другом углу, белея юным телом, лежала рабыня, над которой стоял Публий.

— А ну очнись, дрянь! — кричал он, пиная ее ногой, и недовольно обернулся к Филагру: — Слушай, что вы мне с Протасием подсунули?

Глаза его округлились. Публий увидел сколота.

— Ты что? Кто?! — попятился он, но споткнулся о тело рабыни и растянулся на полу.

— Я — твоя смерть! — тихо ответил Лад и, выхватив из-за пояса бесчувственного Филагра кинжал с ручкой в виде змеи, обвившей зайца, замахнулся на онемевшего от страха Публия.

…Вернувшись в кузницу, сколот разбудил крепко спящего Эвбулида.

— Зачем ты ходил к Эвдему? — спросил, потягиваясь, грек.

— Свершить правосудие, — коротко ответил Лад.

Сон мигом слетел с Эвбулида.

— Я убил Филагра его же оружием, — видя недоумение друга, усмехнулся Лад и объяснил: — Я прирезал Публия кинжалом управляющего и вложил его в руку пьяного Филагра. Теперь Эвдем решит, что управляющий убил его сына из ревности к рабыне, и мерзавец сам кончит свою жизнь у столба! И поделом ему — не будет рыть яму другому!

— Значит, бежим? — радостно вскочил Эвбулид.

— Да… Но сначала подождем, пока придет в себя Домиция.

— Ты прав, Лад. Но если она проболеет слишком долго?

— Тогда, боюсь, нам снова придется искать твоего купца! Золотой на это дело у нас есть, попросим нового управляющего.

— Если только он согласится…

— Да кто же откажется получить в дар целый золотой! — усмехнулся Лад и вздрогнул от радостного крика Эвбулида:

— Вспомнил!

— Что?

— Имя моего купца! — пояснил Эвбулид. — Ну, не все имя, а его половину. Как только ты сказал о даре, я вспомнил, что он — подаренный!

— Подаренный? Кому? — удивился Лад.

— Афине, Гермесу, а может, Аполлону… — наморщил лоб Эвбулид и забормотал: — Афинодор… Аполлодор… Гермедор… Нет, только не Гермедор! Больше похоже на первые два…

— С них и начнем, — решил Лад. — А теперь давай спать!