Путешествие в Алмазные горы - Багнюк Михаил Петрович

По мере того как настоятель вел разговор, лицо Луция сначала бледнело, а после стало принимать красноватые оттенки, пока не покрылось бордово-алыми пятнами.

— Как вы узнали?! — почти зарычал он.

— Не забывай, я пока еще глава монастыря и знаю все, что здесь происходит. Цель тебе ясна. Убедить в ее правильности я тебя, кажется, смог. Выполняй, время дорого.

На ватных ногах, слегка пошатываясь от слабости, Луций вышел от настоятеля. После столь тяжелой ночи ему предстояло не менее тяжелое утро.

* * *

Не успевший выспаться Шторм и старший наставник цитадели, минуя многочисленные лестницы и галереи древней обители Братства, вошли в небольшое, слабо освещенное помещение с большой мраморной ванной посередине. Ванна была наполнена серебристо-голубой слизью, из которой выступала голова черноволосой девушки. Глаза купальщицы закрыты, на бледной коже легкий румянец, кажется, она просто спит.

— И что? — спросил Дракон, войдя вслед за Арканцием в странное помещение. — Какие здесь могут быть сложности?

— Ничего особенно нового, — пожал плечами Арканций. — Она снова умирает, и я не знаю, как это остановить. Нить, связующая душу с телом, истончается, и перенос цитадели только ускорил этот процесс. Ее душа перестает цепляться за земную жизнь, ее здесь ничего не держит. Мы заставляем ее сердце биться, а легкие дышать, но когда связующая нить оборвется окончательно, мы уже не сможем заставить тело продолжать существование. С потерей души оно умрет.

— Не нужно мне объяснять основы связующих единиц жизни! — разозлился Дракон. — Почему раньше не доложил?

— Вы отдыхали, я подумал, что это временное ухудшение, связанное с переносом цитадели, и все нормализуется после адаптации тела к законам аномалии.

— Оказывается, ты иногда думать умеешь, — зло усмехнулся Шторм. — Дарвингиля ко мне срочно!

Арканций бесшумно выскользнул в коридор, а Шторм принялся проверять состояние девушки, ведь старший наставник мог ошибиться, и на самом деле все не так плохо. Проведя глубокое послойное сканирование ауры, Дракон понял, что все не просто плохо, а катастрофически плохо. Девушке осталось жить в лучшем случае часа полтора, душа действительно перестала цепляться за земное существование тела. И заставить ее вернуться — значит совершить чудо.

В открытую дверь вошел эльф в просторной светлой одежде, волосы заплетены в тугую косу.

— Ты уже знаешь? — не оборачиваясь, спросил его Дракон.

— Учитель рассказал, — ответил Дар.

— Попробуешь ее вернуть?

— Я уже пробовал и не раз, вы знаете. Был бы здесь Нерканн, у нас вместе наверняка бы получилось. Меня она не слышит или не хочет слышать. Как только я приближаюсь, она отдаляется все дальше. Боюсь, очередная попытка закончится тем, чего мы все так боимся.

— Да, ты прав. А родителей или возлюбленного у нее точно нет? К ним она бы вернулась.

— Точно. Это еще Нерк проверял, прежде чем к нам ее вербовать.

Во время разговора эльфа с Драконом лицо девушки побледнело, легкий румянец пропал вовсе, под глазами начали проявляться черные круги, дыхание стало прерывистым.

— Сердце останавливается! — выкрикнул Дар.

— Запри дверь! — скомандовал Шторм.

Пока эльф выполнял приказ, справляясь с могучей каменной дверью, Дракон снял висевший на стене меч и с размаху воткнул себе в грудь. Ужасающий крик Дарвингиля он услышал уже в полузабытье.

* * *

Темно. Темно, но страха нет. Дракон бывал здесь и раньше, правда, не с целью розыска потерянных душ. Сейчас он везде и нигде одновременно. Вокруг пустота, ни берега, ни дна нет у этого места. Привыкнув к темноте, он различает разноцветные спирали времени и пространства вокруг себя, светящиеся символы основ мироздания, где-то в отдалении сущностей, подобных ему самому, которые рассматривают собрата с интересом. И души, множество душ, несущих в себе отражение аур своих бренных, земных тел. Аура нужного ему человека светится ярче других, ведь тело ее еще живо, правда, ненадолго. Он начинает приближаться к ней, паря, подобно ночной птице. Душа, заметив движение в свою сторону, отдаляется, стараясь спрятаться за других.

— Не убегай! Вернись! — просит Дракон отдаляющуюся душу. — Ты ни в чем не виновата! Ты нужна нам, мы скучаем. И Дарвингиль, и Нерканн.

Душа девушки вынырнула из-за заслона своих потерянных собратьев, обратила внимание на Дракона, не пытаясь больше убежать, но и не приближаясь.

— Вернись, вернись к нам, — продолжал Дракон. — Мы найдем Нерканна, по тебе соскучились друзья в монастыре. Ты не можешь нас всех бросить.

— Могу, — был дан молчаливый ответ.

Уговоры Шторма не возымели должного результата, связующая тело с душой нить натянулась до предела и лопнула, как скрипичная струна, раскрасив темное ничто фонтаном светящихся искр.

— Не ко всем! — закричал Шторм. — Вернись ко мне! Только ко мне одному! Я покажу тебе Вселенную. Не одну, а множество Вселенных! Покажу чудесные, прекрасные миры, в которых никто, кроме меня, не бывал! Мы будем путешествовать вдвоем! Вернись ко мне, ты так мне нужна! — последние слова оборвались стоном в груди Дракона.

Он понял, что уже не находится среди основ мироздания и потерянных душ, и открыл глаза. Его тело прямо в одежде было погружено в ту же мраморную ванну со слизью, что и тело черноволосой девушки. Около них на каменном полу на коленях стоял эльф. Всхлипов и рыданий не было, только крупные слезы скатывались по щекам из зажмуренных глаз эльфа, рядом валялся окровавленный меч.

— Ты правда покажешь мне другие миры? — Черноволосая девушка положила голову на плечо Дракону, от неожиданности тот вздрогнул, но сразу же обнял льнувшее к нему тело.

— Правда, Хельга. Обязательно покажу. — Он притянул ее поближе и чмокнул в лоб.

— Ты же умерла?! — открывший глаза на раздающиеся поблизости голоса эльф опешил от такого известия.

— В который раз? — усмехнулась послушница.

— Сейчас по-настоящему. Я сам видел — сердце не билось, дыхания не было как минимум минуты три, — доказывал свою правоту эльф.

— Дар, ты хочешь меня убедить в том, что я мертва?

— Нет, Дар пытается растолковать тебе, что на его глазах произошло настоящее чудо, — ответил за него Шторм. — И мы с тобой в этом виноваты.

— Хельга, ты можешь вылезать, а вот Шторму придется пролежать здесь некоторое время, пока не заживет рана на груди, — сказал собравшийся с мыслями эльф.

— Ты знаешь, я себя еще плоховато чувствую, ты иди, разнеси радостную весть, а я еще немного подлечусь в этой чудодейственной водичке.

— Это не водичка, это сложнейший состав, построенный на магии и достижениях технологических миров для регенерации клеток живых существ, — поучительно сказал Дар и, с трудом открыв тяжелую дверь, оставил послушницу и Дракона одних.

Повисло неловкое молчание. Хельга, чья голова покоилась на плече Шторма, наткнулась на амулет, висевший на шее Дракона. Она видела его и раньше, но никак не находилось удобного момента, чтобы спросить его о назначении диковинной вещицы.

— Скажи, а что это за амулет ты носишь на шее? — уходя от неудобной ситуации, спросила Хельга.

— Это не амулет, это символ веры одного из миров, в котором я был. Тогда не видел смысла в своей жизни.

— А что этот символ означает? Кроме как у тебя, я таких больше не видела.

— Такой же символ носит Дарвингиль. Он тоже был в том мире и принял их веру.

— Расскажи, ну пожалуйста! Иначе я лопну от любопытства.

— Ладно, уговорила, — рассмеялся Дракон, скривившись от боли в груди, и взъерошил волосы послушницы. — Есть один из миров, который наиболее близок к Самому Творцу. Он отличается от всех остальных методами регулирования равновесия. Вот, к примеру, в твоем родном мире Создатель после его сотворения оставил в нем правящие стихии: Великую Мать Землю; Громовержца Небесного; Первозданный Огонь и Вечные Льды, образующие Северные Моря и все водоемы планеты. Жители твоего мира им и поклоняются, многие даже не подозревают о существовании Единого Творца всех миров. Во многих мирах происходит нечто подобное. Но мир, о котором я тебе сейчас рассказываю, устроен иначе. В нем правит Сам Создатель. И как ни парадоксально это звучит, многие жители того мира не верят в Его существование.