Право выбора - Виктор Волков

Рус молча протянул ему флягу с восстанавливающим эликсиром и даже я не стал спорить, говоря, что охотник уже не жилец, а другу нужнее. Спустя несколько глотков взгляд парня обрел осмысленность.

— Рад вас видеть, — нашел в себе силы улыбнуться тот. — Спасибо. Не хотелось подыхать в этой яме.

— Ты это брось. Вот попей, — я передал ему флягу. — Еще поживешь. Ты видел его?

— Еще вчера днем. Я этой твари под левую лопатку стрелу засадил. До сердца не достал. Но хрен он ее сможет вытащить, — со злорадством сказал охотник и глаза его блеснули нехорошим желтым огоньком.

— Мы заметили — он до сих пор хромает. А сейчас ты его не видел?

— Нет, из этой ямы немногое видно. Но с полчаса назад кто-то ломился не разбирая дороги, я подумал, что зверь кого-то из наших гонит.

— Мы его потрепали хорошенько, вот тебе фляга, дождись нашего прихода, отпилим ему башку и сразу за тобой вернемся. — Рус излучал насмешливую уверенность, но охотник видел, что это бравада, однако не подал виду.

— Обещаю далеко не уходить, — в тон другу отозвался Виктор. — Вы уж поосторожнее.

Руслан встал, покачнулся, но я вовремя его поддержал. И мы двинулись в том направлении, куда как показалось охотнику, бежал вервольф.

— Ты видел?

— Да. Если выживет, он станет оборотнем.

— И что нам с ним делать? — несколько растерянно спросил друг.

— С собой заберу, — пожал я плечами. Яр и Слава примут его как своего и всему обучат.

Когда стало казаться, что мы окончательно потеряли след и ходим по кругу, мы наткнулись на заросли малины, поломанные ветки говорили о том, что кто-то ломился сквозь них не глядя. Мы удвоили внимание и двинулись следом.

И все же оборотень почувствовал нас раньше, чем мы его. Серая тень метнулась на нас, стоило оказаться на небольшой поляне. Рус запаздывал и я ринулся наперерез твари, не давая ей добраться до друга. Ружье для меня вещь непривычная, поэтому я даже не стал пробовать целиться, а махнул им как дубиной. Тварь отскочила в сторону, но будучи раненой недостаточно быстро. Удара по голове вервольф избежал, но прикладом зацепило серый окровавленный бок. Зверь зарычал, изготовился к прыжку, но Рус наконец-то выстрелил. Дробь легла кучно, едва не оторвав твари челюсть. Оборотень обезумев от боли не попытался скрыться, а бросился на стрелка. К тому времени вместо бесполезного для меня ружья, у меня в руках уже был серебряный кинжал — единственный из набора, приспособленный не для метания, а для контактного боя. Существо было чудовищно быстро и если бы не многочисленные раны и стрела в лопатке, я вряд ли успел бы, а так мы прыгнули одновременно и мой кинжал, пропоров бедро твари почти до колена остановил его. Мы упали вместе и тут же на мою спину обрушился удар. Я дернулся в сторону и новый удар вместо лица пришелся в плечо. Спина и плечо за мгновения намокли от крови. Тварь попыталась навалиться сверху, из развороченной выстрелом челюсти на меня капали слюна и кровь, безумные желтые глаза до краев наполнены ненавистью. Я не успел подумать о том, что это последнее, что я вижу в своей жизни, как хватка твари ослабла. Я скинул его с себя, откатился сам и приподнялся, опираясь на колени и левую здоровую руку. Оборотень не двигался, в основании его черепа торчала рукоятка ножа. Руслан сидел рядом, выглядел он не многим здоровее вервольфа.

— Ты как? — одними губами спросил он.

— Хреново. Отвернись, попробую поправить здоровье.

Я подполз к зверю. Вопреки обычной практике (во всяком случае, обычной для кинофильмов) тот не спешил после смерти становиться человеком. Возможно, его суть уже стала ближе к звериной, нежели людской. Превозмогая брезгливость, отплевывая шерсть, я пытался пить кровь, которую уже не гнало по венам мертвое сердце. Получалось не очень и вскоре я отцепился от тела. Подавляя рвотные позывы, я все же не избавился от той крови, что уже попала в мой желудок. Затем, как мог, умыл лицо из фляги. Руслан смотрел на меня с суеверным ужасом. Да, выглядеть моя трапеза должна была омерзительно. Кайлеб говорил, что если увлекаться кровью трупов, то можно стать гулем. Но единственной альтернативой крови оборотня был эликсир восстановления, каждая капля которого была нужна Русу и Виктору.

— Надо обработать твои раны и идти за Виктором, — все же взял себя в руки Руслан.

— Если Виктор это тот перевертыш, которого вы не добили, то идти за ним уже не нужно. А раны действительно нехорошие, мы за тобой понаблюдаем парень, — неприятный, самодовольный голос застал нас врасплох. На поляну вышли двое мужчин за сорок лет каждому. Одеты в бесформенные балахоны, напоминающие маскхалаты, у обоих загорелые, жесткие лица. У одного был длинноватый нос с горбинкой, что придавало его облику еще больше хищности. У другого отличительной чертой был шрам из трех полос от уха до подбородка.

— Ты что-то сказал про Виктора? — спросил я, стиснув зубы от боли в ранах.

— Ваш товарищ превратился бы в оборотня. Мы спасли его. Теперь он может упокоиться. Можно даже похоронить по всем правилам.

По счастью, смысл сказанного дошел до Руса раньше чем до меня и он отгородил меня от охотников своей спиной, а заодно и мои удлинившиеся клыки от их взглядов.

— Разве его еще нельзя было спасти? — спросил Рус спокойным голосом.

— Мы и спасли его, единственно возможным способом, — бесстрастный ответ меня взбесил. Вот твари!

Я уже огибал сгорбленную, но широкую спину друга, когда потеря крови все же сказалась, несмотря на адреналин. Вот я готов рвать убийц на части, а вот изображение пропало и вокруг темнота, затем кадр в котором на меня стеной летит мох и снова темнота. Очнулся я перекинутым через чье-то плечо. Дернулся и меня тут же аккуратно положили на землю. Меня нес один из фанатиков, свалившихся на нашу голову, тот что со шрамом.

— Раз очнулся, дальше пойдешь сам. Сможешь? — судя по тону, ответа от меня ждут только одного. Посмотрел на Руса, тот шел сам, хотя лица на нем не было. Второй мужчина тащил тело Виктора, а к поясу привязан мешок, судя по размерам которого, голова вервольфа вполне поместилась бы.

— Спасибо. Надеюсь, справлюсь, — поблагодарил я. В общем то они были совсем не обязаны меня нести. — Я многое пропустил?

Мужчина со шрамом лишь отрицательно покачал головой, но как мне показалось, уже более дружелюбно.

Рус был совсем плох, поэтому оставшуюся дорогу я поддерживал его, едва не таща на себе.

Деревня встретила нас закрытыми воротами и часовыми. Последние заметив нас издали, позвали еще людей и вскоре стена ощетинилась ружьями. Наши спутники и ухом не повели, как шагали, так и продолжили путь. Мы же с другом так устали, что на такую комиссию по встрече нам было решительно наплевать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});