Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани - Патриция Хилсбург

— Стефани, и ты смогла все это вернуть?

— Да, Джон, я все смогла вернуть. Представь себе, сколько мне пришлось положить на это сил и нервов? После таких признаний, честно говоря, мне не хочется рассказывать дальше. Зато теперь ты знаешь, что со мной произошло.

— Стефани! Стефани! Ты просто гениальная женщина! Ты просто чудо!

Джон обнял жену за шею, медленно приблизил к себе и крепко поцеловал в губы, плотно сдвинутые, они покорно разжались.

— Стефани, а что у тебя было потом с Деном?

— Потом? Он еще несколько раз помог, когда мне было очень тяжело. Он вдохнул в меня жизнь, уверенность в своих, силах и мы поженились. Он по-настоящему любил меня и любит. Да и я, если быть абсолютно искренней и откровенной, тоже любила его. Но потом… Джон, мне не хочется об этом вспоминать. Ведь не очень удобно лежать в постели с мужем и рассказывать о другом мужчине.

— Да, это не очень хорошо, — сказал Джон, задумчиво глядя в потолок. — Стефани, мне почему-то от твоего рассказа захотелось закурить или выпить.

— Не надо, Джон, не расстраивайся, ведь теперь все уже кончилось, все прошло, теперь мы счастливы, мы вместе. И я не хочу вспоминать о своей компании, хотя и не представляю себе жизни без работы.

— Знаю, Стефани. Знаю то, что работа для тебя — это все.

— Нет, не все, Джон, есть еще ты, есть наши чувства, есть наша близость. Я сама не верила, что вот так у нас с тобой может сложиться, что так сильно полюблю тебя. Я не верила, думала, моя жизнь пройдет без любви, будет только работа. Джон, мне кажется, только сейчас я по-настоящему поняла, что такое мужчина и что такое любовь. Я очень долго, бесконечно долго тебя ждала! Я чувствовала, ты придешь и мне будет несказанно хорошо. Джон, мне ни с кем, поверь, ни с кем и никогда не было так хорошо, как с тобой! Ни с кем!

— Стефани, успокойся, я тебе верю, — сказал Джон, видя, как слеза катится по щеке жены, — я тебе верю, думаю, у нас с тобой будет все хорошо.

— Ты хочешь этого, Джон?

— Конечно, Стефани.

— И я хочу верить в то, что у нас с тобой все будет хорошо, что завтра взойдет солнце, будет утро, мы куда-то пойдем, будем пить, есть, смотреть на океан, на синее небо, на солнце, на облака. Ты будешь обнимать меня и целовать, а я буду целовать тебя, я буду принадлежать тебе. Мы останемся вдвоем, и никто нам не сможет помешать любить друг друга. Никто, Джон.

— Да, Стефани, думаю, никто нам не сможет помешать любить друг друга, разве только…

— Что, Джон?

— Разве только мы сами.

— Джон, я буду послушной девочкой, поверь. Я буду очень послушной.

— Стефани, я тебе верю, и я тоже постараюсь быть послушным.

— Джон, если хочешь — работай. Это мне совсем не мешает, даже нравится, когда ты работаешь. Жаль, что я не могу работать здесь.

— Зачем, Стефани? Отдохни хоть ты немного. Зачем тебе работать еще и здесь? Наслаждайся океаном, воздухом, солнцем. Тебе не надо работать, тебе стоит отдохнуть, прийти в себя, забыться.

— Да, Джон, я хочу о многом забыть. Я бы многое хотела вычеркнуть из своей памяти, но это так тяжело… Я иногда просыпаюсь ночью и плачу. Смотрю на луну и мне хочется выть.

— Да, Стефани, такое бывает и со мной.

— А утром, как ни странно, все проходит, все становится на свои места, появляется работа, какие-то обязанности и я начинаю их выполнять. Потом втягиваюсь и забываю обо всем плохом, обо всем, что не давало мне спать, что мучило. Правда, потом оно вновь накатывает, как волна, и вновь накрывает меня, а я пытаюсь выбраться и стать обеими ногами на твердую землю. Джон, мы наконец станем с тобой на твердую землю?

— Мы будем стоять твердо-твердо и никто и ничто не сможет нас разъединить, ты в это веришь, Стефани?

— Конечно.

Несколько минут мужчина и женщина молчали.

— Джон, а что ты хотел мне рассказать? Мне кажется, ты собирался чем-то поделиться со мной. Расскажи.

— Нет, Стефани, не сейчас, как-нибудь в другой раз. Сейчас я слишком захвачен твоей историей, она меня просто потрясла.

— Джон, успокойся, не переживай, ведь это все уже в прошлом — и страшная река, и боль, которая пронизывала все мое существо, пронизывала каждую мою клеточку, каждый нерв. Это все в прошлом. Сейчас мне хорошо и спокойно. А знаешь, почему я так люблю слушать, как дождь стучит по жестяной крыше?

— Нет.

— На хижине моего отшельника была железная крыша, когда шли дожди, капли барабанили по ней и это приносило мне облегчение. Мне становилось спокойнее. Знаешь, эти капли падали, как слезы из моих глаз, и мы плакали вместе — небо и я. Теперь, конечно, все немного по-другому, но я вспоминаю те слезы без отвращения, я вспоминаю их с сожалением. Я жалею, что сейчас не могу вот так плакать: плакать, как ребенок, бессильно и обреченно, чтобы вместе со слезами уходило из моей души все плохое. Сейчас оно все остается во мне и давит, и очень тяжело избавиться от гнетущих предчувствий.

— Какие предчувствия, Стефани, о чем ты?

— Да я и сама не знаю, Джон, но мне кажется, что у нас с тобой все как-то уж слишком хорошо, все складывается счастливо и это меня пугает.

— Тебя не нравится, когда хорошо? Ты бы хотела, чтобы мы скандалили, нервничали?

Стефани тесно прижалась к мужу, положила ему голову на плечо.

— Джон, одна моя подруга всегда говорит, что хочет отравиться, когда муж скажет, что любит ее.

Джон улыбнулся.

— Я люблю тебя, Стефани.

— И ты хочешь, чтобы я отравилась?

— Нет, Стефани, я послушал то, что ты мне говорила и решил, что мы с тобой совершили одну ошибку.

— Всего одну? — Стефани потерлась о плечо щекой.

— А ты думала, больше?

— Я думала, десяток-другой наберется.

— Нет, Стефани, всего лишь одну.

— Слишком мало, — возразила ему Стефани.

— И тебя не интересует, какую? Но эта ошибка, Стефани, смертельная.

— Если ты не хочешь сам мне сказать, я и не буду просить, — Стефани сделала вид, что обиделась и даже отодвинулась от Джона.

— Так ты хочешь узнать? — настаивал Джон.

— Хорошо, но ты обязательно скажешь какую-нибудь гадость, я уже чувствую это.

— Мы совершили ошибку, потому что я женился на тебе, а ты вышла за меня замуж.

— Ты думаешь, это самая страшная ошибка в моей жизни? — рассмеялась Стефани.

— Ну, тогда она из самых страшных.

— Не понимаю тебя, Джон, чем ты недоволен. По-моему, все хорошо. На мой взгляд, ошибка в том, что мы с тобой встретились слишком поздно. Нам следовало бы встретиться лет этак… — она призадумалась, — не буду уточнять сколько, но, во всяком случае, давно.

— Я не о том, Стефани, лучше бы мы с тобой оставались любовниками.