Серийные убийства в Австралии. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

в убийстве Элизабет Хэйдон, хотя её расчленённый труп и был найден в Сноутауне, и особых сомнений в том, что к этому приложили руки обвиняемые, ни у кого не было.

Марк Хэйдон был осуждён за соучастие в убийствах в форме недонесения и за незаконное обогащение. Он был приговорён к 25 годам тюремного заключения без права досрочного освобождения в течение первых 8 лет.

Марк Хэйдон на выходе из суда. Не будет преувеличением сказать, что Марк – самый загадочный персонаж всей этой полудебильной компании наркоманов и убийц. Никто из подельников не сказал, что Марк Хэйдон убивал хоть одну из более чем десятка жертв. Он даже их не пытал, не расчленял и не пробовал на вкус. Однако, он всё время был рядом с Бантином и отзывался на любые его просьбы. Почему так случилось? Ответ может показаться удивительным, но скорее всего, Марк Хэйдон просто искал мужскую дружбу и чувство сопричастности с общим делом. Когда его просили помочь, он всегда помогал искренне и с душой, не считаясь с напрасно затраченным временем и силами. Просто помогал он убийцам и не считал это зазорным. Такая вот моральная слепота…

Ретроспективный анализ следствия и судебных процессов, который можно сделать на основе открытой информации, заставляет довольно критично оценить успех австралийских правоохранителей. Если заслуги криминалистов в сборе и фиксации улик неоспоримы, то результаты работы оперативных сотрудников и следователей прокуратуры заставляют не без оснований усомниться в их компетентности. О том, что наружное наблюдение SAPOL постоянно теряло контакт с объектами разработки, отмечено выше неоднократно. Несмотря на постоянный перехват телефонных разговоров, правоохранители на протяжении многих месяцев ничего не знали о тайне в Сноутауне и месте сокрытия автомашины пропавшей без вести Элизабет Хэйдон. Даже после установки наружного наблюдения подозреваемые длительное время продолжали пользоваться банковским картами своих жертв, и никому из полицейских не приходило в голову выяснить, чьи же деньги и в каких суммах обналичивают подозреваемые? Совершенно анекдотично выглядит ситуация с невозможностью полицейских открыть дверь в банковское хранилище, что вызвало потерю драгоценного для них времени. Фримен буквально на коленке изготовил отмычку, с помощью которой Бантин без проблем проникал в это помещение, а вот детективы SAPOL на долгие 4 часа застряли перед нею.

Помимо замечаний к работе оперативного состава имеется и масса вопросов по качеству работы следственных работников «Диаграммы». В этом очерке упоминалась Вероника Трипп, жена Джона Бантина, давшая на этапе следствия изобличающие показания. Все её рассказы попали в обвинительное заключение, а сама дамочка была заявлена в качестве свидетеля обвинения и… только в зале суда выяснилось, что Вероника имеет большие проблемы по части психического здоровья и является ограниченно дееспособной. Причём дефекты её развития были довольно очевидны с самого начала, но прокурорские работники закрыли на всё глаза просто потому, что эта женщина говорила то, что их устраивало. В результате все показания Вероники Трипп были судьёй признаны юридически ничтожными, и адвокаты обвиняемых получили замечательный повод покуражиться над небрежностью государственного обвинения. И они были правы – таких «проколов» грамотный обвинитель допускать не имеет права.

Существует множество моментов, которые следственные органы не смогли прояснить, хотя и должны были. Назовём несколько из них, дабы стало ясно, о чём идёт речь: по результатам расследования нет ясности относительно того, куда исчезли недостающие части тел погибших, чьи останки были обнаружены в бочках в Сноутауне (напомним, там находились 6 голов, 15 ног и 6 человеческих торсов). Строго говоря, все тела были «некомплектны», поэтому вопрос о том, куда исчезли недостающие части тел, являлся одним из важнейших для следствия. К сожалению, ответ на него получен так и не был. Другой пример: известно было, что для сокрытия трупов использовались бочки разной вместимости, однако все бочки, найденные в Сноутауне, имели единый типоразмер. Вопрос о том, на каком этапе и куда исчезла как минимум одна бочка меньшего размера? прояснить не удалось, хотя это тоже очень важный момент с точки зрения обоснования вины преданных суду лиц. Непонятна судьба цемента в мешках, который, если верить Влассакису, завозился в здание в Сноутауне перед самым арестом подозреваемых. Полиция цемент в помещении бывшего банка так и не обнаружила. В ходе следствия и суда так и не были достоверно установлены места убийств Барри Лэйна и Гэри О'Двайера, а также точное время убийств Гэвина Портера и всё того же Гэри О'Двайера. В общем, вопросов по работе обвинения осталось довольно много, хотя они в целом и не ставят под сомнение виновность Бантина, Вагнера, Влассакиса и Хэйдона в многочисленных жестоких и изощрённых убийствах.

В 2007 г. прокуратура штата Южная Австралия предприняла попытку добиться обвинительного приговора Бантину и Вагнеру за убийство Сьюзан Аллен, однако, ничего из этого не вышло. 7 мая 2007 г. жюри присяжных не смогло вынести вердикт, обвиняющий их в этом преступлении, из-за чего ныне формально считается, что Бантин и Вагнер не убивали эту женщину (хотя в их виновности мало кто сомневается). В общем, известное юридическое правило, гласящее, что изменить однажды вынесенное судебное решение труднее, чем выиграть новый суд, оказалось справедливо и для Австралии.

Джон Бантин, оказавшись в тюрьме, постепенно пошёл на контакт с криминальными психологами. Надо сказать, что после вынесения ему приговора его доставили в самую мрачную австралийскую тюрьму – т.н. «Йятала прайзон» (Yatala prison) в Аделаиде. Это место известно строгим режимом содержания и своим контингентом, состоящим из самых жестоких преступников, склонных к совершению насильственных преступлений. А поскольку многие из них открытые гомосексуалисты, Бантину с его широко известными гомофобскими заявлениями пришлось там непросто. Видимо, мрачная тюремная обстановка определённым образом поспособствовала тому, что Бантину захотелось вдруг поговорить по душам с заинтересованным слушателем. Известно, что Бантин встречался в тюрьме со специалистами-психологами и сделал кое-какие любопытные признания.

Во время следствия и суда Джон Бантин категорически отрицал любые предположения о том, что его агрессивно-гомофобские взгляды обусловлены сексуальным насилием, жертвой которого он стал в детском или юношеском возрасте. Однако, много позже он подтвердил правильность этой догадки и пояснил, что в возрасте 8 лет был изнасилован другом старшего брата. Активную половую жизнь он начал рано: когда Бантину исполнилось 15 лет, от него забеременела его первая сексуальная подруга.

Рассказывая о своих юношеских увлечениях, Бантин признал, что любил и интересовался оружием, фотоделом, а также человеческой анатомией. В 20 лет – в 1986 г. – он устроился работать в крематорий, и полученный там опыт обращения с трупами ему в дальнейшем очень пригодился. После этого он поработал забойщиком скота в мясоперерабатывающей компании, и этот специфический труд окончательно сформировал комплекс садиста. Впоследствии Бантин учился на слесаря, надеясь отыскать доходную работу в автосервисе, но возня с железками ему показалась совершенно неинтересной. Он ясно ощущал потребность убивать и видеть мучения жертвы, и это желание не давало ему покоя. В возрасте 22 лет он убил бульдога товарища, совместно с которым арендовал дом, и содеянное понравилось ему. Примерно шесть лет Джон Бантин время от времени убивал собак и кошек с единственной целью получить удовольствие. Продолжалось это примерно до 1995 г., затем Бантин покончил с этим увлечением, поскольку оно могло сильно подпортить его репутацию, если бы стало известно знакомым – люди, как известно, не очень-то жалуют живодёров…

Уже после 2007 г., после того, как все попытки прокуратуры обвинить его в убийстве Сьюзан Аллен провалились, Бантин признал, что действительно убил её. По словам Джона, преступление произошло в доме Сьюзан – женщина была задушена в собственной ванне и там же расчленена. Бантин внёс ясность и в другой вопрос, немало занимавший всех, кто так или иначе интересовался обстоятельствами совершённых им преступлений. Речь идёт о возможных пособниках преступной группы. Бантин сообщил, что деятельную помощь в совершении преступлений оказывали Элизабет Харви (мать Спайридона Влассакиса), Томас Тревильян и Барри Лэйн. Двое последних сами стали жертвами преступной группы. Элизабет Харви, как уже отмечалось выше, умерла собственной смертью от онкологического заболевания –