Корабль плывет - Николай Караченцов

«Старший сын» — фильм, благодаря которому я стал известен не театральному, причем большей частью московскому зрителю, а самому массовому, какого нам давало то, советское кино, не говоря уже о том телевидении. Его посмотрели миллионы телезрителей. Собственно говоря, «Старший сын» и снимался как телевизионный фильм, и призы он получил на фестивале телевизионных фильмов.

Более того, по тем временам «Старший сын» считался работой, которая, несмотря на рогатки цензуры, пробилась к зрителю, отсюда ее ценность возрастала многократно. «Старший сын» — это пьеса Вампилова, драматурга с трудной и страшной судьбой. Сам Вампилов, погибший очень рано, при жизни из пяти написанных пьес увидел в театре, насколько мне известно, только одну. Его запрещали повсеместно. И вдруг «Старший сын» выходит на такую аудиторию. Отсюда пристальное внимание. Я помню, как Дом кино, где проходила премьера, атаковали зрители. Чувствовалось, что произошло нерядовое событие.

«Электроник» вышел на пару лет позже. Все-таки этот фильм рассчитан на детскую аудиторию. Не хочу и не могу обидеть режиссера, снимавшего «Электроника», но «планка» актерской сложности, которую мне приходилось преодолевать в «Старшем сыне», была несравнимо выше той, что мне полагалось «перепрыгнуть» в «Электронике». Хотя это — замечательная картина, добрая, веселая, нужная детям. На мой взгляд, народную любовь к артисту Караченцову окончательно закрепил фильм «Собака на сене», во многом тоже из-за того, что по телевидению его часто показывали. Вроде небольшая роль, но она яркая, заметная, и все помнят: «Творенье дивное — Диана». Классический пример, как немасштабной, но легко запоминающейся зрителям ролью актер приобретает популярность.

А дальше уже пошло-поехало.

* * *

Коля сыграл в 110 кинофильмах. Но несмотря на кажущую «всеядность», он всегда очень серьезно относился к своим ролям. Он прочитывал сценарии и от многих отказывался — он играл только то, что ему было интересно — в кино он всегда хотел быть не таким, как на сцене. Он сыграл в «Маленьком одолжении» певца, разочарованного жизнью, в душе которого нет любви, нет покоя — такой ранний Бельмондо, как в фильме Годара «На последнем дыхании». Замечательные песни к «Маленькому одолжению» написал Максим Дунаевский.

Многие говорят, что Коля в кино не сыграл ролей такого масштаба, как в театре. Я с этим не согласна. А как же картина «Цирк сгорел, и клоуны разбежались»? Он им очень дорожит. Владимир Бортко поставил фильм о судьбе художника в эпоху развала, крушения государства, и Коля замечательно там сыграл.

Он никогда не соглашался на роль ради популярности, ради денег — для него это было неприемлемо. В противном случае, это был бы уже не Николай Караченцов. Он делал только то, что ему было интересно в творческом плане.

Помню, у него лежало на столе штук 12 киносценариев и телесценариев (тогда уже сериалы пошли). Сплошные убийства и чернуха. Он показывает мне один из них:

— Вот, посмотри, на одной странице пять трупов, на другой — семь. Я просто читал и красной ручкой отмечал — это даже не ручьи, а реки крови…

Ему это уже было не интересно. Ему вообще надоело убивать в кадре. Он уже сыграл детектива в телесериале «ДД Д» («Дело детектива Дубровского»). Там, по сценарию, убивают его друга, и Дубровский распутывает это дело.

Коля с удовольствием снялся и в «Петербургских тайнах» в роли потомственного русского дворянина. Человека, который обрел свою любовь в позднем возрасте. Для которого понятия «благородство» и «честь» — не пустой звук. Так, как Коля раскрыл этот образ, вряд ли смог бы кто-то другой. Об этой картине он говорил: «Какое счастье еще раз сыграть про любовь!»

Жаль, конечно, что он не сыграл ничего классического. Вот Юра Мороз снимал «Братьев Карамазовых». Как бы талант Караченцова мог там заблистать! Может быть, по возрасту никого из братьев он не мог бы уже сыграть, но вот их отца, старика… Там масса таких ролей, которые он мог бы исполнить!

Ему не раз предлагали и самому попробовать что-нибудь снять, стать режиссером. Но он отказывался влезать в чужую шкуру, объясняя это тем, что его дело актерское — создавать образ. Что, мол, он еще не наигрался. Ему предлагали и спектакли ставить за хорошие деньги, но он говорил: «Нет! Мне это не интересно!» Хотя и Олег Янковский, и Саша Абдулов снимают, но я считаю, что Коля — актер от Бога. Ну, не наигрался он… Профессия обязывает. Не может он распыляться.

Он никогда не жаловался, что хотел бы сыграть ту или иную роль, а вот-де не удалось! Я однажды спросила:

— А ты хотел бы сыграть Гамлета?

— Не знаю, может, да, может, нет.

Как человеку разноплановому, ему интересно было создавать разные образы, лепить разные характеры, он брался за все, что его привлекало. Он никогда ничего не планировал. Я считала, что это неправильно и говорила: «Вообще, Коль, надо думать о том, что ты хочешь сыграть!» А у него установка такая — он актер, и дело его — играть. А что уж там предложит Марк Анатольевич или другой режиссер…

Сила проб

— Я уеду, — говорит он, — и у вас будет все хорошо.

Он уходит из дому с двумя чемоданчиками. Бегает вдоль поезда и просит каждую проводницу, чтобы та его посадила к себе в вагон. В ответ: «Мест нет». Он чуть ли не стонет: «Я прошу, я умоляю, пожалуйста, я не имею права здесь оставаться, иначе я испорчу жизнь своей дочери». Его посылают подальше. Но, в конце концов, он один чемодан успевает забросить в тамбур, поезд трогается, он хочет туда же забросить второй, но в это время проводница выталкивает обратно его чемодан. Он остается на перроне, чуть не плачет. А там на скамейке сидит молодая компания типа «мы едем на целину». «Что с тобой? Тебя кто обидел?» — «Нет, никто, я хотел уехать, но не получилось». — «Поехали с нами». Они сажают его к себе, дают тарелку с кашей. Они на гитаре играют и поют, а он ест эту кашу и плачет. Вот такое кино.

То, что я сейчас скажу, наверное, не полагается говорить, но фильм не получился. Более того, я могу гордиться, что эта картина завоевала первое место. То есть она была названа худшей картиной года.

Пусть от конца, но все-таки первое место. Как мне кажется, Геннадий Иванович Полока не угадал жанр. Анатолий Дмитриевич Папанов играл чуть ли не того же героя, какого он изображал в фильме «Берегись автомобиля». Возможно, в «Одиножды один» он даже посмешнее выглядел, но тогда и все остальное должно быть выдержано в комедийном стиле. Но этого не произошло, и получилось смешение жанров. Вероятно, сыграть полагалось отстраненно. Я никак не пытаюсь заняться критикой великого актера, я помню, как Анатолий Дмитриевич Папанов гениально сыграл генерала Серпилина в фильме «Живые и мертвые», и намека не было на какую-либо шутку. Геннадий Иванович как-то со мной поделился, что феноменальные пробы на роль отца сделал Николай Гриценко. Но то ли Гриценко заболел, то ли что-то случилось… не помню, по какой причине, но утвержден на картину был Анатолий Дмитриевич.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});