Рыцарь прерий - Донна Валентино

– Он… он останется цел, правда?

– Он говорит, что уже это делал.

– Зачем?

– Я точно не знаю. В его мыслях это все связано со словом чести и рыцарским долгом – и обещанием, которое он дал очень-очень давно.

– О, если он дал слово, то тогда должен был уехать! – На лице Робби отразилось глубокое облегчение. – Тогда все в порядке.

Арион снова печально заржал, словно он, как и Джульетта, знал, что все далеко не в порядке, и больше никогда не будет в порядке.

Глава 22

В тот день через Брод Уолберна проезжали солдаты, которые привезли припасы и почту. Они были изумлены, когда услышали, что здесь кипела битва, из которой Брод Уолберна вышел почти невредимым. Джульетта наблюдала за толпой, которая, как всегда, собралась, чтобы встретить солдат. Мужчины, женщины и дети сгрудились вокруг отряда: несмотря на последние происшествия, все по-прежнему были рады любому событию, нарушавшему скучную повседневность их жизни.

– Сегодня одно письмо вам, мисс Джей, – заметил улыбающийся сержант, которому предстояло ночевать на ее постоялом дворе.

Джульетта вежливо поблагодарила его, но сердце у нее оборвалось при виде изящной надписи на обороте заклеенного конверта: «Профессор Уиллъярд Т. Берне, Гарвардский университет, Бостон».

Казалось, она чуть ли не час тупо смотрела на конверт, вертя его в руках и водя пальцем по сургучной печати, охранявшей его содержимое. Она даже понюхала его и вообразила, будто ощущает запах пыли и ладана, представив себе сгорбившуюся спину монаха, записывающего имя Джеффри, чтобы профессор Берне смог его прочесть и подтвердить правдивость рассказов д'Арбанвиля. Ей надо только вскрыть письмо – и она узнает, была ли хоть доля истины в том, о чем говорил ей Джеффри.

Но Джульетта не смогла этого сделать.

Чем было вызвано гневное возмущение Джеффри, когда он узнал о том, что она попросила сделать профессора Бернса: искренним негодованием мужчины, оскорбленного тем, что возлюбленная охотнее готова поверить незнакомому человеку, чем ему самому? Или это было хитроумной уловкой актера, который не хотел, чтобы его разоблачили? Но одно было ясно: Джульетта не может допустить, чтобы это письмо доказало или опровергло то, что представляла собой жизнь Джеффри д'Арбанвиля, не может рисковать тем, что его содержание сотрет все следы того человека, которого она полюбила вопреки рассудку.

Вокруг нее все счастливцы, получившие письма с востока, вскрывали конверты, зачитывали вслух отрывки, смеялись и плакали над известиями от родных и близких. Джульетта запихнула письмо от профессора Бернса в карман, так его и не вскрыв.

Позже, когда все ее постояльцы были накормлены и захрапели, она положила письмо на крышку туалетного столика. Расчесывая волосы перед сном, она не отрывала взгляда от маленького белого прямоугольника. Даже когда она легла и закрыла глаза, конверт все равно не давал ей покоя. А еще в ее мыслях постоянно присутствовал образ Джеффри. Его густые каштановые волосы трепал ветер, его рот приоткрылся в привычной белозубой улыбке… Джульетта помнила все: запах его сильного тела, текстуру его кожи, то, как завитки его волос щекотали ей грудь. Как рокотал его голос, когда он называл ее «миледи».

Спать она не могла, поэтому под покровом ночи отправилась к его круглому дерновнику, окруженному рвом. Здесь ничего не осталось от Джеффри: он забрал свои ржавеющие доспехи, туники, оружие и сбрую. Если бы в ее загоне не тосковал сейчас Арион, она могла бы усомниться в том, что Джеффри вообще существовал. Джульетта лежала на набитом соломой матрасе и вспоминала. Домой она вернулась только перед самым рассветом.

Брод Уолберна и ее собственные обязанности, связанные с ним, всегда удерживали ее на месте. С отъездом Джеффри она казалась себе опустевшим зачумленным кораблем, который стоит в гавани, но пуст. Паруса его превратились в лохмотья, а неумолимые волны разбивают его безжизненный корпус в щепки.

Она только теперь начала понимать, что брошенный в гавани якорь еще не обещает благополучия и покоя.

Джульетта пыталась угадать, сколько времени пройдет, прежде чем горожане перестанут упоминать о Джеффри. Она не сомневалась в том, что очень скоро расчетливые поселенцы превратят желтые туники с гербами в новые занавески для кухонь, а кое-кто попробует забить глазницы ведрошлемов аккуратно подогнанными деревянными заклепками.

– Наверное, Джеффри не подходил для оседлой жизни. Хорошо, что он уехал, пока ваши отношения не стали слишком серьезными, – сказала ей на следующее утро Алма, которая зашла, чтобы взять взаймы мулов.

– А мне казалось, что это вам он понравился. Я знаю, что Бин Тайлер очень тревожился, когда слышал, как вас с Джеффри упоминали одновременно, – сумела равнодушно отозваться Джульетта, которой хотелось отвлечь Алму от этого разговора.

– Ах уж этот Бин! – Алма радостно улыбнулась и смущенно зарделась. – А потом, Джеффри пробыл здесь так мало, что не мог скомпрометировать ни одной порядочной женщины!

Джульетта проводила Алму взглядом, моля Бога, чтобы никто из горожан не догадался, что добропорядочная и сдержанная вдова Уолберн уже скомпрометирована – да еще как!

Джульетта забросила все дела и весь день провела на пастбище с Арионом, обхватив руками гладкую шею коня. Оба они смотрели на запад.

– А вам не приходило в голову отправиться за ним следом? – спросил ее за ужином капитан Чейни.

Она практически ни о чем другом и не могла думать.

– Я не могу бросить город.

Джульетта сама не знала, кого она хочет убедить капитана или самое себя.

– Сдается мне, что часть вашей души уже уехала… извините, мисс Джей.

Она ткнула вилкой в картофелину.

– Джеффри сказал, чтобы я за ним не ездила. Он приказал мне остаться здесь.

– И с каких это пор вы слушаетесь приказов?

Джульетте гораздо лучше удалось раздробить картофелину, чем собственные сомнения в том, что ей следовало поверить всему, что сказал ей Робби. Но даже если мальчик неправильно передал ей какие-то слова, несколько важных моментов оспорить было нельзя. Сейчас она перечислила их вслух, пытаясь убедить себя в том, что говорит все это ради капитана. На самом деле она испытывала непреодолимое желание высказать все.

– Джеффри позвал бы меня с собой, если бы я была ему нужна. И если бы он хотел, чтобы я поехала за ним, то не стал бы уезжать тайком, посреди ночи. Он… он слишком беспокоился о моей безопасности и не захотел бы, чтобы я выслеживала его одна.

– Ну, может, тут вы в чем-то правы, мисс Джей. – Капитан кивнул. – А что, если он все-таки актер и просто заигрался, а потом не знал, как выпутаться, не исчезнув без следа? Может, он не больше вашего намерен прыгать в тот каньон и просто не мог признаться в этом?