Мастер зверей. Бог грома. Бархатные тени - Андрэ Нортон

Словно издалека донесся до него требовательный вопрос Логана, но ему было не до того. Весь его мир сузился до этой дорожки, и ее надо было пройти с максимальной концентрацией внимания. Круг в центре был дверью, и если он ошибется, она не откроется.

— Дверь? — шевельнулась в нем разумная мысль. — Почему дверь? И куда она ведет?

Остин отбросил все вопросы. Главное — идти спокойно, осторожно, внимательно, не задевать носками границу, ставить ногу в линию на манер канатоходца.

Только так можно спастись отсюда. Спастись от чего? Об этом сейчас тоже не стоило думать.

Остин уже достиг круга и теперь стоял, повернувшись лицом к дороге. Где-то там, за скалой с мордой трехглазого лежала пещера загонов и последний дом строителей этого места. Теперь он стоял и ждал. «Чего тут ждать?!» — кричал в нем здравый смысл.

Темнота… и с нею — потрясающее чувство освобождения от оков пространства и времени, вечно досаждающих человеку. Потом появился свет и с ним — другая спираль, сияющая, манящая. По ней уже не надо было ступать тяжелыми сапогами, достаточно было пройти ее в душе. Он сконцентрировался и пошел так медленно и точно, как шел по земле. Как только он очутился в центре, его окутал мягкий золотистый свет, и все исчезло.

13

Больше всего это походило на пробуждение после глубокого сна.

До Остина с трудом дошло, что он не стоит больше на скалистом выступе под звездным небом, упираясь сапогами в блестящий круг посреди спирали. Здесь был совсем другой свет, мягкий, красноватый, словно сам собой рождавшийся в воздухе.

— Логан! — окликнул он и не удивился, не получив ответа. Здесь он был один, он совершил путешествие, которого до него не совершал никто.

Прежде всего следовало успокоиться. Он прошел по чужой дороге и представления не имел, куда она его привела. Теперь надо было разобраться, где же он находится.

Спрыгнув с возвышения, на котором он вдруг оказался, Остин огляделся. Он находился в очень маленькой комнате, у которой три стены сходились под острыми углами. И в стенах не видно было ни окон ни дверей. На какой-то момент он почувствовал себя запертым в тесном ящике, и снова в нем поднялась волна страха. Здесь не было спиральной дороги, по которой он мог бы вернуться, только три стены, возвышение, пол под ногами и потолок над головой. И все это не имело никаких выходов, по крайней мере, на первый взгляд.

Но к счастью, кроме зрения есть и другие органы чувств. Остин подошел к ближайшей стене и тщательно ощупал ее поверхность. Она была гладкой, немного скользкой и почему-то теплой.

Он прошелся по всей стене, пока пальцы не уперлись в угол. Тогда он перешел к следующей. Он дошел почти до середины стены, когда поверхность под его пальцами изменилась, хотя глаза не улавливали никакой перемены. Три небольших углубления, которые никак не заметишь, пока не нащупаешь. Он сразу же вспомнил о пальцевых замках, которые использовали на некоторых планетах. Такой замок реагировал только на определенный рисунок папиллярных линий. Может, и здесь был такой или похожий замок, хотя, честно говоря, он на это не надеялся. Но он на всякий случай вложил пальцы в углубления и подождал, почти не надеясь на результат.

В кончиках пальцев возникло странное покалывание, потом поднялось к запястью, перешло на предплечье… Словно от слабого тока, или что там могло быть такое в этих странных ямках? Остин попытался отдернуть руку и обнаружил, что пальцы словно прилипли к стене. Теперь ему приходилось поддерживать запястье другой рукой, а ощущения становились все неприятнее.

Он сильно потянул запястье, пытаясь прервать опасный контакт. Он чувствовал, что его сила утекает в стену через кончики пальцев так же ясно, как если бы видел ее поток своими глазами.

Затем стена засветилась, задрожала и раскололась от пола до потолка. Полоска, к которой прикасались его пальцы, разошлась, открыв проход фута в три шириной, и он с облегчением выбрался на свободное пространство. Наконец-то он вырвался из клетки!

«Логан!» — тут же вспыхнуло в его сознании. Он оставил мальчика одного на голой скале во время Великой Засухи! Догадается ли он, сможет ли он пройти по спиральной дороге?

Землянин стоял, покачиваясь, прижимая к груди все еще ноющую руку. Кожа на ней была бледной, рука онемела, а попытки пошевелить пальцами вызывали только бессильную дрожь. Она была словно мертвая — тяжелая и холодная. Наконец он оставил ее в покое и осмотрелся кругом.

Если свет в клетке был тусклым и красноватым, то здесь он сменился золотистым сиянием, напомнившим ему Пещеру Садов. Это показалось Остину хорошим предзнаменованием, и он уже смелее шагнул к барьеру. Оказалось, что перила эти ограждали балкон, а внизу под ним был не сад, как он в глубине души надеялся, а нагромождение непонятных механизмов… От машин доносился негромкий гул, чувствовалась легкая вибрация. Эти приборы не просто сохранились в прекрасном состоянии, они работали!

Он так и не заметил никакой обслуги — ни людей, ни роботов — сколько ни смотрел.

— Ушли… и бросили все это здесь? — прошептал он. — Но зачем?

Он пошел вдоль галереи, приглядываясь, где можно спуститься. Зал был овальной формы, а Остин оказался на одном из его концов. Теперь он шел вдоль длинной дуги, придерживаясь за перила и с интересом поглядывал вниз.

Сам землянин специализировался на психобиологии. С древности американские индейцы, его предки, были тесно связаны с природой и черпали в этом свои силы, в то время как другие народы больше полагались на машины и механизмы. Этим и воспользовались его учителя. Врожденные свойства делали его человеком необычным и в том, что касается отношения к машинам. Почти все Мастера Зверей относились к технике так же.

И пока он разглядывал эту набитую машинами комнату, его обычная неприязнь к механизмам выросла в настоящее отвращение. Тех разумных, что устроили Пещеру Садов, он вполне мог понять. Мог, хотя и с гораздо большим трудом, понять содержателей загонов — они тоже занимались живым.

Но это скопище машин ставило между ним и их создателями непроницаемую стену.

Растущая неприязнь не мешала ему внимательно осматривать зал. Остин заметил, что только немногие машины были включены. Он миновал участок, где не работал ни один механизм. И тут он заметил платформу. Она поднималась не больше чем на фут от пола, но на ней располагался экран, почти достававший до балкона, на котором он стоял, и на этом экране переплетались какие-то сложные рельефные линии. Некоторые из них ярко светились. Его внимание сразу привлек странный круг розово-лилового цвета, цвета неба Арцора.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});