Узкие врата - Антон Дубинин

…Они уселись на влажной деревянной скамейке, все втроем, не сговариваясь, выбрав именно ее. На ее гнутой крашеной спинке лежали желтые каштановые листья, которые Фил стряхнул одним длинным движением. Да, по обеим сторонам скамейки стояли, как стражи, два старых каштана, и шоколадные кругляши их орехов в обилии трещали под ногами. Опять-таки не сговариваясь, Фил и Алан сели по двум сторонам от Артура. Который сидел теперь прямой, как палка, не глядя ни на одного из них.

Фил сразу уткнулся локтями в колени, всей своей позой показывая, что намерен хранить молчание. Алан поерзал, изображая полезную суету — размещение рюкзака, завязывание ослабевшего шнурка на ботинке, и высморкаться тоже надо перед разговором… Артур молчал, глядя немного вверх, на просвет между деревьями, и лицо его казалось очень худым. Хотя по линии подбородка можно сказать, что вскоре (года через два) нижняя челюсть станет вполне себе квадратной, и скулы перестанут так выпирать. Впервые Алан заметил, что мальчик чуть-чуть веснушчатый. Только веснушки у него были не на щеках, а под глазами и на переносице. Едва заметные коричневатые крапинки.

А Арт обнял сам себя за плечи, будто бы ежась от холода — но не дольше, чем на секунду.

— Ну, вот… говорите, — подал он голос, прозвучавший тоньше, чем обычно. — Только недолго. А то меня мама ждет. Я ей обещал не слишком поздно возвращаться.

Глава 7. Фил

…Слишком поздно возвращаться, Годефрей, слишком поздно. Сказанного не воротишь, и правда или ложь вся эта безумная история — но парню вы ей, кажется, жизнь основательно испортили.

Фил смотрел на мальчика с легкой тревогой. В начинавшем уже сумеречно синеть воздухе — осенью темнеет быстро! — он сидел скрючившись, как от боли в животе, и прятал лицо в ладонях. Так он сидел уже последние минут десять разговора — если, конечно, можно назвать разговором Алановский монолог, то сбивчивый, то нервно-вдохновенный, прерываемый только короткими паузами — в которые Артур молчаливо кивал. Или даже не кивал.

Сейчас, после того, как все было уже сказано, как воцарилось молчание — Фил не представлял, что же надлежит делать дальше. Он уже слегка беспокоился за скорченного Артура, неподвижного, как камень. Ему даже пришла мысль, уж не хватил ли мальчишку удар — но прикоснуться и проверить он не решался. Не решался и Алан; обменявшись через согбенную Артову спину вопросительными взглядами с Филом, он уже протянул было руку, чтобы тронуть паренька за плечо… но рука повисла, не доходя сантиметра, в сиюминутном сомнении.

В следующее мгновение, словно почувствовав намерение прикоснуться, Артур чуть дернул плечами, издал странный звук — как оказалось, ужасно неожиданный при всей своей естественности, так что Фил даже не сразу понял, что это такое. И догадался только, когда Артур распрямился и всхлипнул еще раз.

Да, лицо его было совершенно мокрым от слез. Он плакал беззвучно, почти не гримасничая, только прикусив губы. И русые брови сдвинулись в одну черточку. Слезы катились и катились из закрытых глаз, хотя веки и дрожали, глаз Артур не раскрывал еще несколько секунд, когда уже сидел прямо. Но, кажется, слезы не мешали ему говорить — не помешали сделать это первым, предваряя вопросы.

— Я… Не хочу.

— Что? — переспросил Алан, силясь заглянуть в сведенное горечью лицо, как будто бы не веря.

— Я не хочу, — четче, но так же тихо повторил мальчик, в такт словам качая головой. — Почему… почему я должен?..

— Должен — что?

— Должен… все это. Во всем этом участвовать.

Алан не нашел, что ответить, а Фил знал ответ — но промолчал. Он вообще предпочитал молчать в этой истории, оставаясь слегка сторонним наблюдателем… и охранником. Он лучше будет смотреть и слушать. К добру или к худу, он будет просто смотреть, пока есть на то силы.

— Артур… Но ведь ты понимаешь, все это правда. Ты… веришь тому, что я рассказал?

Мальчик как будто не слышал вопроса. Он наконец открыл глаза — хотя уже почти стемнело, в синей темноте молчаливо толпились деревья, подступая ближе, ожидая услышать ответ. Кажется, в парке кроме этих троих больше никого не осталось. Подберемся же, закроем их от недобрых взглядов…

— Я не хочу быть… королем, — прошептал Арт еле слышно, но внятно, глядя в темноту распахнутыми глазами. — Это… Не я. Вы путаете. Я… просто человек.

— Но за тобой охотится… он, — так же тихо ответил Алан совершенно безумным голосом, и Филу на миг показалось, что он сидит на скамейке с двумя сумасшедшими.

Но то, что он сказал, было правдой, и Фил это знал. После сегодняшнего происшествия — знал наверняка. Более того, это знал и Артур, и возможно, что он совершенно неосознанно прижался к Филу на мгновение — однако вольно или невольно, но он это сделал.

Помолчали. Было так тихо, что Фил слышал собственное дыхание. А также, если это возможно, и дыхание своих товарищей: прерывистое Аланово и легкое, частое после слез, как после бега — Артура.

— Я сам не до конца понимаю, — слова Алана звучали так странно, с таким придыханием, как будто он вслух читал стихи. А не просто говорил, что мог. — Мы очень долго искали… Но ответ, он все равно за тобой. В конце концов, выбор очень простой. Или поверить нам, или не поверить.

Фил сдерживался изо всех сил. Он отлично понимал, что лучше ему не вмешиваться, если не хочет все испортить; что этот разговор — область Эриха, так же как опасности и драки — это его, Филова половина. Но все-таки он не смог смолчать — может быть, из-за того, что этот Арт опять шмыгнул носом, или, может быть, оттого, что это же, Боже помилуй, был просто мальчик… Совсем еще маленький мальчик. Совершенно беззащитный, хотя и храбрый. И без Филова вмешательства за последние два дня он мог умереть дважды.

— И не забудь, — услышал он свой голос как бы со стороны, и голос показался ему хриплым и неприятным, но уж какой есть. — Не забудь, что не мы одни за тобой следили. Ты же сам говорил, что вокруг тебя сейчас — сплошная смерть. Будь осторожнее, или ты не понимаешь…

Артур сильно вздрогнул, как будто пораженный новой мыслью. Вскочил почти суетливо, потянулся к клетчатому рюкзачку. Видно, Филовы слова о смерти разбудили в нем что-то совершенно отвлеченное от темы разговора.

— Мне надо домой… Скорее. Уже темно. Я маме обещал.

— Но ведь мы договорим? — Алан воскликнул почти отчаянно, стремительно подхватываясь вслед за ним. — Ты… должен подумать, я понимаю. Хорошо. Давай встретимся, например, завтра, например, на этом же месте… Во сколько тебе удобно.

— Хорошо, как хотите, — бросил Артур, уже нетерпеливо устремляясь по аллее, будто и не собираясь ждать своих спутников. Потом спохватился, приостановил ход; в свете синеватого фонаря сквозь листву он казался ужасно бледным… и очень маленьким. Король былого и грядущего. Арт, мальчишка двенадцати лет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});