Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

— Расскажи мне снова об этом Живодёре, — попросил он Хефа.

— Вряд ли ты хочешь это знать.

— Пожалуйста, представь, что я хочу.

— Это здоровенный орочий вождь с дурным характером. Любит живьём сдирать кожу со своих врагов и обтягивать ею свой шатёр. Говорят, в горах он собирает армию зеленокожих и собирается выставить гномов из их городов.

— Ну, такое вряд ли возможно. Это мощнейшая из крепостей, которые я когда — либо видел…

— За исключением Мидденхейма, — заплетающимся языком вставил Борис.

— За исключением Мидденхейма, — спокойно согласился Макс. — Несомненно, её не взять какому — то военачальнику орков.

— C этими орками никогда не знаешь наверняка, — возразил Хеф. — Они коварные и смышлёные дикари, а у этого, говорят, есть шаман с мощной магией.

Макс испытал укол профессионального интереса.

— Расскажи — ка об этом шамане.

— Знаю немного, — сказал Хеф. — Лишь слышал рассказы выживших из караванов, на которые нападали орки.

— Таковых весьма немного, — произнёс Борис. — И все они быстрые бегуны. А кто станет верить трусам?

— Просто расскажи, что слышал, — убедительным тоном произнёс Макс и подлил ещё вина.

— Они рассказывают, что шаман разговаривает со старыми богами орков, — сказал Борис.

— И боги ему внимают, — добавил Хеф.

— Боги слышат любого, кто им молится, — сказал Макс. — Я не могу представить, что боги орков сильно отличаются в этом от наших.

— Разница в том, что боги орков отвечают на молитвы их шаманов. Говорят, он способен воем опрокидывать утёсы и проламывать стены фортов взмахом своей руки.

— Возможно, так он поступит и со стенами этого города, — закончил Хеф.

Макс сомневался. Гномы покрыли свои стены рунами, что были столь же мощными, как любое из защитных заклинаний людей, и гораздо действеннее большинства из них. Чтобы их опрокинуть потребуется нечто большее, чем какой — то воющий заклинатель. Макс обладал внушительными познаниями в области защитной магии и сомневался, что смог бы лучше защитить этот город, даже работая над этим двадцать лет и имея сотню толковых помощников. Шрейбер сознавал, что не крепостям, вроде Карак Кадрина, грозит опасность. А тем небольшим деревням и торговым городкам, что лежат на пути.

Тем не менее, услышанные им новости по — любому добрыми не были. В горах есть драконы, собираются военные отряды орков. С севера приближается орда Хаоса, и Макс лично наблюдал, что снова активизировались скавены. Похоже, что правы оказались все те предсказатели, пророчившие наступление тёмных времён. Он подумал, что мир катится в пропасть. Вероятно, ему следует напиться. Макс старался сдерживаться.

— Расскажи мне о драконе, — попросил он.

— Он здоровенный, злобный, и спалил большинство деревней между Карак Кадрином и восточными землями.

— Это всё, что тебе известно?

— Этот старый зверь, насколько я слышал, спал столетия, пока что — то его не пробудило.

— Пробудило?

— Ага. Говорят, двести лет назад он соорудил себе логово в пещере на Драконьей горе, опустошил земли, а затем внезапно просто пропал. Некоторые думали, что дракон подох. Как теперь выяснилось, он всего лишь спал. Говорят, с драконами так бывает. Сон продолжительностью в столетия.

— Это случается с очень старыми драконами, — заявил Макс. — Так написано.

— Ты умеешь читать? — спросил Борис.

— Ага. Выпей ещё вина.

Наёмник выпил и заговорил, но Макс уже не особо прислушивался. Неужели дракон действительно спал всё это время? А если так, что его разбудило? «Возможно, только лишь пришествие Хаоса, — подумал Шрейбер. — Может статься, это всего лишь примета времени. Или нечто совсем иное». Тут вырисовывается некая система, в чём Макс ощущал уверенность. Он чувствовал работу чего — то тёмного и злого.

Кузнечный горн ярко пылал. Жар изматывал. Феликс почувствовал это сразу, как зашёл в помещение. Он на мгновение приостановился и сделал глубокий вдох. Сейчас его злость утихла, и он более чем когда — либо чувствовал себя виноватым. Вероятно, ему следует вернуться, поговорить с Ульрикой и помириться. Феликс разрывался между желанием поступить так и упрямством, которое его отговаривало. Победило второе. В любом случае, он пришёл сюда, чтобы кое — что найти, стало быть, этим и следует заняться.

Феликс огляделся, разыскивая Макайссона. Среди жара и дыма было сложно разобрать, тут ли он. Здесь было много гномов: они работали за кузнечными мехами; молотами ковали раскалённый докрасна металл, придавая ему новую форму; использовали необычные инструменты, о назначении которых Феликс даже не пытался догадаться. Все они работали с такой целеустремлённостью, на которую способны лишь занятые делом гномы.

— Где Макайссон? — спросил Феликс, вытянув руку и ухватив за плечо ближайшего из проходящих мимо гномов.

Коренастая мускулистая фигура ткнула большим пальцем в сторону одного из дверных проёмов и продолжила свой путь.

Феликс прошёл через мастерскую и, пригибая голову, вошёл в заднее помещение. Оказавшийся как раз тут Макайссон, низко склонился над столом с чертежами и схемами, помеченными теми рунами, которые, как распознал Феликс, применялись в Гильдии Инженеров. Макайссон посмотрел на вошедшего человека, причмокнул и спросил:

— Да, и чим я могу тоби помогты, юный Феликс?

— Я хотел бы узнать, когда „Дух Грунгни“ будет готов в отправке.

— Скорише всього, через несколько недель. Достаточно времени, шоб решить проблемы с цьой штуковиной и як следует разобраться с тым проклятым драконом.

— Ты шутишь, — сказал Феликс, хотя понимал, что Истребитель — инженер, скорее всего, весьма серьёзен.

Он — то надеялся, что воздушный корабль вскоре отремонтируют, и тот сможет отвезти Ульрику прямо ко двору Ледяной Королевы. Он надеялся, что это сможет удержать Ульрику при нём.

— Я серьёзно. Чёрт, та здоровенная ящерица чуть не розбыла мий воздушный корабль, и вона убила юного Варека. Скоро я сведу счёты с драконом за цю обиду, уж повирь мени.

— Как? Да мы едва поцарапали эту тварь.

— Да ладно, есть у мене кое — яки идеи по цьому поводу, не переживай. За годы у мене скопилось идей по поводу кое — яких невелыких машин, и теперь, як я полагаю, саме время построить одну из ных.

— Чем может помочь какое бы то ни было оружие против столь могучей твари, как Скьяландир?

— Мени казалось, шо теперь ты должен больше доверять моим машинам, Феликс Ягер.

— Я доверяю твоему мастерству, Малакай, но…

— Ладно, я не думаю, шо могу тебе за це виныть. Вне всяких сомнений, це чертовски велыка зверюга. И, тем не менее, её можно убыть правильным оружием. Як и любе живе существо.

— Что же ты строишь? — спросил Феликс, бросая взгляд на чертежи.

Малакай сдвинулся, чтобы встать между Феликсом и развёрнутыми листами пергамента. По предположению Феликса, подобно всем инженерам — гномам, Макайссон становился более чем раздражительным, когда дело касалось того, чтобы поделиться своими чертежами с миром. Эти гномы весьма скрытные создания.

Макайссон с мгновение рассматривал Феликса, а затем усмехнулся.

— Дывысь, коли хочешь, — разрешил он, отступая в сторону, — Хотя я думаю, шо ты в ных ни бельмеса ни смыслишь.

Феликс посмотрел на чертежи и понял, что гном был прав. Синие листы покрывали какие — то закорючки. К некоторым из линий были присоединены рунические символы, а к другим — ничего. Это было похоже на свиток, написанный крайне ненормальным астрологом.

— Ты прав. Я понятия не имею, что они означают, — признался Феликс. — Что это такое?

Макайссон удовлетворённо потёр свои мясистые ладони.

— Ты скоро побачишь, не переживай. А теперь мотай отседова, Феликс. У мене полно работы и не так уж багато времени.

С этими словами он выставил Феликса из мастерской на улицу. Феликс устало потащился обратно во дворец. Пора было сообщить новости Ульрике. Почему — то он был уверен, что она им не обрадуется.

Подготовка

Феликс оглядывал таверну затуманенным взором, не беспокоясь по этому поводу. „Железная дверь“ была пристанищем голытьбы: истребителей, туннельных бойцов, инженеров — ренегатов, бродячих наёмников и прочих. Она имела репутацию самого мерзкого притона в городе короля Истребителей, что говорило само за себя. Но, несмотря на это, он отметил, что угрюмые и покрытые шрамами гномы держатся от их стола на почтительном расстоянии. Феликс был только рад. Тут он был единственным из людей, и потому не сомневался, что без сопровождения Готрека и Снорри быть ему в большой беде.