Горький вкус Солнца (СИ) - Мишарина Галина

— Нашли, — улыбнулась я.

— Угу, — кивнул Марк. — Пойдем купаться?

Думал он сейчас явно не о новом месте жительства. Мы наскоро разделись, осмотрели озеро и нашли удобный песчаный кусочек, чтобы зайти в воду. Было прохладно и приятно телу, лишь солнце пекло макушку — то, что на небе, и то, которое плыло рядом со мной.

Первым делом мы решили пощупать удивительные цветы, и, убедившись в их прочности, залезли на листья. Перепрыгивая с одного на другой, смеясь и гоняясь друг за другом, ни разу не упали, и таким необычным способом добрались до водопада, где полакомились орехами. Правда, достать золотые, чуть влажные ядрышки было не так просто, но Марк справлялся пальцами. Щелк! — и готово. После он отнес скорлупки на берег, а я с листа нырнула в прохладу.

Мы долго купались, ныряли и брызгались, играли в догонялки-швырялки и хохотали от души. Марк вытащил пучок водорослей и сделал себе «юбку», а я соорудила купальник из створок речных жемчужниц и пучков сухой травы. Забавно было раздевать друг друга заново, отрывая травинку за травинкой. Уже ближе к обеду мы отыскали земляничную поляну и ели сладкие крупинки ягод, пока не задремали на траве. Торопиться было некуда, общая встреча должна была состояться вечером, у реки. И когда мы вернулись к остальным — довольные, сытые нежностью — Дэр предложил заночевать в больших, взятых для установки лагеря, палатках. Что мы и сделали. Осталась и Мэй с малышами. Она не боялась трудностей, да и «крикуны» изменились. Они округлились, много улыбались и даже давали маме с папой поспать несколько часов подряд.

Ночь была волшебной. Казалось, даже небо в долине другое, выше и разговорчивее обычного, и звезды светят ярче. Мы смотрели на них, находили новые рисунки, и я вспоминала легенду, рассказанную монстром. Сейчас она звучала надеждой и далекой мечтой, в которую стараешься верить изо всех сил.

Утром следующего дня мы поехали осматривать места. Конечно, все они были красивыми, и каждое отлично подходило, но мне больше всего понравилась поляна, предложенная Лео. Окруженная светлыми фруктовыми рощами, неподалеку — озеро, правда, небольшое, и, что самое главное, мы бы не потревожили здешних обитателей. Очень красивое место присмотрели мама и Ласс, правда, мне оно показалось мелковатым, чтобы уместить два больших дома. Однако увидев озеро, прозрачный водопад и березовые рощи, ребята начали склоняться к нашему варианту. До тех пор пока все мы не зашли за дальние холмы, к поляне, что выбрал Бэйт. После этого никто уже не хотел спорить.

Это место находилось ближе всего к высоченным ограждающим скалам. Его окружали холмы, поросшие кустами диких роз. Никогда не видела их в таком количестве! Здесь река делала смешную завитушку, и образовывала несколько озер — от мелких, всего-то по пояс, до глубоких, поросших точно такими же гигантскими лилиями, что видели мы. И ещё здесь в изобилии росли яблони самых разных видов. Решение было единогласным, и вскоре приехал Колэй — говорить с землей.

Атра не отказала, и ребята потихоньку стали искать материалы для строительства. Я ещё не знала, как буду переносить Солнечное поместье, но всем хотелось начать обживать прекрасное место, к тому же лето не длилось вечно, и пришлось думать. Марк предложил начать с малых объектов. На простые тренировки ушло несколько дней, магия требовала сосредоточенности и упорства. Затем я научилась поднимать внушительные валуны, и решила попробовать перенести заготовленные бревна. Так начался мой личный труд, и надобность в лошадях через какое-то время отпала. Сложнее всего было в деталях представлять место, куда предметам предстояло отправиться. Первый раз я промахнулась, зато потом укладывала вещи всё точнее. Я тренировалась на всем, что попадется под руку, и вскоре наловчилась.

Пришел август. Грозовые занялись фундаментом. Приближался час «выкапывания» Солнечного поместья. Для того, чтобы было видно границы переносимого, вырыли неглубокий туннель. Однако, представляя, сколько земли, корней и прочего мне нужно перенести, я волновалась с каждым днем всё сильнее. Хрупкие предметы и какую-то часть мебели вытащили, остальное по мере возможности «прикрепили» к полу и стенам. Ещё через несколько дней была сделана глубокая ямина — в неё предстояло опускать дом с фундаментом и садом. Все расчеты производил Марк, он же стал моим проводником.

— Поедем на Роджере, дом полетит впереди. Когда приедем, тебе будет видно, куда его засовывать.

В теории казалось не так-то и сложно, тем более что вес не имел значения — я его просто-напросто не чувствовала. Но, представляя, что могу уронить на лес целый дом, становилось страшно. А если внизу будут животные? А если люди? А если он развалится на части? А если рухнет в реку или улетит слишком высоко и не вернется?

— Габ, успокойся. У тебя получится непременно. Отсомневайся сейчас, завтра будет не до этого. Какие ещё «если» тебя волнуют, малышка? Расскажи, будем бояться вместе.

Он всегда знал, как меня рассмешить, и утром, несмотря на бессонную ночь, я взялась за дело. Никогда не ведала такого напряжения. Причем сидело оно не в теле или сердце, а в голове. Но двигала предметы я внутренним чувством, а потому лишние мысли не мешали. Да и они вскоре ушли, оставив меня наедине с предстоящим делом.

Слава Цахталу и его ипостасям, всё прошло как по маслу! Думаю, благодарить за это стоит Марка, он умудрялся постоянно касаться меня кончиками пальцев, и этот контакт вселял уверенность. Супруг посадил меня на лошадь, и мы вместе с замиранием смотрели, как летит поместье и осыпается земля, обнажая корни… Марк держал меня за пояс, позволяя сосредоточиться и не думать о поездке. Потом, когда спустя вечность мы въехали в долину и остановились на холме, снял с коня. И, едва дом опустился, и я устроила его на новом месте жительства, силы меня покинули. Не потому, что магия отняла, только из-за напряжения, которое вызвало ужасную головную боль.

Уже стемнело, но мы решили не ночевать в доме. Ему ещё предстояло поудобнее усесться. Дэр устроил растениям в зимнем саду маленькую грозу, а мы расположились в уютной палатке.

— Как ты, Габ? — спросил супруг, видя, что я остервенело тру лоб.

— Голова как яйцо всмятку: надави — весь желток вытечет.

— Жуть! Ложись, малышка, я заставлю эту боль уйти.

Честно говоря, не знаю, сколько точно длился массаж. Прошло несколько минут, и от нежных прикосновений внутри что-то отпустило. Я уснула, как убитая.

Открыла глаза от прохладного дуновения, встала и огляделась. Ночной лес, и темнота непростая — радужная. Я сразу поняла, откуда исходит это мерцание, и подняла голову. Цветное небо, знакомое, но не родное. Вокруг порхали серебряные светлячки, крупные и попискивающие. Они облепили кроны деревьев, и от этого казалось, что часть звезд опала на землю.

Я встала и побрела через лес, надеясь запомнить мир как можно четче, узнать его, впитать через чувства. Тогда и там, откуда я пришла, удастся восстановить целостный образ. Эта темная земля, огромные деревья, горы и холмы были от меня далеки — не прикоснешься. Оставалось глядеть и делать зарисовки в самой памяти. Не зря же я у Марка училась! Но вскоре мне была дарована возможность осязать, и я ей воспользовалась сполна.

Легче воздуха тело, руки как крылья. Я шагала широко и упруго, подскакивая мячиком и перепрыгивая через кусты. Миновала чащу, поглаживая кончиками пальцев толстенные стволы, отвела рукой длинные податливые ветви и улыбнулась.

Та самая долина чудес, где озера и реки сплетались мостами из деревьев, а на холмах вздрагивали серебряные травы. Прекрасное место, чтобы жить и наслаждаться каждой минутой. Почему меня упорно приносило сюда? Не для того ли, чтобы подсказать путь?

Время будущего шло своим чередом — внизу можно было разглядеть далеко стоящие друг от друга дома, и я захотела как можно скорее добраться до них, расспросить у местных, что это за мир такой. Под гору бежалось весело, и стебли щекотали босые ступни. Во сне заведомо знаешь, где могут подстерегать трудности, и я подсчитала, что могу не успеть. Выход был простой: лететь. Окружающее пространство не воспротивилось, но реальный мир упорно утягивал прочь. Всё, что я успела, это вдоволь надышаться свежестью летней ночи, коснуться теплых бревен ближнего дома, и — провалилась под землю.