Супермаркет - Моисеев Владимирович

   - Все до единого слова! - насмешливо произнес Плетнев. - Скажем так, я проверял твою склонность к колоборацианизму.

   Неверов по-прежнему испытующе глядел на него.

   - А ведь я был близок к тому, чтобы свернуть вам шею, господин майор! - наконец выдавил он из себя.

   - Я знаю! - Плетнев спокойно кивнул, при этом на его лице не дрогнул ни один мускул. - Отправляйся спать, капитан! Завтра нам с тобой предстоит куча дел, мы начнем укреплять здание супермаркета.

   - Спокойной ночи, господин майор! - Неверов поднялся из-за стола.

   - Спокойной ночи, капитан! - небрежно кивнул ему Плетнев и склонился над картой местности.

   Ночь прошла спокойно. А наутро капитан Неверов не проснулся.

   Это произошло по той причине, что он был мертв. На лице капитана застыло выражение невыносимой муки. Его широко открытый рот был сплошь заткан внутри отвратительной, серой паутиной. Там в ее глубине копошилось какое-то отвратительное существо.

  - 54 -

   Рыков сдержал слово и не отправил своих пленников на скотобойню. Он держал их чисто для собственного удовольствия, регулярно появляясь в камере для того чтобы всласть поизмываться над ними. Иногда он заглядывал по два-три раза за день.

   Вадику доставалось больше всех. На его коже, которую Рыков использовал в качестве "холста" для своих художеств, практически не осталось живого места. Порезы, наносимые им, были неглубокими, но крайне замысловатыми и в силу этого очень болезненными. Кроме того, лезвия ножа, служившего "кистью" для негодяя, было очень тонким и острым, из-за чего края многочисленных ран выворачивались наружу, никак не хотели заживать и постоянно кровили.

   Из-за многочисленных повязок, на теле и конечностях, пропитанных бурой засохшей кровью, Вадик теперь здорово походил на мумию.

   Впрочем, смерть от потери крови могучему спецназовцу не грозила, но его крайне угнетало содержание похабных надписей и скабрезных рисунков, которыми было испещрено все его тело. Рыков отрывался на нем, как мог. Его извращенная фантазия, казалось, была неистощима на создание все новых и новых гадких шедевров. Она беспрестанно фонтанировала, подсказывая своему обладателю все новые темы и образы.

   В порыве откровения Рыков признался, что его конечной целью является превращение тела Вадика в некое подобие ходячей стены общественного туалета, на которой больные на всю голову извращенцы имеют обыкновение оставлять всяческие грязные рисунки и надписи.

   - Ты знаешь, что серьезно и неизлечимо болен? - скрипя зубами, спросил его как-то Вадик, во время очередной экзекуции.

   - Нет, я не болен, я уже родился таким, - усмехнулся Рыков. - Да, держите же вы его крепче!

   Последнее замечание относилось к четырем троглодитам, которые прижимали своими тушами конечности капитана к каменному полу.

   - Ты, начальник, особо не переживай, что тебя разрисовали с головы до ног всякой чепухой, - утешал Батек спецназовца вечером. - Как выберемся из этого дерьма и вернемся домой мы твою проблему решим на раз-два. Есть у меня пара пацанов, такие наколки мастрячат - закачаешься! Зарисуют они всю эту пакость рыковскую и видно ничего не будет. Так словно никогда ничего и не было.

   - Спасибо конечно, - невесело усмехнулся Вадик. - Но если я - капитан полиции буду весь покрыт татушками, словно якудза, боюсь, что мое начальство может истолковать это несколько превратно.

   - Не дрейфь! Мы же не будем тебе во всю грудь собор Василия Блаженного колоть и разные воровские прибамбасы, вроде пауков и звезд на коленях, - не унимался Батек. - Сам выберешь, что тебе больше нравится.

   - Огромного слона с острыми бивнями и большими рабочими ушами можно? - насмешливо спросил Вадик.

   - Нельзя, не по понятиям будет! - протестующе завертел головой вор. - Слон - означает "Смерть легавым от ножа"! Ну, если читать по начальным буквам. Получается, что ты, вроде как, сам себе, и всей братве своей красноперой, гибели желаешь.

   - Я тебе про лопоухого слона для чего задвинул? - иронично покосился на него Вадик. - Потому что у меня уши уже опухли от всей этой твоей зоновско-тюремной лирики! Давай лучше думать, как отсюда ноги делать будем.

   Буквально через полчаса план побега, в общих чертах, был готов.

   Загремела, отпираемая дверь, и в камеру вошли двое шримповских приспешников. В руках у них была грубая глиняная бадья, доверху наполненная какими-то весьма малоапетитными отбросами. В дверях, за их спинами, маячили еще несколько примитивов, вооруженных дубинками-шокерами.

   Поставив угощение на пол, один из троглодитов сердито рявкнул:

   - Жрите и скорее набирайте вес!

   Троглодиты были очень удивлены, когда возле глиняной посудины вдруг ни с того, ни с сего, началась жуткая свалка. Раньше такого ни разу не происходило. Пленники, словно сойдя с ума, устроили массовую драку, вырывая друг у друга пищу. Скоро горшок с помоями опрокинулся, а все его неаппетитное содержимое вывалилось на пол. Скользя ногами по отбросам люди падали, но и упав, продолжали безжалостно дубасить друг друга руками и ногами.

   Вдоволь насмотревшись на это зрелище, в дело наконец-то вмешались троглодиты. Безжалостно жаля нарушителей порядка своими разрядниками, они принялись растаскивать дерущихся. Довольно скоро мир и спокойствие в камере были восстановлены. Избитые пленники испуганно жались к стенам, явно опасаясь продолжить знакомство с продвинутым дубьем своих тюремщиков.

   Влепив драчунам еще несколько тумаков для острастки, троглодиты двинулись к выходу, громко поражаясь дикости людей. Вскоре они убрались восвояси, не забыв запереть за собой дверь.

   Когда примитивы ушли, Батек торжествующе выудил из своих лохмотьев здоровенную связку ключей, которую он стянул у одного из троглодитов в процессе потасовки.

   - Круто! - восхитился Борис.

   - Сплюнь, не то сглазишь! - сердито буркнул Батек и убрал ключи обратно.

   Когда по расчетам пленников наступила глубокая ночь, они начали готовиться к побегу.

   Высунув от усердия язык, старый вор принялся пробовать ключи, поочередно засовывая их в скважину дверного замка. Остальные, сгрудившись вокруг него, в меру сил пытались помочь ему советами. Вскоре это надоело Батьку и он, не стесняясь в выражениях, послал всех куда подальше.

   - Страна советов, мать вашу! - сердито бормотал он, пробуя очередной ключ. - Шагу нельзя ступить, чтобы не вляпаться в какого-нибудь советчика! Всезнайки хреновы!

   Довольно скоро он ухитрился открыть дверь при помощи нужного ключа.

   - Борис, за мной! Остальным сидеть тихо, как мышам и не высовываться, что бы ни случилось! Даже если нас на куски резать будут! - скомандовал Вадик и осторожно протиснулся в приоткрытую дверь.

   После того, как за ним выбрался Борис, они осторожно двинулись вдоль коридора. Ошибиться в направлении движения было невозможно, так как с одной стороны коридор заканчивался глухим тупиком. Вскоре беглецы достигли того места где коридор делал крутой поворот направо.

   Тихо переступая босыми ногами, Борис выглянул за угол и тут же юркнул обратно.

   - Ну, что там? - одними губами спросил Вадик.

   - Один здоровенный чайник с дубиной движется в нашу сторону!- встревожено прошептал парень. - Что будем делать, пойдем обратно?

   - Это, с какого такого перепугу? - возмутился спецназовец. - Сможешь вырубить его с одного раза? Я, если ты заметил, немного не в форме, боюсь, что получится довольно шумно. Самое главное, чтобы этот козел не упал и не загремел своими доспехами.

   - Легко! - кивнул Борис и, придвинувшись вплотную к углу стены, застыл, изготовившись к броску.

   Едва троглодит вырулил из-за поворота, как ему в челюсть тут же ввинтился кулак Бориса. Это событие, бесспорно, явилось для огромного примитива неожиданностью, но не более того. Нокаута определенно не получилось. Возможно, мозг троглодита был настолько мал, что в его массивной черепушке просто нечему было сотрясаться.

   Получив второй, а за ним и третий удар по своей уродливой морде, троглодит, наконец-то, начал действовать. Он взревел, словно разъяренный медведь, и попер на своего обидчика с явным намерением растоптать его и разорвать в клочья. Но тут в дело вступил Вадик и рев троглодита неожиданно оборвался, превратившись в обиженное хрюканье.

   - У него башка, наверное, из железобетона отлита! - сердито проворчал Вадик. - Я чуть все локти не обломал об его челюсть!

   Беглецы успели подхватить падающую тушу под мышки и заботливо уложить ее на пол. Причем, буквально за пару секунд до того, как троглодит, в соответствии с законом всемирного тяготения, должен был со всего маху приложиться об пол своей громыхающей металлической броней.

   После этого началось самое трудное, а именно - процесс перетаскивания поверженного троглодита к себе в камеру. Но туша примитива оказалась настолько непреподъемной, что для этого пришлось привлечь также и остальных пленников.