Сабрина - Барбара Делински

— Я люблю тебя. Ты — мой приоритет. Я всячески это им демонстрирую, тем не менее меня не оставляет ощущещение, что я делаю что-то не так.

Дерек некоторое время молчал, обдумывая то, что сказала Сабрина. Когда он заговорил снова, в его голосе проступила печаль.

— Может быть, дело вовсе не в твоих родителях, а в тебе самой?

Первым побуждением Сабрины было заспорить с Дереком и объявить ему, что он не прав. Но потом, чуточку остыв, она поняла, что муж, в общем, говорит дельные вещи.

— Может быть, — тихо сказала она.

— А может быть, все дело в том, что ты вынуждена жить в Вермонте?

— Но мне нравится здесь жить…

— Я знаю, что тебе здесь нравится. Но Вермонт — это не Нью-Йорк и даже не Сан-Франциско. Ты можешь жить в Вермонте, но при этом чувствовать себя ущемленной.

— Нет, это не то, — сказала она с уверенностью в голосе.

— Тогда что же? Болезнь Ники?

— О Ники мне не забыть никогда.

— Тем не менее в основе твоего недовольства собой лежит нечто большее. Так что же это, дорогая?

— Я не знаю.

— Может быть, есть нечто, чего я не могу тебе дать?

— Нет! — воскликнула Сабрина, приподнимаясь на локте. — Ты дал мне все, что только может желать женщина. Я люблю тебя, Дерек, и мне ничего больше не надо!

Дерек протянул руку, обнял ее за плечи и прижал к себе. А в следующее мгновение жар взаимной страсти заставил их на время забыть обо всех сомнениях и безответных вопросах. Они и не подозревали, что в это самое время в теле Сабрины происходили изменения, которые уже невозможно было остановить.

Через день после отъезда Аманды и Гебхарта Мунро Сабрина и Дерек вылетели в Вашингтон. Там Дерек сосредоточил внимание на службе сопровождения, а Сабрина занялась клубами, где обретались дорогие девушки по вызову. Прошло пять дней, а их расследование не принесло никаких видимых результатов. Никто из завсегдатаев этих фешенебельных клубов не узнал в фотографиях Баллантайна человека, который бывал здесь раньше.

Дерек сказал, что ему необходимо вернуться в Вермонт, чтобы все как следует обдумать. Но думал он прежде всего о Сабрине. Она худела буквально на глазах и была очень бледной. Он знал, что и спит она плохо, поскольку сам тоже спал неважно, и видел, как Сабрина беспокойно ворочается с боку на бок на постели.

Что-то подсознательно ее тревожило — то, что не имело отношения к расследованию, которое они проводили. Дерек полагал, что, вернувшись в Вермонт, он сможет наконец установить и по возможности устранить причину снедавшего ее беспокойства.

Когда они возвращались в Бостон, он опять увидел в салоне самолета человека, которого заприметил ранее: когда они с Сабриной десять дней назад летали в Чикаго. Не желая ничего говорить Сабрине, он, когда они ехали на ферму, все чаще поглядывал в зеркало заднего вида, но ничего подозрительного не заметил. Сабрина настолько в себя, что не обратила внимания на его нервозность. Казалось, ее мысли находились где-то за тысячу миль.

В доме их дожидалась Маура. Как только они приехали, а обрушилась на них с расспросами. Ей непременно надо было знать, куда и зачем они ездили. Дерек часто говорил себе, что Маура — подруга и агент Сабрины и к ней нужно относиться доброжелательно, но так и не сумел перебороть неприязни, которую к ней испытывал. Он недолюбливал Мауру и ничего не мог с этим поделать.

После обеда, когда Сабрина прилегла отдохнуть, Маура попросила Дерека уделить ей немного времени для разговора. Они уединились в пустующей гостиной.

— Хочу поговорить с тобой о Ричарде, — объявила Маура на удивление бесцветным, тусклым голосом, никак не вязавшимся с ее всегдашним легкомысленным видом. Она устремила на Дерека пристальный взгляд темных глаз, в которых не было и намека на улыбку. — Даже и не знаю, с чего начать…

Дереку потребовалось приложить немало усилий, чтобы изобразить на лице хотя бы минимальный интерес к затронутой Маурой теме. Если бы не правила хорошего тона, то он просто-напросто послал бы Мауру к черту и присоединился к своим коллегам.

— Знаешь ли ты… — начала она, — кто такой, кто такой… кто такой Ноэл Грир? — и сама ответила на свой вопрос: — Это злодей, который готов на все, чтобы не дать тебе закончить затеянное тобой расследование.

— Все может быть, — холодным голосом произнес Дерек, тут же забывая о неприязни, которую он испытывал к этой женщине, и пытаясь понять, к чему она клонит.

— Скажи, не возникало ли у тебя ощущения, будто за тобой следят?

Дерек тут же вспомнил о мужчине, которого несколько раз видел в салоне самолета, когда они с Сабриной летал из Бостона в Чикаго и в Вашингтон.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому что на одной из фотографий Грира, привезенных твоим коллегой Джастином, рядом с кандидатом в сенаторы запечатлен Ричард.

— Твой Ричард? — уточнил Дерек.

Маура кивнула.

Дерек не помнил, чтобы в окружении Грира находился человек по имени Ричард.

— И что с того? — осторожно спросил он.

— А то, — сказала Маура, — что этот тип постоянно меня о тебе расспрашивает.

Дерек сунул руки в карманы и некоторое время молча расхаживал вокруг стола. Потом, по-прежнему не произнося ни слова, устремил на Мауру пристальный взгляд, ожидая продолжения.

— Он все время напирал на то, что это делается ради твоей же пользы. Утверждал, что чем больше он о тебе узнает, тем больше у него будет шансов подыскать для тебя престижную работу. Вот почему, — тут Маура виновато посмотрела на Дерека, — я добросовестно отвечала на все его вопросы.

— Друґими словами, он за мной шпионил, — ледяным голосом произнес Дерек, — а ты ему в этом помогала.

Дереку не надо было всматриваться в лицо женщины, чтобы понять, правду она говорит или лукавит. Она сказала правду, и это объясняло все: и частые визиты Мауры в Вермонт, и многочисленные вопросы, которые она им с Сабриной задавала; даже то обстоятельство, что он, Дерек, подсознательно ее недолюбливал, не имея, казалось, для этого серьезной причины.

— Не могу поверить, что ты на меня доносила, — наконец сказал он.

— Я не имела представления, что приношу тебе вред.

— Между прочим, ты считаешься лучшей подругой Сабрины. Скажи на милость, у тебя в душе есть хоть что-нибудь святое?

— Говорю же тебе: я думала, что помогаю тебе — вернее вам обоим.

— Помогаешь, выкладывая первому попавшемуся смазливому парню то, что Сабрина сообщила тебе под большим секретом? Ладно, ты плохая подруга, но ведь ты, кроме того, ее агент. Где же твоя профессиональная этика?

Маура с тюской смотрела на него, не делая ни малейшей пытки оправдаться.