Владлен Бахнов - Владлен Ефимович Бахнов

любой!

Ах, Мария Петровна, ах, ваше

высокоблагородие.

Вот что с нами выделывает их благородье —

Любовь!

Евгений ЕВТУШЕНКО

Я

Я — парус, море я в тумане голубом,

Я сам в себе

белею одиноко,

Я сам себя ищу в стране далекой

И кинул сам себя в краю родном.

Ах, я волна, играю я водою

И. изменяясь десять раз на дню,

Я ветер,

гнущий мачту над волною,

И мачта я,

и сам себя я гну.

Я разный, я такой многообразный,

И, расплываясь в разные края.

Я не бегу от счастья понапрасну,

Поскольку счастье — это тоже я!

Я разный: я струя светлей лазури,

Я солнце, я луч солнца золотой.

Я буря,

И прошу я только бури

Аплодисментов.

В этом мой покой!

Белла АХМАДУЛИНА

Ноктюрн

О, моря первозданный хаос,

О, пены кружевной узор!

Принадлежит сейчас мой взор

Тебе, мой одинокий парус.

Мой мальчик, мой удельный князь…

Играют волны, веселясь,

Я слышу в воздухе соленом

Тревожную взаимосвязь

Меж скрипом мачты и наклоном.

Пусть так! И все же я смеюсь.

Хоть слаб мой голос в странном хоре.

О, этот тройственный союз

Тумана, паруса и моря!

И я не утираю слез.

Да будет нам покой неведом,

А есть ли счастье — суть не в этом!

Плыть иль не плыть? —

Вот в чем вопрос!

Андрей ВОЗНЕСЕНСКИЙ

За тех, кто в моде!

Вон парус белеет!

Эй, шизик-очкарь.

Очки поскорей наденьте!

Белеет он уголочком платка

Над карманом пижона и денди.

Яхта? Вельбот? Шаланда?

Ах! Во дает! Шалава!

Прощаюсь я с морем, с волной.

С параболою залива…

Спасибо за парус твой.

За то, что белеет, спасибо!

Жужжит надо мной оса.

Улетела, не укусила.

За то, что от боли спасла.

Спасибо, оса, спасибо!

Спасибо тебе, сосна,

Сознательная древесина.

Ты станешь бумагой сама

Для книги моей, спасибо!

Спасибо за то, что я есть

И читают меня в жилмассивах!

Спасибо за то, что я весь.

Как парус — в тумане…

Спасибо

За то, что туман по стихам

Плывет фрегатом по рыбам.

А что за туманом там?

А ни фига там!

Спасибо

За то, что дозволено мне

Рифмовать карася с керосином —

Большое спасибо!

За то, что (а2 + в2) = а2 + 2ав + в2

И значит, действительно знание —

сила.

Большое, большое спасибо!

За то, что страдаю

На всех континентах красиво.

Благодарю тебя, жизнь,

Сенк ю! Данке шён! Грацио!

Очень спасибо!

Владимир ВЫСОЦКИЙ

Я ляжу на пляжу

Значит, так, я врать не стану:

Пропустили мы сперьва

Без закуськи по стакану.

А потом еще по два.

В настроении питейном.

Чтобы, значит, отдохнуть,

«Старку» горькую — портвейном

Подсластили мы чуть-чуть.

«Солнцедаром» закрепили.

Сделали по три глотка

И морской водой запили.

Чтобы закусить слегка.

Трали-вали, тили-тили.

Мы с Серегой не шутили.

Тили-тили, трали-вали.

Мы сурьезно выпивали!

Трешка у меня в кармане,

У меня душа горить…

— Что ты видишь там, в тумане? —

Друг Серега говорить.

— Вижу парус. — отвечаю, —

Прямо в море голубом.

И по этому случаю

Я мотаю в «Гастроном».

Тили-тили, трали-вали,

Мы по новой добавляли,

Трали-вали, тили-тили.

Мы про парус говорили.

— Парус, — говорит Серега, —

Счастья ищет, паразит!

Я говорю: — Побойся Бога.

Наоборот, говорю, Серега:

Он от этого бежит!

А Сереге все неймется.

Все он спорить норовит:

Я говорю, мол, мачта гнется,

А Серега — нет, скрипит.

Тили-тили, трали-вали.

Мы друг другу в ухи дали!

Трали-вали, тили-тили,

И по новой пропустили.

Я лежу, от счастья млею,

И Серега мой притих.

И два паруса белеют

В двух туманах голубых!

Лопухиада

1978

Лето 1978 года отличалось небывалым урожаем лопухов. Они заполонили Переделкино, обретая порой причудливые, роскошные формы. По этому случаю некоторые обитатели Дома творчества решили изменить традиции, воспев в стихах не розу, а лопух.

Азартное состязание стихотворцев вылилось в Лопухиаду. Владлен Бахнов принял в ней участие в излюбленном жанре пародии.

Давид Самойлов

Ввез лопухи в Россию первым Петр.

(За что князь Меншиков — слуга до гроба

верный.

Его прозвал удачно — Петр Первый…)

Царь посетил в Париже как-то Нотр

Дам де Пари, где рядом с сонной вербой

Растения цвели во всей красе

Невиданные… Возле Нотр Дама

Царь Петр спросил у пышногрудой дамы:

— О, миль пардон,