Прости меня за любовь - Даниэла Стил

— Я вообще не уверен, что такие люди, как Бриджит, способны чувствовать сожаление или раскаяние, — сказал Сэм, когда однажды вечером Талли заехала к нему по дороге домой. — Воры и лжецы никогда не сочувствуют своим жертвам. И даже когда их ловят за руку, в них просыпается отнюдь не совесть, а инстинкт самосохранения. Пока вор или обманщик боится, что его могут наказать, он делает вид, что раскаивается, но стоит ему убедиться, что и на этот раз ему все сойдет с рук, он сразу забывает о тех, кого обидел или обокрал. И снова принимается за старое. Так что я отнюдь не удивлен, что Бриджит исчезла, нет, не удивлен. — И он покачал головой.

Несмотря на поздний час — Талли приехала к отцу в начале одиннадцатого вечера, после того как провела на съемочной площадке почти пятнадцать часов, — Сэм Джонс выглядел лучше, чем обычно, и Талли вздохнула с облегчением. Она боялась, что за ту неделю, что она провела в Нью-Йорке, отцу станет хуже, но, к счастью, ошиблась. Сам он объяснял свое хорошее самочувствие неожиданно установившейся в Лос-Анджелесе жарой. «Для кого жара, дочка, а для нас, стариков, просто теплая погода, — говорил он Талли. — Кровь-то уже не греет, не то что в молодости».

— Наверное, ты прав, папа, — печально согласилась она. В глубине души Талли надеялась, что Бриджит все-таки даст о себе знать, но она вела себя так, словно и не было этих семнадцати лет, в течение которых они встречались чуть не каждый день, общаясь тесно, словно близкие люди.

Потом Талли рассказала отцу о своей поездке в Нью-Йорк к дочери. Сэм был рад услышать, что у Макс все хорошо, хотя она звонила ему каждую неделю и он был более или менее в курсе ее дел. Он и сам иногда звонил внучке, если она забывала сделать «контрольный звонок». Но больше всего Сэма обрадовало, что Макс приедет в Лос-Анджелес после летней сессии. Он даже сказал, что хотел бы сделать ей какой-нибудь подарок, и Талли пообещала подумать и сказать, что Макс порадовало бы больше всего.

Прошло почти полторы недели, прежде чем Талли обнаружила на мобильнике послание от Джима Кингстона. Она ожидала вестей давно, поэтому не стала медлить и сразу же перезвонила ему.

— Что, есть какие-нибудь новости? — спросила она, не в силах сдержать эмоции. Джим, напротив, отвечал совершенно спокойно, словно речь шла о самых обычных вещах. Впрочем, для него они, наверное, и впрямь были обычными.

— Есть. Мы с Джеком арестовали ее сегодня во второй половине дня. Ночь она проведет под стражей, а завтра утром ей предъявят обвинение.

Талли резко выдохнула воздух. Она ждала этих слов несколько месяцев, и теперь ее сердце невольно сбилось с ритма. Конечно, думала она, радоваться чужому несчастью нехорошо, и все-таки она была рада. Нет, не тому, что Бриджит предстанет перед судом и, быть может, отправится в тюрьму на годы, а тому, что проблема, которая мучила ее столько времени, будет наконец решена. Это было как болезнь — Талли еще не выздоровела, но кризис миновал, и она могла надеяться, что рано или поздно пережитая боль останется для нее в прошлом. До этого момента, впрочем, было еще довольно далеко. Сначала ей придется пройти через многочисленные официальные процедуры — судебные заседания, дачу показаний и прочее, но Талли готова была терпеть.

— Как все прошло? Она очень испугалась?

— Совсем нет. Она держалась на редкость спокойно, хотя очень возмущалась. Она сказала, что это произвол, и обещала подать на нас с Джеком в суд. — По обоюдному молчаливому соглашению оба называли Бриджит просто «она».

— Вот как?.. — задумчиво проговорила Талли. Такой реакции она не ожидала. Она была уверена, что Бриджит испугается, когда поймет, что попалась, может быть, даже устроит истерику. Но грозить агентам ФБР?.. — Ты думаешь, она была готова к чему-то подобному?

— Вряд ли. Просто она убедила себя, что сумеет выйти сухой из воды, и, похоже, продолжает так считать, несмотря на арест. Насколько я успел заметить, она очень высоко оценивает свои умственные способности и надеется, что ей удастся обмануть следствие и суд, как она обманывала тебя.

— Как ты думаешь, судья оставит ее под стражей? — с надеждой спросила Талли.

— Нет, — сразу же развеял ее надежды Джим. — Уже завтра она выйдет на свободу под залог или под собственную гарантию — для этого ей достаточно сделать заявление о своей невиновности.

В том, что Бриджит именно так и поступит, Джим не сомневался. Преступники почти никогда не признавали себя виновными на первом же заседании, благо чистосердечное признание в рамках сделки с правосудием всегда можно было оформить потом.

— Как ты съездила в Нью-Йорк? — спросил он. — Как дочь, в порядке?

— Спасибо, у нее все нормально. Мы прекрасно провели время вдвоем. — Талли произнесла эти слова совсем другим, значительно более бодрым голосом, и Джим сразу это заметил. Похоже, поездка к дочери пошла Талли на пользу.

— А как она восприняла новости?

— Конечно, Макс очень расстроилась. Она была привязана к Ханту. Бриджит Макс и вовсе знала с детства, поэтому услышать о них такое… В общем, для нее это было серьезное разочарование. Сначала она мне даже не поверила, представляешь?..

Джим что-то пробурчал в трубку. Он не стал напоминать Талли, что она сама поверила в измену любимого человека далеко не сразу. Да и в Бриджит она начала сомневаться только под давлением неопровержимых доказательств.

— Но потом, — продолжала Талли, — мы постарались отвлечься от неприятностей и как следует отдохнуть.

— Я рад за вас обеих, — серьезно сказал Джим. — Тебе, во всяком случае, это было необходимо. Когда ее отпустят после предъявления обвинения, я тебе сообщу.

— Хорошо, — откликнулась Талли, думая о том, что теперь-то ей больше не нужно ничего предпринимать.

Начиная с завтрашнего дня делом Бриджит будет заниматься окружной прокурор или кто-то из его заместителей, которые в течение нескольких месяцев будут тщательно отбирать и оформлять имеющиеся улики, чтобы добиться успеха на процессе. И только когда состоится слушание дела, Талли предстоит выступить в суде в качестве свидетельницы и потерпевшей. Такова была ее официальная роль в этом деле.

На следующий день вечером Джим, как и обещал, позвонил ей. Он сообщил, что Бриджит подписала обязательство о передаче права собственности на свой особняк в качестве обеспечения залога, после чего ее отпустили до суда. Таким образом, она хотя и вышла из тюрьмы, все же оказалась на достаточно коротком поводке: попытайся Бриджит скрыться, и принадлежащая ей недвижимость тотчас будет арестована.

— Будь осторожна, — предупредил Джим. — Не нужно бояться, просто будь внимательнее. Вряд ли она отважится на что-то противозаконное, однако мне кажется — тебе в любом случае не стоит с ней встречаться.