Лики Японии - Юрген Берндт

Происходит это во время одного из самых красочных праздников, «ситигосан» («праздник 7–5—3»), отмечающегося ежегодно 15 ноября в дни прекрасной японской осени. Территория синтоистского святилища наполняется нарядными детьми. Это поистине живописное зрелище, и, невзирая на необходимость соблюдать множество формальностей, от него получаешь истинное удовольствие. Родители приводят всех трехлетних детей, а также пятилетних сыновей и семилетних дочерей, чтобы отблагодарить синтоистских богов за то, что они уберегли детей от болезней и несчастий, и попросить их содействовать этому и впредь.

Рядом с обширной территорией старого императорского дворца в Киото расположен парк площадью около 70 гектаров. До 1868 года здесь жила придворная знать. Когда после перенесения столицы в Токио этой части города грозило полное запустение, городские власти Киото решили разбить здесь парк. В уединенных уголках разбросано несколько маленьких синтоистских святилищ. Одно из них было построено в 1968 году и называется Туристическое. Возвело его объединение, занимающееся туризмом, о чем можно прочитать на рекламном щите. Еще там написано следующее: «Счастье и благополучие этому промыслу! Счастье и благополучие семьям и всем гражданам!» Если пройти несколько шагов дальше, то обнаружишь одно небольшое святилище, у которого громоздится гора декоративных бочек из-под сакэ, о чем свидетельствует название фирмы, производящей сакэ, выведенное на каждой бочке такими крупными иероглифами, что нельзя не заметить. Немного в стороне — штабель картонных коробок с восемнадцатилитровыми канистрами из-под соевого соуса. Имя изготовителя опять-таки бросалось в глаза. Что это? Религия и реклама? Нет, скорее древняя традиция, а именно приспособленное к современности жертвоприношение божествам.

Судно спускается на воду — появляется синтоистский священнослужитель в белом одеянии и просит бога водной стихии и бурь о благополучном во все времена плавании для корабля. Строится дом — также приходит служитель культа синто и просит богов земли о благословении, а также о снисхождении за то, что их потревожили. Подобных примеров — масса, очень много мероприятий, к которым отказываются приступить, прежде чем синтоистский священнослужитель не произнесет молитву или заклинания.

Однако, когда приближается час смерти, с ним, как правило, компетенция синтоизма кончается. Все похоронные и заупокойные дела находятся в ведении буддизма. Таким образом, обе религии (синтоизм и буддизм) заняли в истории страны и в душах японцев каждая свое место — в зависимости от обстоятельств. В таком «разделении труда» двух различных религий, очевидно, и состоит истинный японский феномен, предполагающий готовность к компромиссу и большую терпимость. Поэтому христианство с его категорическим требованием веры в единого бога с трудом находит себе место в этой системе. Невзирая на активную миссионерскую деятельность, христианство не получило широкого распространения в Японии. Менее одного процента японцев исповедуют христианство, что составляет 900 тысяч человек. Синтоизм же исповедуют около 80 миллионов, и практически те же 80 миллионов — буддизм. Свыше 10 миллионов приверженцев насчитывают новые религии, развивающие весьма энергичную деятельность.

Некоторые полагают, что японцы — самый религиозный народ в мире, тем более что никто их не принуждает к вере. Церковь и государство отделены друг от друга. Ни одно государственное учреждение не имеет права даже задать кому-либо вопрос о его религиозной принадлежности. И тем не менее тот факт, что в Японии насчитывается примерно 95 тысяч синтоистских святилищ, свыше 96 тысяч буддийских и 46 тысяч храмов различных сект новых религий, подкрепляет мнение о высокой степени религиозности японцев. В этом также убеждают культовые церемонии которые совершаются в Японии почти каждый день. Однако находятся и такие, кто утверждает, что японский народ — самый нерелигиозный народ в мире.

Во время социологического обследования, проводившегося еще в шестидесятых годах, 66 процентов опрошенных прямо, без обиняков, ответили, что они не исповедуют никакой религии, правда, придерживаются ли они для вида какого-нибудь религиозного учения, их не спрашивали. 33 процента признали себя приверженцами одной религии. На вопрос, почему они исповедуют именно эту религию, из 33 процентов треть сослалась на семейные традиции, а еще треть призналась, что сама не знает почему.

Провозглашение догм и их горячее отстаивание (за исключением некоторых сект, влияние которых, правда, в последние годы значительно возросло) для Японии вообще нехарактерно, чего не скажешь о соблюдении отдельных культов и обрядов. Тут скорее следовало бы говорить о «нерелигиозной религиозности» японцев — противоречие, которое не столь безотносительно, как кажется на первый взгляд.

В Токио среди «гайдзинов» несколько лет назад рассказывали такую историю. Корреспондент одной крупной западноевропейской газеты прибыл в Японию, чтобы написать репортаж об этой стране. Он обратился к высокопоставленному буддийскому священнослужителю с вопросом: «Верите ли вы в бога?» У переводчика на лбу выступил пот, так как он не знал, как ему перевести слово «бог». Его учили, что «бог» по-японски «ками». Этот принятый во второй половине прошлого столетия термин скорее вносил путаницу, чем способствовал пониманию сторон, ибо «ками» означает не одного бога, а бесчисленное множество божеств синтоизма, которые редко персонифицируются. Скала, дерево, водопад — все это согласно синтоистской вере может быть «ками» и, как таковые, почитаемы. Хотя переводчик употребил термин «ками», он для верности добавил английское «god», несмотря на то что ему самому это показалось абсурдом. Не мог же буддийский священнослужитель верить в христианского бога. И он, не долго думая, ответил отрицательно. Он и не мог поступить иначе, поскольку его религия незнакома с одним-единственным богом. Буддизм не монотеистичен, как и синтоизм. Наряду с историческим Буддой — Гаутамой, к которому восходит буддизм, имеются еще много других будд. И когда священнослужитель на вопрос журналиста ответил отрицательно, тот, не долго думая, написал, что в Японии уже и духовенство перешло в лагерь материалистов.

Театр

Нет рукавов — нечем и трясти.

Японская пословица

Молодые женщины, ежедневно выставляющие напоказ свои едва прикрытые прелести перед преимущественно мужской публикой на сцене расположенного в токийском районе Асакуса большого театра «Кокусай гэкидзё», в котором насчитывается более трех тысяч мест, или на рампах ночных клубов и кабаре в других кварталах столицы и городов, очевидно, даже не подозревают, что у них имеется праматерь — богиня Удзумэ. Они, вероятно, также ие знают, что первый, засвидетельствованный в японской литературе танец в обнаженном виде исполнялся отнюдь не для того, чтобы привести в замешательство представителей сильного пола, а с целью перехитрить представительницу прекрасного пола, а именно саму богиню солнца Аматэрасу. Дело в том, что в небесной обители произошло следующее.